Михаил Гарудин - Другое Солнце. Фантастичекий триллер

– Никогда не замечал за ним, до сего дня.

– Так случается периодически. Тут разное случается. У вашего приятеля сильная передозировка. Еще бы полчаса и его бы не стало. Плюс куча переломов. Кто-то его хорошо отделал. Сломана грудная клетка, перелом голени, ушибы и сильное сотрясение мозга.

– Я нашел его в клубе.

– Возможно, он связался не с теми, с кем следует, – предположил Ганин. – В любом случае состояние пока нестабильно. Ничего определенного сказать не могу. Возможно, завтра будет яснее. Но и вам, мой друг, как мне кажется, изрядно досталось…

Доктор сделал паузу, и чувствуя неловкость снова принялся крутить ус.

– Нет-нет, я в полном порядке, – поспешил заверить его Глеб. – Просто внешний вид, э… слегка… Извините… конечно…

– Пустяки. Сюда попадают иной раз в гораздо худшем виде, чем у вас, – пошутил Ганин, похлопав Глеба по мокрому рукаву рубашки.

– Я немного искупался… – продолжил было оправдываться Глеб.

– Давайте поменяемся контактами, – внезапно предложил Ганин. – Так редко встретишь здесь нормального человека! Посейдония… – он гневно погрозил кулаком кому-то сверху. – Посейдония давно стала помойкой, и пообщаться, поверьте мне, практически не с кем…

– Что ж, буду рад, – ответил Глеб, вытаскивая карточку из слипшегося кармана рубашки.

Доктор и Глеб щелкнулись карточками, с удовольствием глядя друг на друга.

– Извините, дружище, – сказал Ганин, снова чувствуя неловкость и необходимость расстаться. – У меня смена и еще пятеро тяжелых пациентов, извините.

– Ничего-ничего, вы правы, – согласился Глеб. – Но я с удовольствием встречусь с вами позже, когда вам будет удобно.

– До встречи, – доктор схватил руку Глеба и горячо потряс, и тут же заспешил прочь. Отойдя несколько шагов он остановился, решительно обернулся, махнул рукой и добавил:

– Надеюсь, что скоро увидимся, Глеб!

Глеб сидел в кресле, в свеже распечатанной сухой черной водолазке и сухих джинсах, в своем номере, пахнущем выглаженным постельным бельем, с наслаждением ощущая, как отступила боль в затылке. За окном редкие огни набережной отражались в темной воде. Думать ни о чем не хотелось. Пока он приводил себя в порядок, смывая остатки масла в душе, Мари успела заснуть на его кровати, призывно выставив голую ногу из-под одеяла. Но она не дождалась. Какие могут быть ноги после адской «Бездны» и трещины в черепе? Вот после музея, да ресторанчика, ноги могли бы случиться, а теперь они лишние, эти ноги. Со своей головой бы разобраться, куда уж там чужие ноги. Глеб улыбнулся внутреннему теплу и спокойствию, закрыл потяжелевшие веки, слушая, как тикают часы на стене над кроватью, передвигая светящиеся старинные стрелки. Неужели весь этот тритонский беспредел наконец позади?

Когда Глеб очнулся, за окном уже светало. Он попытался пошевелиться в кресле и ощутил режущую боль в запястьях. Он был пристегнут к подлокотникам наручниками. Вдобавок кто-то развернул его спиной к окну. Спектакль продолжался. Перед Глебом сидел на краю кровати лысый и довольный жизнью боров в черных очках и самодовольно скалился крупными белыми зубами. Позади него, прижавшись к стене, сидела Мари, завернувшись в одеяло. Еще двое классических мафиози в таких же, как у борова, очках, но фигурой постройнее, стояли с каждой из сторон кровати. Глеб непонимающе уставился на прибывших гостей, глупо улыбаясь.

– Злое утро, господин Одинцов! Меня зовут… Лысый, – радостно хихикнул Лысый. – И чтобы зло этого утра не переходило в день, а потом и в ночь… – Лысый покачал головой. – К вам сразу вопрос. Вы случайно не слышали о такой штуке, под названием «кари»?

– Специя? – неуверенно поинтересовался Глеб.

– Спецсредство.

– Вроде близза?

– Нет, ну что вы! Это же две абсолютно полярные вещи, – Лысый поправил очки. – Что такое близз? Так, дешевка. Эйфория от гибнущих нейронов мозга, тех самых, в которых сидела апатия, скука и подавленность. Плюс немного избыточного вожделения. Дрянь. Большие мальчики и девочки таким не интересуются, – Лысый облизал губы и наклонился ближе к Глебу. – Неужели вы не слышали о золотой пыльце с крыльев меркурианских бабочек?

– Что за бред? Какие еще бабочки? – возмутился Глеб и тут же получил оплеуху.

– Не сердите меня…

Лысый встал, прошелся взад вперед хрустя кулаками и снова сел напротив Глеба.

– Так вот… вы как капитан, должны были знать, – продолжал Лысый, – какие вещества разрешены на Тритоне, а какие нет. Близз легальное вещество в Посейдонии. Но «кари»… Это совсем другое дело. За его провоз… – он показал, что бывает за его провоз. – Вы меня хорошо поняли?

Глеб кивнул:

– Думаю, что да.

– Вот, если бы у вас на борту имелось «кари», то независимо от того, знаете вы об этом или нет… – Лысый облизал губы, подбирая слова. – Никто не стал бы разбираться. Понимаете?

– Разумеется, – до Глеба начало доходить.

– Вы неглупый человек. Мне совсем не хочется с вами ссориться и тем более делать что-то такое… м-м-м… злое. Я даже допускаю, что вы совсем… ну просто совсем-совсем не в курсе…

Лысый натянуто улыбнулся.

– Тем более, что мне нужно довести дело до конца, а не играть в крутого парня, который размажет невинного в общем-то человека по асфальту Посейдонии, или пустит его в переработку в концентратор, или еще смешнее – утилизирует как отход на мусорном заводе.

Бугаи хихикнули. Лысый посмотрел на них с укором и сожалением.

– Забегая вперед… О, как я люблю этот высокий штиль! – заулыбался Лысый. – Ваша проблема состоит в том, что «кари» чрезвычайно сложно доставить на Тритон. На любой проходной его засекут в два счета. Ведь ингредиентов чтобы его производить на Тритоне нет, – Лысый изобразил на лице глубокую скорбь.

Затем он отодвинулся от Глеба и продолжил:

– Мне ничего не стоит вкачать в ваше тело солидную дозу близза. Постепенно конечно, не сразу, но неминуемо он приведет вас к слабоумию. Те самые нейроны, в которых покоилась ваша печаль, тоска, раздражение, погибнут тысячами. Тоска и раздражение уйдут на время, но утром вернутся вновь с новой силой. И вам снова нужно это средство. У вас слишком много лишних нейронов… Проходят дни и вы даже не замечаете, что у вас их стало слишком мало, чтобы быть нормальным человеком. И наше гуманное общество предложит к вашим услугам комфортабельную камеру в концентраторе. Вы случайно не употребляете близз?

Глеб отрицательно покачал головой.

– Ну, может попробуете? Разок ведь не страшно, – засмеялся Лысый. – Вы еще не заметили за собой признаки слабоумия?

Глеб не ответил, но поднял и опустил брови.

Лысый стал серьезным и тяжело вздохнул.

– Бывает ли так, что вы забыли чего-нибудь, а? И вот к вам приходит человечек, и говорит, господин Одинцов, а как насчет того контейнера с Марса? А?