Алекс Суханов - Рассказы эмигранта. Сидней-2015

Рахмон был просто ошарашен таким подарком и, принимая деньги, стал целовать её руку, бормоча, – Рахмат! Рахмат ханум! (спасибо госпожа!)

Дама отдёрнул руку и сухо сказала, – А теперь уходи. Скоро муж с охраной приедет. Иди к детям.

Рахмон быстро выскочил на безлюдный двор, пряча на груди под куртку пачку баксов. Он был несказанно счастлив и богат! Осмотревшись в темноте, он вспомнил, что вокзал где-то там за аркой. Когда он вошёл в полутёмную арку, то услышал сначала какой-то шорох сзади, потом, получив тяжёлый удар по голове, потерял сознание и упал.

Очнулся Рахмон только утром. Он лежал на лавке в обезьяннике милиции. У него страшно болела забинтованная голова. Рядом спали два пьяных бомжа и громко дуэтом храпели.

Узбек пытался вспомнить цепочку прошедших событий – вокзал Москвы – замок на двери – поиски пищи – старик с авоськой – суд – дама с собакой – уборка дворца – роскошный ужин – пачка баксов – арка – удар – всё. Он быстро ощупал себя через куртку – зашитый паспорт на месте, а пачки денег – нет.

«Где я сейчас и как отсюда выбраться!» -подумал он, а в это время к решётчатой двери камеры подошёл милиционер и громко сказал, – У кого деньги есть – подходи сюда.

Деньги! Вдруг его больную голову прострелила мысль – а моя заначка в животе!

Он бросился к двери и сказал милиционеру, – Мне туалет надо.

Затем, выйдя из туалета, он протянул лейтенанту милиции измятую и мокрую банкноту в 10000 рублей.

Лейтенант брезгливо взял её, внимательно осмотрел и сказал, – Ну ты даёшь, чурка! Из толчка что ли её достал? Ладно, вали отсюда и больше не попадайся.

Рахмон мигом выскочил на улицу. Было тихое, раннее утро, солнечное как в Узбекистане.

Он снова почувствовал себя свободным и счастливым.

– «Надо ехать в Германию, – подумал он – Там говорят, преступность – меньше, а порядку – больше, и работа есть, да и чурками не дразнят. А гастарбайтер – слово немецкое, что значит – рабочий-гость и звучит не обидно и смысл имеет».

***

(Рассказ)

Жаркое лето 1961 года. В один из душных вечеров на Киевский вокзал г. Москвы прибыл пассажирский поезд из Чернигова. Из вагона 10 на перрон первым вышел вихрастый, невысокий парень в кепке, тельняшке и с небольшим картонным чемоданом в руке.

Он остановился на платформе и с удивлением стал смотреть на толпы москвичей, штурмовавших пригородные электрички и стремящихся покинуть душную Москву, что напоминало ему жителей в войну, бежащих спешно из осаждённого врагом города. Он вспомнил, как в 1945 году их батальон морской пехоты высадился на Курилах и японцы толпами шли им навстречу с белыми флагами и что-то кричали.

В этот момент он, стараясь побороть страх, скомандовал себе – Вперёд! – и шагнул навстречу толпе, как тогда в 1945, когда он был ещё юнгой.

«Это тоже мой десант, но в Москву» – подумал он, войдя в здание Киевского вокзала.

Вокзал уже опустел и Павел Ярошенко (так звали этого моряка) занял свободную скамейку для ночлега. В Москве у него никого не было и он собирался покорить её в одиночку, без посторонней помощи. Лёжа на скамейке, Павел стал вспоминать, как он решил стать журналистом и поступать в МГУ. После окончания службы на флоте он в 1951 году вернулся в родной город Чернигов и стал работать фоторепортёром в местной газете. Однажды главный редактор газеты после успешного фоторепортажа сказал Павлу: – Молодец, но тебе надо учиться. Возьми рекомендацию в горкоме КПСС, как моряк-фронтовик, и поезжай в Москву. Я тебе помогу.

«Легко сказать – поезжай, – подумал Павел – У меня же образование 4 класса. Без аттестата средней школы кто меня примет? Значит, надо делать аттестат -идея возникла сразу. Вообщем, пошёл я в вечернюю школу к директору и говорю: «» Так мол и так, я – фотокорреспондент и хочу сделать репортаж о вашей школе типа “ Мы работаем и учимся». Это же почёт для вас и вашей школы».

– «Короче, походил я, пофоткал учеников, учителей и повесил все фото на видном месте в школе, да ещё и в газете опубликовал, – вспоминал Павел, лёжа на скамейке, – всем понравилось! Тогда я опять подхожу к директору и говорю ему – Как я им всем завидую – они скоро аттестаты зрелости получат. Им везёт!

Ну а директор мне посочувствовал и принял меня без проверки знаний сразу в 10 класс. Стал я ходить вечером в школу. Смотрел на доску, как козёл, и ничего не понимал, особенно, алгебру там, геометрию. Ну ни бум-бум! Но показать это никому не хотел. Я в журнале стоял последним и как только чувствовал, что училка приближается ко мне, глядя в журнал, я просился выйти, как-будто схватило живот. Когда возвращался в класс, она спрашивала другого или звенел звонок. Так вот я и прятал свои незнания целый год. А вот историю и литературу я понимал, а химию даже любил потому, что её вела училка – така гарна дивчина. Я в неё даже «втрескался». В конце-концов я получил аттестат зрелости – там были одни тройки – но главное, это корочки».

Тут он вздохнул, положил под голову свой чемоданчик и сон сразу овладел им…

А снилась ему пухлая красавица- химичка в украинской расшитой рубашке и платке. Она что-то налила из мензурки в стакан и с улыбкой поднесла ему это. Он одним глотком выпил из стакана и у него перехватило дыхание и обожгло всё внутри. – Чистый спирт! – мелькнуло в его голове. А красавица-химичка уже его обнимала и шептала – «Хлопчик коханый!» Он почувствовал её прикосновение, потянулся к ней навстречу… и проснулся.

Над ним стоял милиционер и тыкал дубинкой в его плечо со словами: «Гражданин, проснитесь. Уже утро. Предъявите ваши документы.

Зачем приехал в Москву, морячок? Учиться, говоришь. Ну давай грызи гранит науки. Успехов тебе!» – сказал он, возвращая Павлу паспорт.

Павел вышел из вокзала на площадь. Было раннее и солнечное утро. По площади медленно двигались поливальные машины и мокрый, чистый асфальт после них отражал лучи солнца. Павел зажурился от яркого света и вдохнул полной грудью влажный воздух, как бывало на море. Москва предстала перед ним в полной красе с политыми и безлюдными пока улицами, большими домами. Он решил идти пешком в направлении Кремля, где рядом располагался журфак МГУ, чтобы сдать документы в приёмную комиссию.

Прошло несколько дней в волнениях и подготовке к экзаменам. Павел не мог сосредоточиться и много бродил по центру Москвы. – Перед смертью не надышишся – оправдывал он своё безделие. Вместо «корпения» над книгами он знакомился со столицей – будет что потом вспомнить, если завалит экзамены и придётся возвращаться домой.

Первый экзамен был по литературе. Писали сочинение. В большой аудитории за столами сидели абитуриеты, а на доске были написаны несколько тем для сочинений. Павел остановился на двух и выбирал, на какую тему лучше писать- «Образ Макара Нагульного в романе М. Шолохова «Поднятая целина» или «Печорин – лишний человек по повести М. Лермонтова «Княжна Мери». Конечно, Макар Нагульнов был ему ближе и понятнее, чем офицер Печорин и он решил писать о Нагульнове.