Ив Иванко - Я Идиот

Пришел в себя только в аэропорту этой далекой, роковой страны. Хотелось все обдумать. А может, этот отъезд и был самым необдуманным? Что я мог объяснить тебе оттуда? Денег нет, ехать некуда, жить негде. После регистрации в аэропорту сразу выплыл мой огромный долг. Звонить тебе, кричать караул? Таких денег никто и никогда не собрал бы. Да и для кого? Звонить тебе? Как я мог по телефону объяснить то, что ты не хотела понять здесь? Еще боялся. До дрожи боялся потерять тебя, и чувствовал, что теряю. День за днем перебирал нашу короткую жизнь. Хотел понять что-то необъяснимое. Что не смог объяснить тебе. Может, это крылось в моей прошлой жизни. На каждом полустанке, каждой вынужденной остановке кто-нибудь хотел сесть в поезд моей жизни, не понимая, что я остановился, просто обессилев, а не в поисках попутчика. Я знал, что мой спутник далеко, очень далеко. Может быть не здесь, не в этом времени. Имея образ в сердце, искал только его. И если кому-то было тепло рядом со мной, я не виноват. Мое сердце горит только для моей единственной.

Как-то живут другие люди. Трудно, легко ли? Ради чего они здесь, на этой Земле? Чего они хотят, чужие друг – другу?

У меня был родной человек, который тоже чего-то хотел. Не мог только понять: я и так отдаю все. Забирай. Жаль, не все можно сказать. Но кое-что нужно и чувствовать. Сердцем. Если оно есть.

Потом я был у старухи-колдуньи. Старая карга, на каком-то платке, рассказала мне все. Не назвала только имен. А зачем они теперь? Чьи они?

Там же я познакомился с Матиасом. Длинный, нескладный колумбиец носил на лице маску печали, и тем не менее был красив и загадочен. Врачи приписывали ему какие-то психические расстройства. В том, что это не так, я вскоре убедился. Из наших бесед, я вывел догадку, что он тоже попал в лапы нечистой;. На прямой вопрос он ответил утвердительно. Затем поведал мне кое-что.

Его несчастье было очень похоже на моё. Стараниями нечистой он лишился возлюбленной. Тогда многие решили, что рассудок его померк. Его укладывали в лечебницы. Однако он не был чокнутым. Колдунья нагадала ему ждать три года. Он не собирался умирать. Но и жить тоже не хотел. Он ждал.

Часто говорят: «Слабый человек. Не выдержал». А что мера силы? Если положить на человека сто килограмм и он выдержал, скажут: «Молодец, сильный!» А если сто тонн – и подох? Сильный или слабый? Кто же выдержит непомерный груз? Если нечестивость и предательство для меня непомерный груз – я кто? Сильный или слабый? А для него, тоже самое – норма жизни. Кто он: сильный, слабый или кто-то третий?

Потерял любимую и помешался. Слабый, да? Одному поменять любовь, легче чем плюнуть, для другого она ценнее жизни. Кто есть кто? Не знаю. Но для меня клумба без цветов – клочок грязи, поросший бурьяном.

Матиас хотел только ждать. Тогда он и узнал про коридор времени. Он был там один раз и теперь хотел уйти навсегда. Я годился ему в попутчики по всем статьям.

Для всех, кто попадает в коридор времени, каждое ожидание длится один день. Сколько бы ты там не был – ощутишь это, как один день. Без радостей и волнений, без горя и былых болей. Но один день.

Мы вышли на исходе дня, не прихватив с собой ничего кроме воды. Матиас говорил, что попасть туда могут только те, кто решился. Поэтому уходят в основном по двое. Если больше – трудно быть уверенным. Во мне он был уверен. Видел, как я мучался там, и знал от чего.

Мы шли в горы. Матиас говорил о каком-то холме, на который должны подняться до восхода Луны. Я молчал. Луна давно освещала наш путь. Вершина холма оказалась плоской. Он был совсем неприметный, с редкими деревьями и ощущением беспричинного беспокойства. Матиас оглянулся, собираясь сесть на камень: " Надо ждать» Увидел мой немой вопрос: «Ждать второй Луны?» Но Матиас, Луны не бывает две… – Увидишь.

Мы ничего не увидели. Ходили туда три ночи подряд. Я боялся, что Матиас перестанет верить мне. И ещё – боялся потерять веру в его рассказ.

На четвёртую ночь всё было, как прежде, только Матиас не смотрел на меня. Почти. Вдруг пахнул ветер. Влажный, с запахом свежей зелени и цветов, полный призыва и обещания. Вышла Луна. Теперь их было две. Вторая шла быстро. Матиас встал и пошёл. Надо идти за Луной. И всё.

Сколько шли не помню. Луна зашла. Остался серый ровный свет. Шевелился влажный, полный луговых запахов, тёплый воздух. Будто мы погрузились на самое дно океана времени. Сверху наваливалось, придавливало, как искупительный сон, чувство бесконечного покоя и умиротворённости. Щемящая тоска уходила в густые травы. Размытый горизонт предлагал безвременье. Мы пришли. Лицо Матиаса не выражало ничего. «Ты возвратишься, когда увидишь Луну. Пойдёшь за ней. Мне пора» – Он ушёл. Растворился за серым горизонтом времени.

Что там было и сколько – не помню. Скорее было ничто или ничего. Не знаю, как назвать. Пришла Луна, и я вышел к холму. Оказывается, Луну видит тот, кому назначено. Не без труда сориентировался и вскоре за перевалом, увидел огни города. Я шёл, но мне не хотелось туда. Что стану делать, сколько времени прошло, есть ли там кто-нибудь и кто??? Вопросы крутились не находя ответов. Надо ли искать их?

В больницу я не вернулся. Оказалось, прошёл ровно год. Старый марокканец взял меня охранять апельсины. Как-то давно я работал у него. Теперь всё казалось очень давно. Сейчас нужно только одно: найти, заработать денег на билет и улететь туда, к ней. Срочно. Колдунья, та с платком, говорила, что я опоздал. Но ведь прошёл срок. Того, что было не выбросишь. Всё слито в единую вереницу событий. И даже если произвольно называть что-то ложью, вымыслом, правдой – всё это моя жизнь. А я пока здесь.

Интересно, почему она не называет имён?

Дорогая моя! Счастье мое, ты свет, ты весь мир. Вся земля – это ты. Но даже Земля, она такая маленькая, по сравнению с твоими глазами. Как прекрасны твои глаза, любимая моя. Я смотрю в них и вижу другой огромный мир. Равного ему нет в целом свете. Красивая моя, этот твой мир я отыскал там, на далеких звездных путях. Ты ведь бываешь на других планетах, правда?.. Я видел тебя там. Давно-давно, любовь моя. Как трудно было отыскать тебя здесь, на этой Земле. Как много было преград. Я боролся и умирал много раз. Я выжил любимая, жизнь моя. Снова могу жить в нашем прекрасном мире среди цветов и улыбок, детского смеха и светлых слез. Там праздник каждый день, потому что там есть ты, Только ты. Единственная. Без тебя там темно. Холод запустения и нечем дышать. Незачем.