Светлана Снегова - Из жизни «серых мышек». Сборник рассказов

На следующий день она пошла устраиваться на работу.

Все оказалось намного сложнее, чем ожидалось. Кому нужен дипломированный художник? Мечты о свободном творчестве не могли принести деньги для жизни. Нужно было имя и вес в определенных кругах.

У Вадима было имя и вес. Поэтому он мог обеспечить их безбедное существование. Проданные картины давали возможность не думать о хлебе насущном. Картины Вадима ценились дорого. А как же иначе – ведь он гений. Об этом твердили коллеги, критики, покупатели. В это верил он сам. Это же и разлучило его с Валечкой. Признанный гений должен жить в столице. Но даже Гений в искусстве не мог понять простую истину – в Москве хватало своих гениев. А он был интересен как самородок из глубинки, провинциал из города N. Валечка это понимала. Поэтому и не поехала с ним в Москву. Надеялась, что вернется.

***

– Валентина Семеновна, у вас сегодня День рождения?

Наивная и счастливая девочка. Она еще считает день рождения самым счастливым днем в году. Только с годами начинаешь понимать, что не слишком приятно добавлять к своему возрасту по единичке. А они набегают, набегают и с каждым годом становятся все тяжелее.

– Да!

День Рождения Новой жизни.

Девочка убежала разносить по школе новость, надеясь, что в такой день училка не будет зверствовать.

Валентина Семеновна знала о своей репутации среди учеников. Учителя, так называемых не основных предметов – особая категория. Если хочешь сохранить порядок на уроках – заставь себя бояться. Вначале своей работы Валентина Семеновна еще была доброй. Молоденькая учительница была другом для своих учеников. К ней несли свои тайны, просили совета. Но первые ученики выросли. Валентина Семеновна постарела и очерствела. Со своими бы проблемами разобраться, а не в чужих копаться. Оставалось только быть мегерой, чтобы поддержать порядок на уроках. Порядок и дисциплина. Любовь ушла. Дети это чувствовали и становились еще невыносимее. Они звали ее «кисточкой». Ведь каждый урок она начинала словами:

«Кисточки у всех есть?»

А затем объявляла очередную тему очередного урока. Каждый раз, из года в год. Ее раздражали детские неумелые рисунки. Нет, неумение рисовать она бы простила. Но наплевательское отношение к ним нет. В рисунках не было души. Была отрисовка и боязнь получить плохую оценку.

«Валентина Семеновна! У вас нет подхода к детям. Вы не можете их заинтересовать» – Алла Ивановна, директор школы, не раз начинала этот разговор.

«Программу я выполняю»

Да, она работала строго по школьной программе. Дети рисовали натюрморты и пейзажи. Но в них не было творчества. Потому что не было души. Как все эти последние годы не было души у Валентины Семеновны.

А у Валечки она была. Поэтому картины были радостные. Хотя и примитивные.

***

Ярко-васильковое платье вызвало тишину в учительской. Все внимание было переключено на Валентину Семеновну. Вернее, на ее непривычный наряд. Кто-то отпустил комплименты, кто-то с нетерпением стал ждать реакции Аллы Ивановны. В коллективе не любили выскочек. Но Валентину Семеновну сегодня совершенно не волновало мнение директора. Это ее праздник и никому до этого дела нет. Тем более здесь, на работе. Новая жизнь с ней никаким образом не связана. Работа работой, а Новая жизнь отдельно.

Валентина Семеновна знала, что после уроков она пойдет в кафе. В самое лучшее кафе города. Закажет ароматный кофе и целых три пирожных.

Валечка любила пирожные, особенно эклеры и наполеоны. Вадим знал эту ее слабость и часто баловал ее. Валечка смеялась:

«Ты хочешь, чтобы я стала толстой теткой?»

«Для меня ты всегда будешь самой любимой и красивой, даже если станешь толстой»

Она ему верила. Верила, что он будет любить ее и толстой. Потому что любила сама.

Толстой она стала позже, когда уже никто не приносил пирожные. Сама себе Валентина Семеновна их не покупала. Надо было растить дочь, ей покупать пирожные. На двоих не хватало. А потом просто отвыкла, забыла их вкус, запрятала в глубинах памяти, как что-то запретное. Боялась, что они причинят ей боль воспоминаниями о том, о чем помнить нельзя.

В Новой жизни у нее будут пирожные. Никак воспоминания, а как что-то совершенно новое. Валентина Семеновна собиралась съесть пирожное как первый раз в жизни.

И кофе закажет себе двойной, крепкий, без сахара. Чтобы аромат опьянил, задурманил.

Разве можно назвать кофе тот растворимый суррогат с двумя ложками сахара, что она пьет по утрам. Приторно сладкий и совсем не ароматный. Сладким кофе она старалась засластить свою жизнь. Хотя, скорее всего, Валентина Семеновна об этом не думала. Просто так привыкла.

«Слушай меня, девочка, и запоминай. Сварить настоящий кофе – это тебе не тарарам. Это настоящее искусство»

Голос Вадима наполнен торжественными нотками. Валечка прыскает от смеха. Это их первое совместное утро. Счастье не может уместиться в ней и желает вылиться в виде смеха. Но Вадим серьезен.

«Варить его надо с душой. Только тогда сможешь ощутить его магию. Я тебя научу»

Валечка учиться не хочет. Ей нравится, как варит кофе Вадим. Он его и варил. До последнего дня.

Потом Вадима не стало. Зато появилась банка растворимого кофе, для заваривания которого не надо было никакой магии, а лишь кипяток и сахар. Просто и быстро. Без запаха, без вкуса и… без воспоминаний.

После кафе Валентина Семеновна пойдет по магазинам. По самым дорогим и модным. Она обязательно себе что-нибудь купит. Яркое, кричащее. И хотя она прекрасно понимает, что на работу такое не оденет. Ведь не каждый же день будет День рождения Новой жизни. Но она будет знать, что такой наряд у нее есть. И когда она захочет, всегда может одеть. В Новой жизни она не будет вечерами сидеть дома.

Выбрать что-то на ее фигуру будет не просто. Но Валентине Семеновне спешить никуда не надо. Она обойдет много-много магазинов. И обязательно найдет то, что ей подойдет. А продавщица, милая девушка, округлит свои ярко накрашенные глаза и скажет:

«Вам очень к лицу это платье. Вы в нем даже моложе выглядите»

А Валечка, выбирая наряды, хотела казаться старше. В той жизни проблема выбора тоже была большой. Прилавки были пусты. Тогда это называлось не «купить», а «достать». Вадим умел «достать». И не где-нибудь, а в Москве. А раз в Москве – значит очень хорошее.

Один раз они поехали в Москву вместе, и Вадим повел ее в «Березку». Это было потрясением для Валечки, шоком. Друг Вадима, тоже художник, у которого они остановились переночевать, и который устроил им поход в этот закрытый мир, строго – настрого приказал никому не рассказывать. Это была тайна, запретная зона, без права входа простым смертным. Валечка никому и не рассказала. От этого похода в сказку у нее осталось платье. Кримпленовое. Ужасно модное и дорогое. Красное с большими букетами белых ромашек.