Алексей Казаков - Эрос и Танатос. 20 историй о переплетениях любви и смерти

Интересно, сохранился ли этот пень с втулкой? А сохранился ли дядя Коля? Нет, наверное, никого уже там нет из тех, кого я помню.

Лучше всего хранить эти милые сердцу детали в своём борющемся за выживание мозгу. Иначе наложение двух матриц – идеальной и реальной – разрушит то, что дорого именно как впечатление детства, как послевкусие счастья.

Но ведь первые дни не разрушили ничего. Что изменилось? Кажется, я понимаю. Я начинаю разрушаться под воздействием болезни, и во мне начинают ослабевать идеальные матрицы. Они могут разрушиться под натиском матриц реальных. Вот он: конфликт умозрительного и осязаемого. Между прочим, в парке сильно пахло хлоркой из общественного туалета, когда я там гулял в первый день своего приезда. Странно, что я только сейчас об этом вспомнил.

Ну что ж теперь мне – сидеть в номере гостиницы и больше не выходить из-за конфликта идеального и реального?

Не знаю. Посижу, буду слушать музыку по радиоприёмнику.

День шестой.

Кажется, я теперь понимаю Георгия Михайловича, моего лечащего врача: он счёл, что эта поездка поможет мне излечиться. Если и поможет, то только с помощью шоковой терапии: я понимаю, что у меня начинают отбирать счастливые воспоминания детства. Сегодня днём после завтрака в буфете (гадкие сардельки!) я вышел в парк. Запил таблетку минералкой. Купил газету. Но читать не хотелось. Я вдруг ощутил себя совсем больным. У меня помутилось в глазах, и я, видимо, завалился боком на скамейку. Очнулся от похлопывания по щекам. Женщина в белом платье спросила:

– Что с вами? Вам плохо?

– Простите, – ответил я ей, – я сегодня ночью плохо спал, меня разморило.

– Дайте-ка руку, – не унималась она, присела рядом, взяла меня за руку и нащупала пульс. – У вас тахикардия. Я врач. Возьмите валидол.

Она перегнула серебристую упаковку, и из неё проклюнулась таблетка. Пришлось взять. Вязкий мятный вкус.

– Пахибо, – языку мешал валидол.

Женщина сидела по-прежнему рядом на скамейке, заботливо глядя на меня.

Ну вот, мало мне, ещё и тахикардия. Совсем физический носитель – тело моё – разрушается. Носитель чего: духа или души? Поди знай… У кого спросишь?

– Ну вот и хорошо, щёки у вас порозовели. Дайте-ка ещё раз руку. Намного лучше… Пойду я, пожалуй. Будьте здоровы.

Женщина ушла. Это была красивая и добрая женщина, примерно моих лет.

Возможно, мы когда-то учились с ней в одном классе. Но не узнали друг друга. Возможно, это была Валентина, которую я когда-то пеленал в полотенце на берегу речки, чтобы, спрятавшись в этом коконе, она могла бы снять мокрый купальник и надеть платье прямо на голое тело… Впрочем, нет, это не она, не Валентина. Валентину я бы непременно узнал.

Да, это была не Валентина. Но пусть и эту женщину зовут Валентиной. Так мне хочется. Я решил мысленно так её называть.

Таблетка мне сегодня показалась почему-то горькой. Может быть, после сладкого чая в буфете гостиницы?

Звезды жгут мне глаза, не могу уснуть. Жгут даже через веки. Придётся спать на животе. Звезды будут смотреть мне в затылок.

День седьмой.

Здравствуй, бабушка. Если ты существуешь в другом измерении, то знай, что в городе, где мы когда-то жили, по-прежнему тепло. Я приехал сюда отдохнуть и подлечиться. Врачи выписали мне волокнистую таблетку. Я уж и не помню, от чего она, но в блокноте написано, чтобы пить одну таблетку в день. А вчера я встретил Валю. Она мне дала валидол. Потому что Валя знает, что у меня нет валидола.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.