Владимир Гурвич - Воспитание элиты

Поэтому, рассудив, Батурин решил не обижаться, по крайней мере, стараться так себя вести. Что толку в сочувствии, ему от этого легче не станет. Зато они оба получат бесценный материал, который, возможно, пригодится для их будущих исследований.

Нельзя сказать, что эти рассуждения были полностью убедительны для него самого, он понимал, что в глубине души не все так гладко, но все же самые острые противоречия они, если не снимали, но ослабляли. А это все же лучше, чем ничего.

Когда Батурин вошел в квартиру, то даже замер от удивления: посреди комнаты его ждал накрытый стол с бутылкой вина и тортом.

– С чего такой пир? – спросил он у жены.

– Ты разве забыл, сегодня неделя, как ты работаешь курьером.

– И эту дату нужно отмечать?

– Не эту дату, а то, что ты сумел выдержать эту работу целую неделю. Я в этом сильно сомневалась.

– Я и сам сильно сомневался. Но каждое утро, когда встаю, начинаю уговаривать себе, что должен отработать еще один день. Как видишь, самовнушение помогает.

– Вижу, садись. Будем праздновать.

Во время праздничного ужина, они довольно много шутили и смеялись, чего не случалось с ними давненько. Батурин делился своими впечатлениями о новой работе, Катя внимательно его слушала. Он чувствовал радость от того, что между ними восстанавливается доверие и близость, хотя понимал, что не стоит переоценивать это сближение. Неудачи последнего времени слишком надломили дух их семьи. И потребуется много событий для его полного возрождения. Вот только какие, пока не совсем понятно. Но явно не его работа курьером. Это всего лишь пауза, вызванная необычными обстоятельствами. То, что случилось, для них одинаково неожиданно, хотя у каждого эта неожиданность проявляется по-своему.

– Что ты все-таки собираешься делать? – вдруг поинтересовалась Катерина в самом конце обеда.

Хотя над ответом на этот вопрос Батурин думал постоянно, он вдруг понял, что не знает, что сказать.

– Работа курьером – это, в самом деле, необычно и оригинально, – продолжала жена, – но всему должен быть предел. Если человек оригинален всю жизнь – это в какой-то момент становится не оригинальным и скучным. Разве не так?

Батурин вынужден был мысленно признать правоту Кати. Она права, долго тянуть с его курьерством у него не получится, уже скоро надо будет завершать эту эпопею. Иначе их отношения вернутся на прежнюю точку замерзания, с которой они с большим трудом соскочили.

– Я с тобой согласен, – произнес он, – но ты должна понять: нужно время, чтобы оглядеться. Нас постигла неудача, а это всегда самая невыгодная позиция для нового старта.

– Неудача постигла в первую очередь тебя, милый, – уточнила Катя. – Я играла в этой авантюре только роль заднего плана.

– Неважно, но ты в ней участвовала.

– К сожалению.

– Кто знает, возможно, это лучшее, что мы с тобой сотворили.

– Если это даже так, то боюсь, это станет понятным миру еще не скоро.

– Наука требует жертв.

– Требует, но почему-то жертвой становиться совсем не хочется, – парировала Катя.

– Не хочется, мы же не христианские мученики, – согласился Батурин. – Но знаешь, я долго думал, в чем смысл психологии?

– Горю желанием узнать.

– Это способность человека понять свое предназначение и на этой основе подчиниться своей судьбе. Когда это удается, психология становится не нужной, все происходит само собой.

– Интересная мысль, – не очень охотно согласилась Катя. – Только не всегда легко понять, что именно эта судьба является твоей. Особенно тогда, когда она требует жертв, подчас очень больших. В этом мне кажется уязвимость твоей теории.

– Полной уверенности никогда не бывает. Жизнь специально создает зазор неуверенности. Мне кажется, это делается для того, чтобы оставлять в человеке сомнение. Нормальной личности оно необходимо, это возможность для переоценки. Многие задавливают ее в себе, в этом заключается их главная ошибка.

Катя вздохнула.

– Я знаю, дискуссировать с тобой бесполезно, ты всегда победишь в споре. В студенческие годы меня это твое качество восхищало. Но тогда я не могла предположить, что когда ты выйдешь на самостоятельный путь, эта твоя способность будет приносить тебе одни неприятности. А заодно и мне, коль я связала свою жизнь с твоей. Как бы нам разрубить этот гордиев узел?

Батурин какое-то время молчал. Все же Катя, если и не поставила вопрос ребром, то ясно намекнула ему, что это может случиться в любой момент.

– Не спрашивай меня об этом хотя бы некоторое время, я все равно не смогу на него ответить, – произнес он.

– А потом?

– Меня не оставляет ощущение, что что-то должно произойти. Моя книга не может оставить всех равнодушной. Возможно, до тех, кто должны ее прочитать, она еще не дошла.

– Возможно это и так, ну а если все же никогда не дойдет?

– Прошу тебя, подожди совсем немного, а там поступай так, как сочтешь нужным.

– Хорошо, милый, давай подождем этого дня вместе, – ответила Катя.

Батурин возвращался с очередного задания. На этот раз заказчику, кроме документов пришлось везти посылку килограммов в пять. От метро идти было далеко, и пока он тащился по жаре, то к концу пути силы почти целиком покинули его. Поэтому сейчас он с трудом передвигал ноги, хотелось ужасно сесть и пить, но он находился в промзоне, где не было ни скамеек, ни киосков с водой. А до станции метрополитена, где начиналась цивилизация, оставалось никак не меньше двадцати минут ходьбы.

Батурин думал о том, что как только доберется до офиса, тут же подаст заявление об увольнении. Но он понимал, что это всего лишь мечты, ничего подобного не сделает, иначе их семья останется без денег. Поэтому придется терпеть эту муку.

Зазвонил телефон. Батурин сморщился, он почти не сомневался, что звонят из офиса с приказом отправиться по очередному адресу. На миг им овладело искушение не отвечать на звонок; мало ли причин, например, села зарядка аппарата или он где-нибудь оставил его. Но нет, не стоит нарываться на неприятности, к нему и без того там относятся без большого благожелательства. Чувствуют в нем чужака.

Батурин достал телефон, посмотрел на номер – он был незнаком. Значит, не по работе, уже хорошо.

– Я говорю с Вадимом Владиславовичем Батуриным? – раздался молодой приятный женский голос.

– Да, это я, – произнес он.

– Пожалуйста, не отключайте телефон, сейчас с вами будет говорить Шувалов Андрей Павлович.

– Повторите еще раз, кто будет говорить? – не понял Батурин.

В красивом женском голосе появились нотки удивления.

– Шувалов Андрей Павлович, – повторила она. – Вы не знаете этого человека?

– Шувалова Андрея Павловича знают все. Вы говорите именно о нем?