Николай Наседкин - Лабиринт в никуда

– Наверное, ты сам можешь вспомнить об этом деле.

Когда оба друга уселись в кресла друг напротив друга, Саша протянул старое уголовное дело 2010 года по обвинению Свирского в убийстве Фроленко. Марк задумчиво перелистывал материалы, которые держал последний раз в руках несколько лет назад, медленно освежая в памяти старые события.

– Он жив? – спокойным тоном спросил Марк.

– Кто? – не ожидал такого вопроса Александр.

– Виталий Свирский? Живой?

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

– Потому что ищу причину, по которой ты ко мне пришел. Свирский приходил ко мне несколько дней назад…

– Что? – удивлению Морозова не было предела.

– Он хотел еще раз нанять меня, но уже не в качестве адвоката, а как частного детектива. После того как он отправился в тюрьму, его бизнес вместе с патентами и разработками программного обеспечения, мягко говоря, «отжали». Виталик хотел, чтобы я нашел этих людей.

– А ты?

– Не согласился. Участвовать в экономических спорах и лопатить бухгалтерские проводки я не хочу. Я ему посоветовал обратиться к аудиторам, они быстрее меня разберутся, как у него отобрали бизнес. В общем, мы с ним тепло побеседовали, и Виталик ушел. И вот теперь ты здесь со старым уголовным делом, значит, с ним что-то произошло. Тем более что он собирался возвращать свою фирму. А деньги там крутятся очень и очень немалые. Из всего этого вряд ли его банально побили?

– Да, ты прав, его убили. Но вот обстоятельства указывают больше на уличное ограбление, чем на разборки или заказное убийство.

– И ради этого дела ты здесь или есть пикантные подробности?

– На ноже, который достали из груди покойного, обнаружили отпечатки пальца Фроленко.

– Вот как! – Марк вскочил со своего места и заходил по комнате. Это снова был тот Марк Платов, похожий на охотничью ищейку, которой перед носом крутили перьями дичи, чтобы она взяла след. – Вот это поворот, – уже сам с собой разговаривал частный детектив.

– Собственно, я пришел к тебе узнать об обстоятельствах того давнишнего дела ну и, конечно, за помощью, об этом сам Гирин попросил, – в конце немного замялся Александр.

– Всегда к вашим услугам, – с нетерпением сел обратно в кресло Марк. – Расскажи мне все подробности убийства, а уж после я отвечу, что тебя интересует.

Морозов пересказал во всех подробностях обстоятельства гибели Свирского, как выезжал на место происшествия и о двух быстро скрывшихся фигурах, которые видела старая соседка, но опознать не может. В подробностях передал разговор с бывшей женой Свирского и хозяином автомобиля, на котором последнее время передвигался убитый. Морозов не преминул спросить у Марка, не знает ли он, откуда у бывшего зека деньги на автомобиль и из каких средств тот собирался оплачивать услуги частного детектива. Точного ответа он не получил: зашла Роза Самуиловна и принесла чай с печеньем. По ее взгляду Саша понял, что теперешнее состояние Платова ей нравится значительно больше. Сказав несколько фраз про вкусное печенье собственного приготовления, домохозяйка оставила сыщиков разбираться в запутанном происшествии.

– Очень интересно, – по завершении рассказа сказал частный сыщик. – Кстати, экспертиза показала, что Свирского убил левша: на рукоятке ножа отпечаток пальца левой руки Фроленко, правильно?

Александр в ответ кивнул.

– Я очень хорошо помню, что Фроленко был правшой. Это я помню как сейчас: до убийства 2010 года между Виталиком Свирским и Фроленко шли переговоры об инвестировании, Фроленко должен был вложить крупную сумму в новый проект Свирского по разработке компьютерных программ. Между ними якобы был заключен предварительный договор, который Фроленко не признал из-за завышенной суммы финансирования и объявил, что Свирский подделал его подпись. К сожалению, графологи подтвердили эту версию, хотя Виталик утверждал, что подписание договора происходило в его присутствии и буквально на его глазах. Из-за этого начались судебные тяжбы, Фроленко угрожал подачей заявления в полицию и пытался получить долю в фирме. Потом и произошла та роковая встреча в «Эдельвейсе», после которой Свирский надолго отправился в колонию.

– Как раз подробности этой встречи и могут пролить свет на происходящее. Как ты думаешь, мог Фроленко остаться жив, несмотря на все показания экспертов и свидетеля?

– Тогда в этом факте никто не сомневался, ни судья, ни прокурор, даже сам Свирский.

– Он реально ничего не помнил о той встрече из-за алкоголя или пытался таким образом уйти от ответственности?

– Скорее всего, и правда ничего не помнил. – Марк принял удобную позу и начал рассказ. – Ладно, ты же знаешь мой метод – мне нужны все подробности и детали, поэтому начнем вспоминать с самого начала, а ты помечай на листике основные моменты. Давненько я не копошился в своей юности. Дело Свирского стало для меня, и первым, и последним в качестве адвоката…

– Вот как? Раньше ты об этом не рассказывал, – перебил его на полуслове Морозов.

– Тогда был интересный момент в моей жизни – первые мысли о правильности сделанного выбора, своем предназначении, полезности, в конце концов. Я много сомневался после юрфака, туда ли пошел работать, а устроился я в адвокатское бюро «Самсонов и партнеры». Естественно, приняли меня на должность помощника, и через два года работы на подхвате я получил первое самостоятельное дело – то, которое сейчас перед нами. Мне его и дали по одной простой причине: доказательств его вины было достаточно, мой наставник хотел, чтобы я обкатался на этом деле самостоятельно. Никаких адвокатских подвигов от меня никто не ждал.

Я очень боялся совершить ошибку, что-нибудь не заметить, ведь на кону была свобода человека. Мы долго общались со Свирским, даже немного подружились, он не походил на матерого преступника, пытавшегося ввести в заблуждение следствие. Он говорил, что помнит, как пришел в ресторан на встречу, а потом сознание вернулось только в камере предварительного задержания, где он узнал о случившемся. Странно, но я ему верил, хотя это никак его не оправдывало. На место убийства я тоже съездил, там было все залито кровью. Водолазы искали труп неделю, но не нашли, должно быть, течением унесло вниз по Дону. В суде мотивом убийства назвали тот злополучный договор, который якобы подделал Свирский и которым шантажировал его Фроленко. У прокурора все очень складно сложилось, плюс свидетельница, любовница Свирского…

– Это та, которая увела его из семьи?

– Совершенно верно. Красивая! Даже слишком, – продолжал Марк, – любила глубокие декольте, а показывать там было что. Она присутствовала в ресторане в день убийства, как ни смешно это звучит – была единственной, кто хоть что-то помнит и может рассказать. Детали преступления восстановлены исключительно с ее показаний, она и полицию вызывала на место. Мне поручили это дело из-за его простоты, несмотря на тяжесть преступления. Вина подозреваемого была доказана и ни у кого никаких сомнений не вызывала, а моя основная задача состояла лишь в том, чтобы присутствовать на всех следственных действиях и в суде – набираться самостоятельного опыта, так сказать. Никому еще не признавался, – вздохнул Марк, – но тебе расскажу: в тот период внешне я выглядел как всегда, а вот внутри меня зародилось сомнение, которое не давало мне покоя ни днем, ни ночью. Не мог я понять, зачем Свирский подделал этот договор, ведь подделка быстро вскрылась и он был загнан в угол шантажом.