Наталия Рай - Башня. Книга вторая

То есть явно доказать силам зла, что человек – был, есть и всегда останется на стороне Господа. Невзирая ни на что. Невзирая на то, что человек, со дня изгнания из рая с каждым прожитым мигом погружающийся во зло, и к нынешнему веку погрузившийся в оное настолько, что привык к нему примерно так же, как к сменам времени года, перестал осознавать и квалифицировать его как зло, перестал замечать его – как происходящее вокруг, так и внутри себя, стал считать словно всегда существовавшим, принял как факт, что словно бы и нет иного воздуха, кроме чёрного, что всегда за левым плечом у него – бес…

Но стоит только любому из нас, даже случайно, поднять глаза к небу, особенно – звёздному, как человек испытывает неизъяснимую тоску об Отце своём Небесном, вспоминает, как благостно и радостно, как светло и ясно было там, под кровом Отца, какую жизнь вели праотцы и чего же именно лишились мы все. И неизменно и неизбежно человек порывается вернуться, человек скорбит о безмерном пространстве, разделяющем его с тем краем, где Отец был близок и любим, где Он всегда был рядом…

Никогда Тёмному не победить этого. Никогда! Потому что человек сам по себе есть именно Храм для Бога. Да, храм, Тёмным (и нами самими по его наущению) осквернённый и постоянно оскверняемый и дальше, но Отец готов, с любого мгновения и с любых обстоятельств начиная, помочь человеку очиститься, из грязи подняться, от зла отрешиться и готов принять человека в Свои объятия. Это есть непреложный факт. Который только подтверждается той великой жертвой, на которую Отец решился, чтобы доказать человеку Свою великую к нему любовь: Сына Своего Единородного послал Отец для спасения человечества.

Татьяна не знала своего Пути, по которому душа её прошла прежде земной жизни. Но с каких-то пор она поняла, что он обязательно был. Потому что, трезво себя оценивая, то есть зная за собой массу всяческих разных недостатков, понимала, что база-то в ней достаточно крепкая. То есть в неё изначально было заложено множество доброго, да так основательно заложено, что никакие испытания и нашёптывания в левое ухо не смогли повергнуть её на кардинальное отступление от этого основания.

Да, конечно, она была вынуждена признать, что наступила на практически каждую встретившуюся ей дьявольскую «лепёшку», что не переступила удачливо ни через одну грязную лужу, что из перечня существующих, вернее, известных человечеству грехов, каждый номер этого «меню» с полным правом мог быть вменён ей в вину. И не могла избежать этого никак, потому что это было одним из первых этапов её Пути, пройдя который, она должна будет исполнить возложенную на неё задачу. И, благодаря Спутникам, она каждый выбиралась, каждый раз они её спасали, вытаскивали… И она шла дальше, чтобы полностью вкусить всё, что только может вкусить человек из предлагаемого тёмными ассортимента: чтобы понимать другого человека в совершенстве, она должна была испытать всё, что может испытать любой. И от каждого подобного «блюда» Татьяну тошнило и рвало, после «вкушения» каждого из них она жестоко болела и страдала…

Татьяна обязана была пройти всё это, чтобы не просто понять каждого человека, начиная от самых первых людей: не только выяснить, почему, при каких обстоятельствах и какими данными обладая человек неизменно попадается в дьявольские сети, но самой вступить в каждый доступный обычному человеку грех и отмаливая (осознав и раскаявшись) свой, отмолить его и за всех и каждого: ибо только такое понимание и такое со-участие давало бы ей право и силу людям помогать… Но, естественно, это право и эта сила могли быть применяемы каждый раз только после того и только так, как её благословляли Спутники. Её неизменные Учителя и Ведущие.

Отступив, чтобы дать дорогу человеческому потоку, Татьяна предположила, что вряд ли она здесь ещё нужна. И получила на свой вопрос подтверждение, что да, она вполне может передвинуться несколькими сотнями километров в сторону и открыть ещё одни такие же ворота.

Но перед этим ей нужно будет нейтрализовать стража. То есть, проще говоря, связать его: в руке у неё невесть как оказался моток крепкой бечёвки. Но оказался именно после того, как её остановили примерно посредине расстояния от уже открытых ворот, и показали, что ещё нужно открыть один застенок.

Правда, здесь были не ворота, а потребовалось только сдвинуть огромный люк, закрывающий вход в какой-то почти вертикально уходящий в глубины недр тоннель. Татьяна сдвинула и, недоумевая, что никаких людей здесь нет, уже собралась спросить, зачем они тоннель открыли, как оттуда медленно стал выплывать угольно-чёрный червь – огромный, жирный, с лоснящейся короткой шерстью шкурой. Возможно, это был и не червь, а змей, но он был до безумия похож на безумно толстую, в несколько метров диаметром, и столь же безумно длинную сосиску. Но зубы в рычащей пасти «червя» были столь явно остры и в таком количестве, что ни одна акула не отказалась бы иметь такие. Как и челюсти, явно распахивающиеся на 180 градусов.

Поскольку всплывал он очень медленно, Татьяна тут же завязала бечёвку вокруг предполагаемого местонахождения шеи, потом, поочерёдно продевая ему в разинутую пасть (это он мечтает Татьяну слопать?) верёвку, трижды «взнуздала» червя. А потом упаковала его, как почтовую посылку, вплоть до самого хвоста. Который показался через довольно продолжительное время и был определён именно как хвост только потому, что на этом месте червь закончился.

То есть эта тварь оказалась астральной Татьяне примерно по грудь. (А Татьяна в полный рост теперь была почти как Тёмный, – от земли до неба, в самом прямом смысле этих слов!). Страшно представить, в каком количестве бедные грешники, не чая беды, попадали ему в пасть за один раз!

– Что мне с ним дальше делать?

– Тащи его к Солнцу!

Уж на что громадна и сильна была Татьяна, но тащить червя было ужасно трудно: он был не просто скользкий и длинный, но и настолько объёмный и круглый, что держать его было можно только за верёвки. И хотя он не только не сопротивлялся, но даже не шевелился, но был тяжелым ужасно и неподъёмно. Настолько, что в половине пути она изнемогла совершенно. А ведь она использовала две полётных технологии: силой мысли могла лететь быстрее, чем на реактивной тяге, да и крылья использовала весьма охотно. Но и на двух тягах она смогла протащить червя только половину пути.

– Господи, помоги мне! Боюсь, уроню!

Откуда-то мгновенно возникла большая, даже для астральной Татьяны, размеры которой её саму иногда поражали, рука и – даже не успев понять, как это получилось, она уже вплывала внутрь Солнца.

– Отпусти его! – сказали ей и она с непередаваемым облегчением отпустила стража, передала «поводок» в чьи-то пальцы. А сама вдруг осознала, что находится в теле планеты, температура которой зашкаливает за десятки тысяч градусов. В первое мгновение она струсила жутко: «Сгорю!» Но тут же: «Но не горю же пока!» А значит, можно, решила, оглянувшись, Татьяна, поплавать. Потому что Солнце внутри было как воды, только – огненные воды, состояло из примерно такой же, как энергия жизни, материи. Только были эти «воды» красно-жёлто-золотыми. А энергия жизни была – белой с голубыми просверками.

Читать дальше