Ольга Масквина - Любовь психолога. Повести и рассказы

Иван быстро прокрутил в мозгу, что бы можно было эдакого предпринять, чтобы ненавязчиво познакомиться, но, в то же время, не создать неловкой ситуации, и не получить отказа. Он не придумал ничего лучшего, как уронить на пол тяжёлую связку домашних ключей с массивным кулоном. Потом он нагнулся, чтобы отыскать её. И, как бы невзначай, поделился своей проблемой с незнакомкой:

– Извините, я тут ключи уронил, найти не могу. Совершенно ничего не видно, – волнуясь произнёс Иван.

Девушка «вошла в положение» и тоже начала всматриваться в темноту. Иван обшаривал рукой деревянный ножки скреплённых в одну шеренгу кресел. И в какое-то время ему показалось, что он реально потерял свои ключи, и искать их придется долго, а, может быть, даже ждать, когда включат свет.

– Нашла! – вдруг вскрикнула девушка, так радостно, будто бы нашла нечто ценное и очень важное для неё – то, что она давно искала. И, возможно, подсознание её не обмануло.

– Ура! – тоже глупо и совсем по-ребячески порадовался он, и предложил: – А давай познакомимся? Меня Иваном зовут.

– А меня Яна, – сказала девушка, и сразу стала какой-то родной – с первой минуты, с первого слова.

– Красивое имя, редкое, ни разу Ян не встречал, – говорил он то, что первым приходило в голову, чтобы поддержать разговор.

– Ну да, а у тебя наоборот, – рассмеялась она.

– Пошли, может, покурим, как думаешь? – предложил Иван, соображая про себя, что все девушки сейчас курят или же «балуются», стремясь быть современными.

– Пошли, – сразу согласилась Яна.

Они вышли из зала, прошли к лестнице, поднялись на несколько этажей и остановились на последней площадке лестничного марша. Здесь никого не было. Только звуки ветра доносились откуда-то сверху, через чердачный лаз. Они закурили. И Иван начал экспрессивно рассказывать разные истории, пытаясь развлечь девушку. Она так внимательно слушала, что слова лились сами собой. С ней Ивану сразу стало легко. Наверное потому, что он нашёл «своё», не чужое. И поэтому всё шло как «по маслу». Он рассматривал её, и думал про себя: «Уж слишком красива, так не бывает, или же бывает, но не на яву». У него, конечно же, и до этого складывался в голове приблизительный образ своей будущей избранницы. Но то, что он видел сейчас, превосходило самые смелые и дерзкие мечты. Девушка была высока – наверное около 175 см. А ему очень нравились высокие девушки. Иван убеждённо считал, что высокий рост – это признак некоей избранности, поднимающей тебя над толпой. А также неоспоримое доказательство того, что все все твои генные предки «не голодали» и были чуть ли не голубых кровей.

У Яны были волнистые рыжие волосы – очень густые и пушистые, и изумрудно-зелёные глаза, которые притягивали мягким, успокаивающим блеском. Никогда ещё он не встречал такого чистого цвета глаз. И, что самое главное, в них не было надменности, они светились добротой и безудержным весельем. Очень белая кожа контрастировала с волосами. А ярко-красная помада завершала весь образ и делала девушку похожей на светящуюся Жар-птицу. Иван судорожно соображал про себя: «Только бы не упустить её, такое бывает один раз в жизни. Или вообще не бывает». Он не переставал рассказывать что-то остроумное. И они оба покатывались со смеху. Иван всё больше и больше раскрепощался. И чувствовал себя очень взрослым и важным. Гордость переполняла его. Он надувался, как шарик, от собственной значимости и уже почти левитировал над ступеньками, перейдя на другую стадию частотного существования, воспаряя над временем и пространством.

Была очень ранняя весна. Такая ранняя, что повсюду ещё лежал снег – остаточными, сжавшимися в объёме грязными сугробами. Иван с Яной бежали по ночной улице, взявшись за руки, молодые и счастливые. Они были слишком легко одеты – оба в джинсах и модных тогда болоневых финских куртках. Но колючий морозец приятно радовал, немного остужая разгорячённые до предела головы и тела.

Вскоре отец Ивана купил ему однокомнатную квартиру в старом районе города, на втором этаже кирпичного дома. Это был исключительный подарок и широкий жест со стороны отца. Он работал не самым высоким руководителем в строительной организации, был очень прижимист и даже немного жаден, если это касалось собственных расходов. Но для сына мог, не задумываясь, отдать всё, до «последней нитки».

Ивану сразу понравилась эта тихая, уютная квартира, выходящая окнами во двор, заросший высокими тополями. А ещё были рябины, клёны, берёзы – чуть ли не целый лес, из больших деревьев, закрывающих окна зелёными, шелестящими листьями в невыносимую летнюю жару. Зимой же, когда начинали дуть ледяные, порывистые ветры, голые ветки стучали в окна, как бы требуя дружеского участия, и жалуясь на плохую погоду и холод.

Иван и Яна поженились. Она продолжала учиться в своём политехе. Он отслужил в армии, а затем поступил в медицинский институт. Время неслось стремительно, весело, незаметно. Иван очень сильно любил свою жену. Эта любовь не испарялась с годами, не приедалась. Она была больше, чем страсть или восторг. Хотя и страсть – это уже большое везение, но её одной как-то слишком мало. Говорят, что любовь превращается в привычку. Но Иван не видел в этом ничего плохого, так как точно знал: «Привычка – это нечто более объёмное, серьёзное, надёжное, ценное, чем пылкое влечение или, даже, первая любовь, так как проверена временем, и представляет собой устоявшееся, дополненное знаниями о человеке, чувство. Привычка развивается годами, когда все изменения в характере, физиологии, интеллектуальном становлении происходят совместно, в паре. Партнёры постепенно спаиваются, диффузируют друг в друга, превращаются в одно неразрывное целое».

Ивану не нужны были другие женщины, он даже никогда не задумывался о них. Он был безмерно рад, что Яна встретилась ему сразу, в ранней юности, иначе чем бы он занимался все эти годы без неё? Его жизнь превратилась бы в бессмысленное ожидание, или же, он мог ошибиться и принять за счастье что-то другое, представляющее лишь жалкое подобие настоящего чувства.

К ним домой часто приходили гости – толпы друзей-студентов из обоих ВУЗов. Места было не слишком много, но все как-то умещались. Если не хватало стульев, пришедшие рассаживались на подоконниках, пели песни под гитару, читали стихи, иногда пили вино, много курили. В этот период жизни он сблизился с Сергеем, который стал самым главным его товарищем.

В трудные времена сессий Иван и Яна почти не спали по нескольку ночей кряду – делали курсовые, готовились к зачётам. После сдачи экзаменов они обязательно шли в какой-нибудь ресторан вчетвером – с Сергеем и его очередной пассией. А через несколько дней уже ехали на юг – в Анапу или Сочи, на чудесное Чёрное море, которое было таким родным и желанным с самого детства. Они любили поезда, плацкартные вагоны, стук колёс, ночные огни населённых пунктов, любили курить, высунувшись из окна, когда свежий ветер наполняет лёгкие вместе с вкусным дымом дорогих сигарет. Они много смеялись – так много, что это могло показаться почти неприличным для хорошо воспитанных молодых людей. Но именно таким образом организм выплёскивал наружу радость, которую не мог сдерживать внутри себя. Они интуитивно знали, что старость бесконечно далеко. А впереди – долгие годы совместной жизни, счастья и гордости за то, что им удалось встретиться и узнать друг друга среди миллионов чужих людей.