Антон Павлов - Координатор. Триллер

Объявление на бумаге, прикреплённой к двери, за которой был слышен звук падающей воды из незакрытого крана, гласило отпечатанным на принтере курсивом: «В душевой не срать и не ссать!»

– Ящики толком не закрываются. И я сейчас залезу в ящик вашего брата, – Ким произнёс это так, будто хотел одолжить сигарету.

Он распахнул створки ящика. Андрей подскочил к Киму и попытался оттянуть назад. С тем же успехом он мог пытаться сдвинуть с места асфальтовый каток.

– Это же частная собственность. Что вы позволяете себе! Вы кем себя тут возомнили? – изумился Андрей. – Царь и бог здесь вы что ли?

– Только царь, – губы Кима тронула усмешка. – Вот взгляните на это.

– Но… – Андрей сделал несколько шагов назад. Голова закружилась, колени подкосились, Андрей осел на деревянную лавку.

На створках ящика Аркаши были прилеплены фотографии обнажённой Анастасии. Что это за фотографии, Андрей не понимал. Медленно, очень медленно до него доходило, что голова хоть и принадлежит жене, тело всё же не её. Это были тела красоток из мужских журналов.

Фотомонтаж!

Твой брат в «графическом редакторе» вырезал с общей семейной фотографии голову Насти и присоединил её к голым телам тёток из журналов с «клубничкой», – произнёс в голове Андрея невозмутимый голос.

Андрей поднялся со скамейки. Двигаясь словно бы в полусне, он подошёл к дверцам шкафчика брата и стал снимать мерзкие фотографии. Их было тринадцать штук. Тринадцать развратных поз. Тринадцать ударов под дых Андреева самолюбия.

– Вот эту тоже возьмёте? – спросил Ким и протянул Андрею их семейную фотографию.

На ней Андрей стоял с Аркашей, обнявшись. Анастасия держала на руках годовалую Катю. Елизавета Сергеевна сжимала в руках саженцы. За их спиной раскинулись четыре сотки первого приобретения Андрея – маленького кооперативного сада.

– Дайте сюда! – Андрей выхватил из лапы Кима фотографию. Подумал и бросил её обратно в ящик.

Андрей ненавидел сейчас Кима, не потому что тот издевался над Аркашей. Сейчас он бы сам с удовольствием заставил братишку прыгать через теплотрассу. Сейчас Андрей заставил бы Аркашу отжаться сотню раз…

Ким был гонцом с плохой новостью. Со смертельно плохой новостью. И Киму хотелось отрубить за дурные вести огромную лысую голову…

– Это ваша жена? Я правильно понял? – поинтересовался Ким.

Андрей сделал долгий выдох. Чуть-чуть отлегло от сердца, но до нормы было ещё далеко. Он сжал челюсти и ощутил, как сводит их от приступа злобы на младшего брата.

– Я даже не думал, что вы придёте сюда, Андрей Иванович, – продолжал говорить Ким. – Так бы и осталась эта тайна здесь. Видите, какое удачное стечение обстоятельств.

– Не ваше дело. Это всё не ваше дело… – Андрей брезгливо сжимал в руках мерзкие фотографии. – Вы, Ким Борисович… Вы…

– Продолжаете настаивать, что я сволочь? Если бы мой брат так обошёлся со мной? Как ваш с вашей семьёй… – Ким покачал головой.

– Вы… – Андрей не мог говорить. Он помнил все слова, что хотел произнести в защиту брата. Он помнил их все, но не мог вымолвить ни слова…

Как же так, Андрей? – спрашивал внутренний голос. Ведь вот оно испытание твоей любви. Да, младший брат, оказался не так безгрешен и несчастен, как ты рисовал себе в воображении. Да, Аркаша посылает записочки с сумасшедшими посланиями начальнику. Да, он повесил эти мерзкие фотографии…

Мерзкие?! – вопило самолюбие Андрея. – Это же в кошмаре такое не привидится! Господи, да как он мог? Его же лечить надо! Его в психушку надо положить…

Нет, Андрей, – настаивал внутренний голос. – Ты ненавидишь брата и в этом всё дело. Ты не можешь простить ему.

Гордыня – главный грех…

К чёртовой матери всё. Я набью ему морду, – решил Андрей. Он резко вспотел и чувствовал, что нательный крестик неприятно прилип к волосам на груди.

– Я, надеюсь, вы никому не расскажите об этом, – сказал Андрей, поднимая вверх руку со смятыми фотографиями.

– А давайте договоримся, Андрей Иванович, – предложил Ким. – Я забываю об этом. Поверьте, для меня это не составит никакого труда. А вы…

– Забываю о ваших методах работы с подчинёнными? – горько усмехнулся Андрей, вспоминая с какой решимостью отстоять брата, он шёл на «металлургический завод»

– Ладно вам, Андрей Иванович, – махнул рукой Ким. Андрею его рука показалась неестественно длинной. – Плевать я хотел на общественное мнение по поводу моих методов. Просто не говорите ничего про фотографии брату. Одно дело – методы, другое – рыться в вещевом ящике…

– Но…

– Я сделал это ради вас, Андрей Иванович. Вскройте этот гнойный прыщ, под названием Аркадий, но уже без моей помощи. Просто будьте начеку. Кто владеет информацией – тот владеет миром, не правда ли, Андрей Иванович?

Андрей не ответил. Он вышел из раздевалки и побрёл к выходу из цеха. Гул механизмов вокруг сливался в унисон с дребезжанием обиды в его душе.

Андрей скатал фотографии в комок и дрожащими руками засунул в карман.

Андрей отъехал от парковки перед «Металлургическим заводом» и через пару минут остановил машину, не в силах управлять ею. Внутри всё сжималось, голова пульсировала болью. Обида на брата выросла в душе, как огромный ядовитый гриб. Андрей съехал на обочину и заглушил мотор.

Прошло несколько минут. Андрей сидел неподвижно, уставившись на иконки на приборной панели машины. Салон «Дэу» медленно остывал, пластик потрескивал. С дерева, под которым Андрей остановился, с каждым порывом ветра на лобовое стекло прилетала порция мягкого снега. Снег превращался в воду и застывал корочкой льда возле дворников.

Андрей попытался размышлять здраво и без эмоций. Получалось плохо. Чёрт возьми, да прямо сейчас хотелось ехать к брату и трясти его за грудки, пока его глупая душонка не вылетит на тот свет.

Что настолько всё серьёзно? – казалось, спрашивала невозмутимая Богоматерь, Иисус и святой Николай с икон на приборной панели, – Что никак нельзя простить глупого младшего братишку?

Но как простить? – взрывалось всё в душе Андрея, – Как простить, если он пришёл за помощью? Ведь Аркаша всегда приходит за помощью. Ему всегда, с самого детства что-то нужно от него. И он всегда помогал ему. Всегда! Ни разу не отказал.

И что в ответ?!

Андрей закурил и вылез из машины. Он достал из кармана мерзкие фото и разглядел улыбающееся лицо Насти на смятой бумаге. Андрей отвёл взгляд.

Через перелесок шла хорошо утоптанная тропинка. Андрей пошёл по ней.

Мысли обладают весом. На душе у Андрея стало совсем тяжело. Небосвод провинциального города, казалось, вдавил ему голову в плечи.

Тропинка вывела Андрея к водоёму, похожему на озерцо. Заводской отстойник. Место, где мёртвая после технологического процесса вода пыталась, соединившись с подземными ручейками, стать хоть немного живой. И тогда её бы опять пустили омывать внутренности бездушных машин.