Александр Войнов - Смерть всегда рядом

Под их ногами умирал раненный навылет подснежником талый снег. Охотников было двое, и они медленно, друг за другом, двигались в сторону леса, до которого было рукой подать. Первым, осторожно ступая по весеннему бездорожью, шел коренастый бородатый человек. Несмотря на то что ему было далеко за пятьдесят, он без труда нес за плечами увесистый рюкзак. По ладно сидящему, потертому охотничьему костюму, по самодельному ножу за голенищем и двуствольному охотничьему ружью «Зауэр – три кольца» в нем без труда угадывался бывалый охотник. Чего нельзя было сказать об его отставшем напарнике. Высокий, худощавый человек лет тридцати пяти, с правильными чертами лица, длинными волосами и тонкими ухоженными руками, явно не привык к длительным физическим нагрузкам. Если первый охотник естественно вписывался в окружающую среду, то его «богемный» спутник более органично выглядел бы на эстрадных подмостках, чем на охотничьей тропе. Кроме старенькой бескурковой «ижевки» и патронташа на поясе, молодого человека ничего не обременяло, но он с трудом передвигал ноги. Лидером в этой связке, безусловно, был человек, идущий первым.

Он выбрал удобное место для отдыха и дождался спутника.

– Привал, Марат. Нам надо немного передохнуть и подкрепиться. До охотничьей сторожки километра три, не больше. Но засиживаться не время. Это безлюдный остров. Кроме нас с тобой тут только зверье дикое, и даже егерей нет, а вокруг непроходимые болота. Помощи ждать не от кого, надеяться можем только на себя. Так что до темна надо быть на месте. Нам еще придется печку протопить и ночлег обустроить. Хорошо, если дрова колотые отыщутся. Через три дня нас заберет тот же вертолет, на котором мы прилетели. Иначе отсюда не выбраться.

– Легко вам говорить, Дмитрий Антонович, – отозвался спутник, – а я ноги растер до крови и еле иду. Напрасно все-таки согласился на эту авантюру. Мне через десять дней фотомодель оперировать. Клиентка с Рублевского шоссе. Полгода очереди ждала. Хочет размер бюста увеличить. Не приведи Господи, рука дрогнет и что-то пойдет не так. Шуму тогда не оберемся и клиентуру порастеряем. И опять во всем буду виноват я. Но вам виднее. Ваша же клиника. А меня чуть в вертолете не стошнило. Еле сдержался. Хорошо еще, что пообедать толком перед вылетом не удалось.

Бородатый охотник сбросил рюкзак и присел на корточки.

– Не накручивай себя напрасно, Марат. Все будет нормально. Ты же хирург от Бога. Еще благодарить станешь. Засиделся ты на одном месте. Нужно время от времени менять обстановку. И рука будет легче, и на душе спокойнее.

Он достал из рюкзака бесформенный кусок черного шоколада и охотничьим ножом расколол его на две неровные части. Шоколад кололся неохотно и крошился на мелкие кусочки.

– Ножичек-то у вас подгулял, – заметил Марат, – с таким на медведя не пойдешь.

– Медведей на острове нет, мы на волков охоту поведем, – ответил Дмитрий Антонович, – а насчет ножа ты правильно подметил. Мой старый где-то затерялся, и я в последний момент заехал к мастеру, который охотничьи ножи на заказ делает. Готовых не оказалось, пришлось взять полуфабрикат, неотполированный и незаточенный. Все лучше, чем ничего. Когда вернемся, доведу этот нож до ума. И ему цены не будет. Он из вагонной рессоры изготовлен.

Охотник сделал несколько глотков из фляги и вместе с куском шоколада протянул ее спутнику.

– Кофе натуральный, сам зерна молол и варил. Это то, что тебе сейчас надо. Вижу по лицу, все гадаешь, зачем я тебя вытащил из столицы за тридевять земель на охоту? Куда добирались сначала самолетом, а затем и вертолетом.

– Хотелось бы, патрон, услышать ответ на этот самый вопрос, – подтвердил Марат. Он едва пригубил флягу и принялся за шоколад.

– Хочу на тебя под другим углом посмотреть. Каким в деле себя покажешь? Хочу знать, за кого свою единственную дочь отдаю и кто входит в семью Скоробогатовых? Кто будет отцом моих внуков и кому клиника после меня перейдет? Я на следующий год буду в парламент баллотироваться. Если ты меня не разочаруешь, будешь вести мою предвыборную кампанию. Все меньше разворуют. А на охоте человек, как на ладони. Ничего не спрячешь, когда с диким зверем один на один окажешься. Это тебе не сиськи силиконовые вшивать. И не губы коллагеном надувать. Но я зря тебя подставлять не собираюсь. Не оставлю же я свою беременную дочку накануне свадьбы без жениха. Так что не переживай. Человек ты стоящий. Единственная у меня будет просьба: оставь свои отношения с медсестрами в прошлой жизни. Так всем спокойней будет, особенно Маше.

– Полностью с вами согласен, Дмитрий Антонович, – благоразумно проговорил Марат. – Кроме Марии мне никто не нужен.

Бородатый охотник одобрительно посмотрел на спутника и сменил тему разговора.

– А место для охоты я неслучайно выбрал. Родом я из этих краев и в Думу от здешнего избирательного округа выдвигаться собираюсь. Остров этот в частном владении у моего давнего знакомого. Фамилия у него подходящая – Волков. Она на редкость точно отражает его сущность. Как охотнику ему цены нет. Все про хищных зверей знает, особенно про волков. И сам повадки волчьи у них перенял. Он как-то завел на этом острове волчью ферму и пытался заняться селекцией: скрещивал волков с собаками. Хотел вывести идеального охотничьего пса. Впрочем, ничего толкового у него не получилось, и он забросил это дело. Однако волков изучил досконально, и никто этих хищников не понимает так, как он. И они платят ему тем же. У Волкова с того времени появилась поговорка: «Волку с собакой не ужиться.» Одно время он запретил охоту на острове, но волки стали размножаться слишком быстро и «подмяли» под себя всю остальную живность. Природный баланс был нарушен. В общем, охоту на волков возобновили. Мы с ним общий бизнес вели когда-то, но потом я в столицу перебрался и наши дорожки разошлись. Но отношения поддерживаем. Кстати, этот Волков – мой самый серьезный конкурент на выборах. Ну, передохнули – пора в путь-дорогу. У нас еще дел невпроворот.

– К вам госпожа Скоробогатова, доктор Герман, – доложила секретарша, пропуская в кабинет одетую в просторный черный костюм, ничем не примечательную молодую женщину. Единственной ее особенностью были веснушки на лице, которые она и не пыталась скрыть с помощью косметики. Эта отличительная черта придавала ей даже некоторое обаяние.

«Очевидно, ближе к осени веснушки исчезают сами, и она не обращает на них внимания, – автоматически проанализировал сыщик, – а если судить по встревоженному лицу, ей сейчас и вовсе не до них. В любом случае отсутствие косметики – это добрый знак. Обычно такие люди не лицемерят и говорят то, что думают. Хотя бывают и исключения».