Любовь Казазьянц - Душа и фантомы

– Сергей Алексеевич, возьмите медкарту больного Каминского, – донеслось из коридора.

– Я подойду в ординаторскую через минут двадцать, только пациента осмотрю.

Дверь распахнулась, вошёл врач, увидел, что я не сплю и спросил:

– Ну как ваше самочувствие?

– Нормально, – кивнул я.

– Удовлетворительно, – уточнил доктор, – покажите мне ваш животик!

Я поднял рубашку, оголив свежий шов на правой стороне живота.

– Так, так, милейший, лояльный шовчик. Не думали, не гадали, что с вами произойдёт такое осложнение! Но могу вас заверить – жить будете.

– Спасибо, доктор, – поблагодарил я с улыбкой.

Хирург легонько потрепал меня по плечу и вышел из палаты.

Через пять дней меня выписали. Шов на животе быстро зажил. Через неделю вышел на работу. Сослуживцы очень обрадовались моему возвращению. Они тоже переживали за меня, наведывались в больницу. Отец и мать подменяли друг друга на дежурстве у моей постели. Я ничего не видел, был без сознания, но им очень благодарен.

Началась повседневная жизнь. Через несколько дней после выхода на работу, я позвонил приятелю-этнографу. Сказал, что хочу посоветоваться об одной ценной вещице, имея в виду звезду Давида. Она оказалась из чистого золота, проба – 999, то есть – без примесей. Сам проверял реакцией на кислоту.

Вечером, после работы, поехал к Павлу. Про сон, конечно, ему рассказывать не стал. Показал звезду Давида. Глаза приятеля округлились.

– Венька, где взял? – обалдело спросил он.

Покрутил звезду, разглядывая на свет, затем – через лупу. И уставился на меня своими голубыми моргалками.

– Откуда у тебя такое сокровище?

– Э-э-это – реликвия моих предков, – соврал я.

– А у тебя в роду были евреи?

– Да, да. Прабабушка как-будто, но наполовину. Меня назвали Вениамином в честь её отца.

– Нормально. Да этой вещи – цены нет. Это – священная печать Давида. Бриллианты, на мой взгляд, чистейшей воды и изумруд в центре – тоже не из последних по качеству. Ну, ты даёшь, браток! Настоящая древняя реликвия. Завтра сходим к одному человеку, он точно скажет.

– Нет, нет не надо, – замялся я и спрятал драгоценность в карман. – Мне пора.

Я был в крайнем замешательстве: неужели сон и реальность слились в одно целое. Не помню как дошёл до дому. Поужинал и рано лёг спать.

Ночью снова видел во сне белобородого старца. Он сидел на высоком хрустальном троне, вокруг тот же голубоватый туман и пушистые как вата облака.

Глаза резало от яркого света.

– Приходи когда захочешь… Береги Ключ…

Проснулся от пронзительного звонка будильника.

«Опять этот навязчивый старик. Дурацкий сон. Но как понимать, ведь ключ, о котором он напоминал, висит у меня на шее на золотом тросе. Где грань между сном и реальностью?»

Проверил, звезда действительно висела на месте.

День прошёл как обычно. А ночью мне приснилось, что лечу куда-то в чёрную бездну. И вдруг очутился у громадных ворот с изображением солнца. Вокруг всё окутано клубящимся туманом. Я стою на облаке и пытаюсь отворить золоченые врата звездой Давида, но Ключ не входит в паз. На этом я просыпаюсь.

«Обязательно зайду к Павлу, он обещал повести меня к знатоку иероглифов».

Вечер выдался прохладный, ветреный. После работы встретился с Павлом. Мы пошли к знакомому его отца – лингвисту. По дороге говорили о нашем начальнике.

– Какой же он всё-таки упрямый, настоящий осёл. Компьютерная промышленность так быстро развивается, а он новшества вводить боится, вот консерватор!

– А ещё рассуждает о прогрессе, – возмущённо добавил я.

Мы долго плутали по узким переулкам старого Иерусалима, где улицы выложены каменным булыжником. Наконец нашли нужный номер дома и, войдя в открытую калитку, оказались в чисто выметенном дворике. Из окна выглянул мальчишка лет двенадцати, как оказалось – внук языковеда. Он и провёл нас в дом по широкому коридору,

устланному ковровой дорожкой. В дверях нас встретил старенький дедушка, его очки сползли на нос.

– Заходите дорогие гости, располагайтесь. Муся, принеси ребятам чаю! – крикнул он жене. – С чем пожаловали?

– Понимаете, Исаак Маркович, – начал Павел, – у моего друга к вам есть вопросик.

Я вытащил из-под рубахи цепочку со звездой, расстегнул замочек и положил на стол золотую печать Давида. Хозяин поправил очки и стал разглядывать моё сокровище. Исаак Маркович покрутил в руках звезду, заинтересованно разглядывая её со всех сторон. Губы хозяина вытянулись дудочкой, глаза живо заблестели.

После длинной паузы он вопросительно взглянул на меня.

– Откуда вещица?

– Подарок, – ответил я.

– Даритель – наверняка богатей?

– Не знаю, – ответил я откровенно.

«И, действительно, ваш покорный слуга не имеет ни малейшего понятия о Его состоянии».

– Ваш Маген Давид – очень древнее ювелирное украшение. Судя по письменам это язык на котором написан первый экземпляр «Торы». Тут написано на древнееврейском имя Бога. Бриллианты – чистейшей воды, изумруд редкого качества и огранки. Я – не ювелир, но разбираюсь в камнях и могу заверить, вещица стоит немало. Не смейтесь, молодой человек, я не шучу. Берегите эту драгоценность!

Исаак Маркович не отпустил нас, пока мы не разделили с ним чаепития. По дороге домой зашли с Пашей в биллиардную. Вернулся поздно, поужинал и сразу завалился спать.

Ночью, во сне, снова прилетел к златым вратам и открыл их звездой Давида. У ворот меня с почётом встретили ангелы. Они говорили со мной, словно старые знакомые и улыбались, хлопая пушистыми крыльями.

– Ты не зря назначен смотрителем Золотых врат, береги Ключ! Мы поможем тебе, поможем, поможем, – наперебой вторили они. – Приходи к нам завтра. Мы устаиваем большой пир по случаю радости воссоединения ангелов, херувимов и других обитателей Рая.

Я вышел за ворота, закрыл их печатью Давида и на этом проснулся.

На следующую ночь лёг спать в предвкушении попасть на пир в Раю, на мне приснился совершенно идиотский сон: какая-то погоня, то ли я преследовал кого-то, то ли меня ловили. Проснулся весь в поту.

День прошёл в суматохе, на работе – аврал. Шёл домой, о чём-то задумался у светофора. И вдруг увидел летящую на скорости «Вольву», а на переходе – сгорбленная старушка с выпученными от страха глазами. Я бросился к ней, толкнул её в сторону от шоссе, прикрыл собой. А потом…

…очутился снова перед Златыми вратами верхом на облаке. Отворил их, а в Раю готовится пир. Подлетели ангелы, приветствовали:

– Ты успел вовремя. Тебя-то нам и не хватало, Смотритель! Гляди в оба, не пускай, кого попало.

Я встал у ворот. Передо мной в молочном тумане сновали обитатели Рая, суетились, накрывали столы. Я долго простоял «на часах». В ворота входили какие-то призраки с крыльями и без, белые, голубые, розовые. Никого постороннего не заметил. Мне сделали знак – закрыть ворота и присоединиться к пирующим. Что я и сделал, а потом подплыл к основной массе обитателей Рая. Небесные жители отнеслись ко мне с уважением и добродушием (хотя сомневаюсь, можно ли так выразиться, ведь они состоят из одной души.)