Елена Джеро - Вся правда о

– Может, выходить с другой стороны надо? – предположила путешественница и, уже не обращая внимания на приближающуюся к телепортатору бегунью, зашла в туннель с обратной стороны. До мальчика насчитала ровно девять шагов.

– Это не важно, синьора Сантини, – сочувственно проговорил Дарио, когда она отправилась на третий круг. – Мост должен автоматически вернуть вас на место, с какого бы конца вы не зашли.

– И что же он тогда не возвращает? – с отчаянием в голосе воскликнула Доминик, хотя уже знала ответ: это – не мост. Естественно! Как они вообще могли историческую достопримечательность мостом представить! Это сегодня народу мало – понедельник, опять же, дождь. А в обычные дни здесь полноценный парад победы проходит! Многонациональный. И каждый третий марширующий норовит прикоснуться к кусочку истории, посидеть на нем, внутрь залезть… Если бы этот двух-тысячелетний туннель хоть один день в неделю работал, Рим бы уже переименовали в Бермудский треугольник. Ой. А если он действительно не постоянно работает? Вдруг для перехода какие-нибудь особые условия нужны? Типа какой-нибудь пролетающей рядом с Землей кометы или этих, как их… гравитационных волн?

Дарио, на всякий случай тоже прошедший по бастующему мосту, с теорией про переменный характер работы не согласился:

– Мост точно открыт всегда. Другое дело, что он может не стоять на месте, а двигаться спонтанно по всему пространству вселенной. И в этом случае найти вход не представляется возможным. Мне нестерпимо жаль, синьора Сантини.

Доминик уселась на выступ внутри туннеля и закурила. Мысль, что это, наверное, подставка для урн, не подвинула ее ни на сантиметр.

Она ощущала себя замурованной в чужой реальности, точно останки почивших две тысячи лет назад людей в этой башне. Сидишь, смотришь на проходящих путников, а сдвинуться не можешь. Бахус, какой ужас!

Рядом опустился понурый Дарио.

– Дайте и мне сигарету, синьора Сантини?

– Рано тебе еще курить, – отмахнулась Доминик. – Придумал тоже. Неужели Лаура тебе сигареты дает?

– Нет, синьора, Лаура не курит – у нее астма. И меня заставила бросить, кстати. Обещала, если месяц продержусь, в одном деле помочь. Всего-то пять дней осталось. Да только что уж теперь… Значит, не дадите?

– Нет.

Дарио сорвал колосок с пушистым наконечником и засунул в рот. Помолчали.

– Синьора Сантини, вы, главное, не отчаивайтесь. На этом мире жизнь не кончается, хотя вы, может, так и думаете в данный момент. Лаура всегда говорит: когда кажется, что все плохо, надо найти хотя бы малость, которая хорошо, и держаться за нее.

– Да? И какая же у меня хорошая малость?

– Я. Вы можете во всем на меня рассчитывать. Лаура была моим другом, – голос мальчика стал торжественным и печальным, – а вы в каком-то смысле теперь – она.

Доминик выбила из пачки вторую сигарету, покрутила в пальцах, вздыхая, и засунула обратно – издевательство это по отношению к тому, кто бросает курить.

– Знаешь, что, в каком-то смысле, друг, я – не Лаура!

– Да, – с сожалением согласился мальчик, – но выбора-то нет. Вам придется ею быть.

В тишине тянулись минуты. Доминик не могла себя заставить думать об этом серьезно. Жаль, что это была единственная тема, на которую следовало думать в данный момент.

– И как это – быть Лаурой? – спросила она словно между прочим, словно ее это и не интересовало вовсе.

Дарио усмехнулся и покачал головой:

– Непросто. Но может, у вас лучше получится – вы с ней разные совсем.

Это Доминик уже и сама заметила. По «долгу, который платежом красен», например. Получается, теперь она должна этим заниматься? Мадагаскарскими тараканами и дерьмом??? Лучше пойти повеситься, как Аличе говорит. Бахус, тут даже Аличе нету! Точнее, есть, но она устала от выходок Доминик… точнее, Лауры. Надо как-то привыкать к этому имени…

– Синьора Сантини, – пробился сквозь драматическую музыку спектакля ужасов негромкий голос, – мне скоро на факультатив надо. Давайте обратно пойдем?

Однако Доминик в это «обратно» не хотелось.

– Ты иди, Дарио, а я еще немного тут посижу, – отпустила она мальчика.

Договорились быть на связи попозже и если что – общаться через смс (чтобы родители ничего не заподозрили). Доставшийся в наследство от Лауры друг легким шагом заскользил по тропе назад, а Доминик подожгла отложенную сигарету. Еще одна хорошая малость, подумала, с наслаждением затягиваясь. С новой виллой получается уже три. Может, и прорвемся?

«Домой» отправилась лишь через час – все бродила между безмолвными надгробиями вперед-назад, пока мозг, наконец, не убедил продолжавшую надеяться душу – выхода нет. НЕТ, И ВСЕ.

И только после этого потихонечку, сначала по капельке, а потом все более мощным ручейком в мысли Доминик потекли планы. Итак, что же теперь делать? Доказывать, что ты – не ты, смысла не имеет, тут Дарио абсолютно прав – она будет Лаурой. Надо проверить, какие документы в наличии, остальное – восстановить. Доминик вытряхнула из сумки портмоне: двойнику не повезло – права здесь, и кредитные карты тоже.

Зато у нее там есть Серджио, который будет счастлив помочь, и Аличе. Однако придет ли ей в голову к ним обратиться? Да это и неважно – они сами ее найдут, телефон ведь тот же! Бахус великий, какой же шок ей предстоит испытать, когда узнает, как обстоят дела в чужой реальности. Что она и есть та самая стерва, которая украла мужа у лучшей подруги. Хотя, Доминик выразилась бы иначе: взяла напрокат, ведь Серджио еще не ушел из дома. Но в принципе, у Лауры есть шансы увести его оттуда. Только для нее это будет значить – получить назад любимого.

Впрочем, судя по полученным от Марии сведениям, у нее и любимый-то теперь другой. И это к нему первому она заявится по своему домашнему адресу. А там – сюрприз: безответная любовь. Точнее, теперь уже не безответная, причем в обоих направлениях, так сказать. В свете этого новая синьора Доминик уж как-нибудь переживет тот факт, что вместо виллы у нее трехкомнатная квартирка с видом на Колизей. И достойный бизнес!

При воспоминании о «Долге» настроение, и без того порхающее на уровне земли, вообще сложило крылья. Ну вот почему ей достался этот мир с тараканами, а Лауре – счастливая жизнь? Которую Доминик столько лет для себя строила! Несправедливо. И как же у нее так получилось все испортить? Даже Серджио удержать не смогла. О дружбе с Аличе – спасибо спрей-арту – нечего и думать. Хорошо хоть бабочколов не знает о неразделенной любви к нему, а то от репутации вообще ничего не осталось бы. Хотя, наверное, репутация у нее тут совсем изгвазданная. Как тот «Донкерворт» – в навозе.

Вот с такими пасмурными мыслями Доминик и вернулась на «свою» виллу. Мария ожидала ее с выражением лица сожителей жертвы Альцгеймера.