Любовь Казазьянц - Душа и фантомы

– Так называют вашу цивилизацию у нас на планете – «Гелы». Я не имею права разглашать тайну храма. Она мне не принадлежит. Но если бы и было так, то доверила бы её тебе. Ты понадобился мне для опыта, очень важного для всех людей. Скажи, ты бы согласился покинуть Землю и перенестись на мою планету как земной экземпляр для изучения?

– Нет. Никогда.

– Ты согласишься, когда глубже вникнешь в причину моего предложения.

– Я уже вник. Не жажду быть подопытным кроликом. За омолаживание – спасибо, очень благодарен, но такой ценой!

– Ты должен лететь со мной, Гел! От этого зависит вопрос мира между нашими цивилизациями. Понимаешь, о продолжении существования вашей планеты.

– Интересно, каким образом?

– Дело в том, что наши учёные мужи считают, что люди злобны и не достойны прогресса. Они хотят уничтожить вашу цивилизацию вашими же руками. Гонка вооружений, национальная вражда в конечном итоге уничтожит всё, достигнутое человеческой цивилизацией в течение многих веков. Без нашего вмешательства ваша цивилизация обречена на гибель. Мой отец и я боремся за то, чтобы этого не случилось. Для борьбы мы поселились в храме богини Бхатрихари, где ты сейчас находишься. Я долго следила за тобой, изучала твой характер, твои психические данные и пришла к выводу, что ты подходишь для нашего общего дела. Мы должны добиться цели общими усилиями. Не понимаю, как можно уничтожить такой Рай, как ваша Земля! Лишь земные цветы стоят целого состояния. Ведь они – само откровение на стебле!

Гелиофизик внимательно слушал пришелицу и думал: «У них на планете, наверное, нет никаких проблем, раз они так заинтересованно решают чужие. Но то о чём она говорит очень серьёзно».

– Я всё понял. Ради спасения человечества я готов лететь с тобой, Гайна. Где твой звездолёт?

– Не спеши, Гел! Мы отправляемся завтра.

***

На следующий день они звёздной пылью растаяли в тёплом вечернем воздухе. Деревья шелестели им вдогонку: «Прощайте!» Громада Нил нёс могучие зелёные воды в будущее. Водяной исполин пел прощальную песню, но на свой лад: «Возвращайся! Спаси нашу планету! Живи вечно, как я!»

Мудрый Сфинкс смотрел им вслед, провожая их звездолёт взглядом и так же, как много веков подряд, с улыбкой на обветренном лице, так и не разгаданной никем на Земле. Великий Сфинкс давно познал Вечность…

Вы когда-нибудь наблюдали бушующую стихию? В океане это выглядит могучей угрожающей картиной, словно какой-то невидимый великан раздвигает толщу воды, сталкивая набегающие водяные громады, друг с другом, а они несутся к берегу и с неистовым рёвом набрасываются на скалы, облизывая их огромными языками, и отступают, им не хватает мощи проглотить каменных истуканов. Волны снова и снова обрушиваются на скалы, словно вечные воины, которые не в силах сломить незыблемого врага.

В шторм на побережье Изумрудной лагуны разыгралась могучая баталия: водяная великанша выбрала жертвой двухэтажный коттедж, стоящий в отдалении от других построек. Там справляли какой-то праздник. В эту ночь он превратился в трагедию. Несущиеся волны, высотой с семиэтажный дом, увидели издалека дети, играющие около бассейна. К ним подбежала молодая женщина. Они поспешно спрятались в родном убежище. Первая волна обрушилась туда, где раньше был пляж.

Водяные потоки ринулись к зданию. Вода заполнила первый этаж и поднялась до потолка. Вторая волна обрушилась в метрах двухсот от бассейна. Водяная лавина накрыла бассейн. Уровень воды в доме поднялся до второго этажа. Промокшие взрослые и дети взобрались на крышу, плакали и дрожали от страха и холода. Они понимали, что конец близок и ждать спасения неоткуда. Третья волна накрыла дом сверху. Всё смешалось в потоках дождя и оглушающем рёве моря. Разъярённая стихия стонала и корчилась в дикой пляске.

Горящий зелёным бархатом игровой стол, магически притягивал; околдовывал парадностью, округлыми формами. Кен обожал гладкую поверхность зелёного сукна и завораживающее действо, на нём происходящее. Молодой денди с пронзительным взглядом рысака, мог часами наблюдать за карточной игрой, за бегающими глазами игроков, за смелыми быстрыми движениями рук крупье. Голос ведущего вызывал в нём трепет. От сладостных слов, «Делайте ставки, господа!», как звучащий для солдат клич «К бою!», мурашки пробегали по его спине.

В эту ночь Кен был опьянён игрой. Ему везло, он выигрывал. Стопки желанных фишек вырастали перед ним как горные кручи перед альпинистом. Ему хотелось ещё и ещё. Жажда выигрыша вскружила голову, не давала передышки. Ставки Кена росли, глаза горели азартом. Он сделал колоссальную ставку на «Зеро» и в самый решающий момент капризная Фортуна отвернулась от него. Он проиграл всё, что выиграл за этот вечер. Но, к всеобщему удивлению окружающих, он снова поставил на «Зеро» ту же сумму и в момент вернул весь проигрыш. По клубу пронёсся гул восхищения. Кен с торжествующим видом получил деньги и удалился.

Следующим вечером Кен снова появился в клубе, но уже не играл, а только внимательно наблюдал за происходящим и записывал что-то в блокнот.

После этого Кен неделю-полторы не приходил в заведение. Как-то он прибыл в клуб во фраке с огромным чёрным дипломатом. В этот вечер он сделал самую крупную ставку за время существования этого казино. Пока рулетка крутилась, он, словно гипнотизировал бегающий шарик, который плясал по кругу. Шарик упал на нужную цифру и успокоился. Лицо Кена расцвело в ослепительной улыбке. Он откинул назад копну длинных волос, собрал удвоившиеся фишки, сгрёб их на поднос и отнёс в разменный пункт. Получив наличные, Кен укладывал деньги ровными стопками в чёрный дипломат. Игроки с завистью следили за его движениями. Когда он закрыл дипломат, выпала одна запечатанная пачка купюр.

Кен сунул её во внутренний карман пиджака и зашагал к выходу. Там его встретили два охранника и проводили до автомобиля. Кен отдал им поднятую с пола пачку стодолларовых купюр.

– Поделите и выпейте за Фортуну!

Охранники довольно кивнули вслед удачливому игроку, а тот сел в чёрный лимузин и укатил, увозя выигрыш в целое состояние.

Это грандиозное событие Кен отмечал с друзьями, двое суток без передышки. Но, похоже, его ничто не радовало, лишь забавляло и то временно.

После попойки его привезли домой, на виллу. Он много выпил, еле дополз до кровати. Упал и уснул. Ему снились кошмары: набегающие волны, высотой с дом, грозящие унести его в бурлящую бездну, испуганные глаза взрослых и детей, их крики и плач, гул вертолётного двигателя. Во сне он задыхался, делал руками странные движения, кричал: «Мало её, мало!» Ему снилась любимая женщина с длинными волосами. Её тонкие пальцы украшали перстни с бриллиантами, на руках – звенящие золотые браслеты и устремлённый на него взгляд хищницы, требующий ещё и ещё золота.