Ева Гончар - Каникулы в «Сердце гор». Психологический детектив

Дизайнер обложки Ольга Кандела

© Ева Гончар, 2017

© Ольга Кандела, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-9987-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Известие о том, что Вадим не успеет вернуться домой к зимним праздникам, Майю совсем не огорчило. Даже наоборот ― она обрадовалась поводу совершить путешествие. Коль скоро муж не приедет к ней, значит, она приедет к нему ― что может быть естественней и проще? Возьмёт под мышку девчонок, и вперёд, через океан! Вадим идею одобрил, и Майя тотчас начала предвкушать удовольствия, которые сулила ей поездка ― рождественскую вечеринку в университете Аризоны и новогоднюю ночь под звёздами в одной из гавайских обсерваторий. Дочки, чей опыт заграничных поездок был пока невелик, получат ворох новых впечатлений. А Майя в кои-то веки поживёт жизнью светской дамы, насладится приятной и необременительной ролью очаровательной спутницы именитого учёного.

Однако несколько недель спустя в этот план обидно вмешалось американское посольство: девчонкам не дали визы. С самою Майей подобного никогда не случалось ― супругу Вадима Смирнова, светила мировой астрофизики, в любой стране принимали с распростёртыми объятиями. Супругу ― но, увы, не дочерей. Хорошенькие мордашки двух незамужних восемнадцатилетних девиц показались настолько подозрительными работникам визовой службы, что на отцовские регалии никто даже не взглянул.

Первым побуждением Майи, разумеется, было совсем отменить поездку.

– Выше нос, котятки! ― улыбнулась она дочерям, уныло листающим девственно-чистые загранпаспорта. ― Придумаем что-нибудь получше. Хотите, махнём на каникулы в Европу? Например, в Вену, а? Волшебный город ― Вена… С шенгеном-то у вас проблем не будет.

Близняшки обменялись долгими взглядами. В такие мгновения Майя была готова поверить, что они читают мысли друг друга.

– Не волнуйся, мамочка, ― деликатная Анюта попыталась изобразить ответную улыбку. ― Мы уже взрослые, нас уже не надо развлекать…

– …И пасти нас уже необязательно! ― тряхнув разноцветной чёлкой, подхватила Татьяна. ― Мамулик, не заморачивайся. Лети к папе, чего он там будет киснуть один? И потом, Новый год на Гавайях ― это же клёво!

– Лететь одной? ― переспросила Майя с недоумением. Такая мысль ей в голову ещё не приходила. ― Да ну… А как же вы? Тогда ведь не он, а вы останетесь одни.

– Во-первых, не одни, а вдвоём, ― Анютина улыбка стала ярче.

– А во-вторых, почему, по-твоему, нас обломали с визой? ― пожала плечами Татьяна. ― Решили, что такие здоровенные кобылы, как мы, в родителях уже не нуждаются. Возьмут, да и сбегут покорять Америку.

– Кобылушки вы мои… здоровенные! ― рассмеялась Майя и притянула дочерей к себе. ― Ладно. Я подумаю! ― чего греха таить, в ней и теперь цвело предвкушение праздника.

Анюта чмокнула её в правую щёку.

– Не о чем думать, мамочка! Правда-правда, не о чем!

Татьяна ― чмокнула в левую.

– Встретите с папой Новый год босиком на пляже. Романтика!

Вечером того дня Майя купила себе платье для вечеринки на факультете астрономии. Бархатное тёмно-синее платье до щиколоток, с открытой спиной ― спина у неё до сих пор была что надо! ― закрытое спереди и от горлышка до груди украшенное треугольной вставкой из серебристого кружева. Наутро ― забронировала билеты. А потом у неё на работе случился форс-мажор. И ещё один, и ещё… И когда в середине декабря Майя, наконец, смогла сделать выдох и вспомнить, на каком свете находится, она с тоской поняла, что двадцать второго ― как планировала ― улететь из Москвы не сможет.

Двадцать третьего и двадцать четвёртого ― тоже. Самое раннее ― двадцать седьмого, если к тому времени работа не преподнесёт ещё каких-нибудь сюрпризов и если удастся купить новый билет.

– Ненавижу твою работу, Маюш, ― проворчал муж, услышав новость. ― Ничего нельзя толком спланировать!

– Твоя не лучше, Вадик. Мог бы сам прилететь, раз уж нашим барышням придётся сидеть в Москве, ― в тон ему отозвалась Майя.

– Не мог бы. Небу до земных праздников дела нет, ты же понимаешь.

– А от меня слишком многое здесь зависит… Ты же понимаешь.

– Понимаю, Маюш, ― вздохнул Вадим. ― Я просто уже продумал, чем мы займёмся на Рождество. А теперь, выходит, ты появишься только к Новому году.

Майя вдруг поймала себя на том, что не просто слушает мужа, а напряжённо прислушивается к его глубокому, богатому интонациями голосу. Прислушивается ― и не может различить ни единой искренней ноты! Ни настоящего огорчения, ни даже настоящего раздражения из-за Майиной «ненавистной» работы ― одну лишь лёгкую досаду, не разыграть которую было бы совсем уж неприлично.

Не вполне осознавая, что делает, Майя медленно проговорила:

– Не знаю я насчёт Нового года, солнце моё… Ты ведь собирался на Гавайи?

– Да, в обсерваторию Джемини. Я должен быть там с начала января, ― спокойно ответил Вадим ― и спохватился, подпустив в голос негодования. ― То есть как это не знаешь насчёт Нового года?!

– Я устала, Вадик. Так устала, ты себе не представляешь! Последние недели были безумными. Единственное, чего мне сейчас хочется ― просто выспаться. Не знаю, как я переживу все эти перелёты. Я всё-таки уже не девочка.

– Но, Маюш, я не могу не лететь. Январская серия наблюдений ― то самое, из-за чего я здесь застрял.

Искренности в его голосе так и не появилось.

– Ну что ты! Я и не думала просить тебя не лететь. Я имею в виду, что предпочла бы сама остаться дома, ― сказала, как в воду прыгнула, Майя ― и задержала дыхание.

В телефонной трубке стало тихо.

– Маюш, ты меня без ножа режешь, ― наконец, ответил Вадим. ― Как это ― остаться дома? А я?

И вот теперь сквозь демонстративную досаду явственно проступило облегчение!

– А ты поскорее всё заканчивай и возвращайся.

Позже Майя не сумела даже вспомнить, какие слова он говорил, пытаясь убедить её не отказываться от путешествия ― так сильно она была обескуражена. Или он не убеждал её вовсе? Может, сразу же согласился: конечно, отдохни, дорогая жена, дескать, мне и без тебя тут неплохо. В любом случае, огорчения Майя так и не заметила. И как к этому относиться, она пока не понимала.

Вадим любил её ― и любил проводить с нею время. Им часто приходилось расставаться, но он всегда, насколько мог, старался сократить разлуку. Любовь мужа в Майиной жизни была константой ― прекрасной, но почти не осознаваемой, как часто бывает с константами. Теперь, когда Майя обнаружила, что её не ждут, привычное мироустройство пошатнулось.

Она почти не сомневалась, что у мужа появилась пассия ― других объяснений его безразличию и фальши в голосе у неё не было. Прежде Вадим не упускал случая познакомить её со своими коллегами ― он делал это даже не с гордостью, а с трогательным мальчишеским самодовольством. Что ж, значит, в эти праздники рядом с ним будет другая женщина. Любовница? Может, и нет. Но появление жены нарушит и платоническую идиллию.