Александр Точнов - Бесконечный путь по цикличной спирали. Часть 2

– Не волнуйся, Аксель. Делиться своими мыслями и чувствами с близким человеком – признак мудрости и силы, а вовсе не признак слабости. Хотя Самсон мне, очевидно, возразил бы.

Аксель не поверил своим глазам, но при этих словах на лице у Соломона проявилась искренняя улыбка, он пошутил и сам же позабавился над своей шуткой. Вот так невидаль! Такое поведение само собой предполагало, что Соломон считает Акселя близким себе человеком. Надо сказать, Аксель считал также по отношению к Соломону.

– Меня переполняют чувства. Со мной творится нечто очень волнующее, и я еле могу удерживать всё это внутри. Словно я перерождаюсь, словно там, под оболочкой тела, всё кипит, бурлит и меняется… Я места себе не нахожу. Может быть, я не всегда всё понимаю, наверное, мне нужно время… Но я чувствую… Я ощущаю перемены. Это, как взрыв бомбы внутри, ударная волна от которого накрывает меня снова, и снова, и снова. Это нормально?

– Но тебе нравятся эти перемены. Не так ли?

– Да! Это – восторг! Сплошной восторг! Нескончаемый! Но понять всё сразу мне пока очень-очень тяжело. Я боюсь что-либо упустить, что-нибудь очень важное.

– Смотри душой и сердцем, Аксель. Глазами не всегда можно увидеть самое главное. Душой – всегда. Это – всё, что я в данный момент могу тебе порекомендовать.

– И знаешь ещё что… Я боюсь показаться глупым, что ли… Так много нового для меня, что я слабо представляю себе, как мне реагировать на всё это… Не выгляжу ли я со стороны, как идиот…

Соломон прервал парня. Первый раз за всё время он прервал кого-то, не дав тому договорить до конца.

– Подожди, Аксель. Не придавай своим сомнениям такого большого значения. Старайся концентрироваться на более плодотворных вещах. Ты – молодец. Поверь, твои реакции адекватны, они естественны. А твои чувства абсолютно нормальны. Они прекрасны. Ведь ты, действительно, перерождаешься в прямом смысле слова. Потому что перерождается твоё сознание и твой разум, а вместе с ними и твоё тело. Ты становишься другим, не похожим на себя прежнего. Говоришь, что боишься показаться глупым? А знаешь, в чём принципиальная разница между умным человеком и глупым?

– Думаю, да. Знаю.

– И… Я слушаю… Внимательно.

Соломон принял выражение лица с очень заинтересованным и серьёзным видом. Но такая заинтересованность была вовсе не поддельной.

– Умный человек гораздо больше знает, чем глупый, глупый может что-то уметь, но не обязательно он что-то об этом знает. Умный, наоборот, знает много, но не всегда он может воплотить это в жизнь своими руками.

– Совсем неплохо, Аксель. Признаюсь. Твоя формулировка, действительно, глубокомысленна. Я об этом не думал с такой стороны.

– Перестань, я сказал очевидные вещи.

– Нет, что ты. Я вполне серьёзно. Твоё утверждение достаточно гротескное и интересно звучит по смыслу при наличии художественной образности. Но при этом с ним сложно спорить, потому что оно тонко подмечает всю принципиальную суть различия.

– Ха-ха! Ты прикалываешься?

Но Соломон не прикалывался. В вопросах «прикалывания над кем-то» он был профаном. После некоторого раздумья кадровик просто продолжил свою мысль.

– Это звучит абсурдно, но мне кажется, разница между ними в том, что у глупого человека ответов больше, чем вопросов, а у умного всё наоборот. Понимаешь, что я хочу сказать?

Наступила молчаливая пауза. Кадровик продолжал идти, мерно вышагивая среди полосок тени от стволов и пробивающихся меж деревьев солнечных лучей, периодически щуря один глаз. Он замолчал, предоставляя парню возможность подумать и самому прийти к нужным выводам и открытиям, а тот погрузился в себя, уткнувшись взглядом в землю перед собой. Вскоре Аксель поднял глаза на кадровика, пристально посмотрел на него, улыбнулся мягкой, добродушной улыбкой и произнёс только одну фразу.

– Ты копнул гораздо глубже, чем я. Определённо. …Иии… Ты – мастер делать комплименты.

– Я рад, что ты услышал именно то, чем я хотел с тобой поделиться.

В разговор вклинился третий голос.

– Нууу, всёёё девочки, я сейчас расплачусь. Такой трогательный момент. Жаль, нельзя перемотать и просмотреть ещё раз.

Аксель и Соломон вышли к тому месту, откуда раздавался шум воды, бегущей по пологому склону между двумя холмами. Река оказалась такая мелкая и узкая, что через неё можно было бы перепрыгнуть, особо не напрягаясь. Это была не полноценная река, а просто поток воды, стекающий откуда-то сверху куда-то вниз. Но несколько таких потоков, соединившись, вполне могли образовать настоящую речку где-нибудь там, ниже по течению. На одном из склонов, который был одновременно и берегом реки-карлика, сидел Самсон.

– Ну, сколько можно вас тут ждать? У меня уже задница затекла.

– Что ты тут делаешь?

– Здорово, пацан! Сижу. Не видишь? Природой любуюсь.

– А вы что делаете? Гуляете?

– Ага.

– Здравствуй, Самсон.

– Ооо, Соломон! Святые угодники!!! Какой галстук!!!

– Тебе правда нравится?

У Соломона загорелись глаза, он как мальчишка проявил на миг оживление и искромётную радость.

– Хм, это мог бы быть неплохой галстук… Если бы не его поносный цвет.

Самсон продолжал свою старую излюбленную традицию подтрунивания над братом, что доставляло ему удовольствие. Точнее, не само подтрунивание, а наблюдение за искренними и наивными реакциями Соломона.

– Ты неисправим, Самсон. Неужели, ты находишь это забавным?

– А что, разве нет? Правда, весело, пацан?

Но на этот раз Аксель ничего не ответил весёлому байкеру.

– Ладно. Проехали. Пока вы тут гуляли, взявшись за руки и признаваясь друг другу в любви, я кое с кем встретился и решил сразу же вас найти. Вам это будет интересно послушать.

– Что случилось, Самсон?

– Ишкариот случился, вот что.

Соломон преобразился в одну секунду. Из задумчивого, рассеянного и чудного мыслителя, он превратился в сконцентрированного и ожесточённого воина профессионала. Умного, расчётливого, знающего своё дело. Опасного и уверенного в себе.

– Ты встретился с Ишкариотом? Как это случилось? Что произошло?

– Он сам нашёл меня. Этот подонок сам меня выследил тогда, когда я этого не ожидал.

– Был бой?

– Нет. Не то место и не то время. Там было слишком людно. В кабаке, знаешь ли, тяжело драться с бесом. Сам понимаешь. Слишком опасно для окружающих. Да, и вообще опасно.

– Не понимаю.

– Он хотел поговорить.

– И что ему было нужно?

– Ты мне скажи… Он хотел поговорить с тобой, Соломон.

– Интересно, зачем?

– А я знаю?! Он только сказал, что не хочет с нами ссориться. Что ему нет до нас никакого дела, и надеется, что нам до него тоже. Врёт, падла! Он что-то задумал… Стерва… Я копчиком чую! Козлина! Сраный козёл!