Алексей Кононов - Интуит

Порой совпадения делают ход конем, как сейчас. Они принесли мне очередное испытание, как и говорил мастер Никлаус: «Мир будет подкидывать тебе кучу сомнений и испытаний». Не случайно он напутствовал: «Я желаю тебе никогда не сходить со своего пути».

Отказаться от сделанного мне предложения во имя чего-то неизвестного, неопределенного – это, точно, испытание, уж поверьте! Испытание, которое я прошел, и в этом мне, как ни странно, помогла Настя. Надо бы сказать ей спасибо.

Голос рационального существа во мне молчал: видимо, его постигла бесславная кончина в безнадежной борьбе с моей глупостью и бездарностью либо он счел за благо покинуть своего хозяина. Зачем тратить время на неисправимого неудачника? Возможно, он отправился спасать кого-то еще… Путь-дорожка, как говорится.

Без этого внутреннего рационального цензора вдруг стало невероятно легко: я слышал лишь тишину, которая меня никогда не предаст и не использует. Она была моей неизменной возлюбленной, и эта любовь, без всяких сомнений, взаимна.

Однако в мою безмятежность начала потихоньку заползать тревога. И чем ближе я походил к дому, тем сильнее она становилась. Хоть в квартиру теперь не заходи. Все во мне напряглось, как в недавнем сне: каждая клеточка тела к чему-то готовилась. Преодолел еще пару кварталов. И уже у самого подъезда мое естество забило тревогу во все колокола. Усилием воли я заставил себя не обращать на это внимания и решил все-таки подняться наверх. Возможно, это сказывались впечатления от сегодняшнего дня: чувства обострились, и тревога стала как бы побочным эффектом.

«Ну почему я не должен заходить домой?» – вопрошал я самого себя. Туда, где я защищен, где всегда спокойно! Мой взгляд судорожно метался по сторонам. Стоп! Опасно! Убьет! Высокое напряжение! Это не были совпадения, и тем не менее я невольно замечал вокруг каждый предупреждающий об опасности знак.

Поднявшись на этаж, я взглянул на дверь, решительно отказавшись принять то, что заходить домой нельзя. Доставать связку ключей не пришлось: дверь была открыта. Из квартиры не доносилось ни звука, да и не должно было: у меня же нет ни телевизора, ни радио – не люблю эти вещи, вот и не покупаю. Но сейчас тишина была какой-то подозрительной, вовсе не той, к которой привык. Чутье подсказывало, что ничего хорошего ждать не приходится. В итоге нервы сдали: я решительно повернулся и бросился вниз по ступеням, стараясь не издавать лишних звуков.

Выскочив из подъезда, уселся прямо на каменный парапет. Требовалось пораскинуть мозгами. Если совпадений не было, а были только указания – не ходи туда, не ходи сюда, да еще и сердце забило странную тревогу, то, наверное, возвращаться в квартиру сейчас не стоит. Черт побери, я никогда не забываю закрыть дверь! Это мое врожденное качество: уходя, сто раз все проверить, даже если спешу.

Так, надо немного остыть. А то и взорваться можно.

Остывать долго не пришлось: вечерние сумерки на улице сгустились и город окутала прохладная ночь. Однако я сумел отчетливо разглядеть стрелку, указывающую в направлении парка, где шумела какая-то компания. Сегодняшний день еще продолжался, а значит, запас приключений на мою пятую точку тоже не иссяк, как-то вяло рассудил я и отправился в указанном стрелкой направлении.

По дороге мне попалась еще одна, а последняя встретилась у места, где шумела веселая братва. Большинство собравшихся были в растянутых трениках и грязных майках. Огоньки зажженных сигарет, звон бутылок и висевший в воздухе отборный мат любого заставили бы обойти подобное сборище стороной. Но не меня. Не сегодня.

Оказавшись у последнего знака, заметил на разрисованном мелом асфальте рядом со стрелкой кривые буквы, слившиеся в небрежную надпись: «The end, Илья». Видимо, автор этого творчества носил такое же имя, как у меня; нарисованные детской рукой стрелки вели, действительно, в конец.

«Да нет, ну это уже слишком! Действительно, слишком! Какого черта я забыл у этого сброда? Что, в конце концов, нужно этим совпадениям?» – я понимал, что испугался и мой протест всего лишь способ не поддаваться страху. И еще совершенно ясно, что гопота отвисает тут не случайно.

Судьба сама решает, когда приходит время случиться чему-то из ряда вон выходящему. Я никогда не отличался бесстрашием и мужеством, поэтому решил, что это ветер подтолкнул мое тело в тот момент, когда я уже готов был развернуться. Мои мозги отключились. Я даже бояться перестал. Не чувствовал ни рук, ни ног, ни того, что продолжал двигаться вперед.

Сброд не замечал меня, даже когда я, приблизившись, уставился на них в упор. Гопники – а кто же они еще? – окружили пса, грязного и лохматого. Собака не сопротивлялась, просто сидела в центре этого круга дебилов и смотрела на одного из них, корчившего ей рожу. В печальных глазах ее сквозила нечеловеческая мудрость.

Я решил прервать надоевшую клоунаду.

– Прыгает как мартышка вокруг человека, – выпалил я первое, что вертелось на языке, и поразился последовавшему за этим резкому изменению расклада вещей.

Бритоголовый в синих адидасовских трениках неторопливо поднялся с корточек. Головы всех членов компании как по команде повернулись ко мне. Реплика, надо сказать, привлекла всеобщее внимание: на лавочке в ожидании предстоящего развлечения замерли четыре женоподобных существа. У одной даже рука с семечкой остановилась на полпути ко рту, другая поперхнулась «Жигулевским».

Повисла зловещая тишина.

– Чо? – хрипло разорвал ее Лысый.

– Я хочу забрать пса, – ровным голосом ответил я.

– Не-не… А чо там про обезьяну-то было? – бритоголовый медленно двинулся в мою сторону.

От него пахнуло дешевым одеколоном, перегаром и жареными семечками. Первое от второго, надо сказать, не слишком отличалось; в целом все запахи смешивались и образовывали едкое гремучее облако.

– Мы вот тут чо-то плохо расслышали, – он обнял меня одной рукой за плечи, увлекая в центр их тесного, почти семейного круга. Я, не сопротивляясь, принял приглашение. – Это чо, твоя псина? Чо она помятая какая-то, – икая, ухмыльнулся он.

Толпа загоготала, девки на лавке оживились.

– Нет, не моя. Но, думаю, сегодня именно тот день, когда стоит стать хозяином какого-нибудь пса. И своего я уже выбрал.

Сказанное вежливым тоном заявление всерьез не приняли.

Когда-то давно я учился в секции акробатики делать заднее сальто. Приходилось, обманывая себя, оставаться невозмутимым, не пускать мысли в голову. Трюк в итоге получался, и страх покидал навсегда. Кто бы мог подумать, что подобное умение пригодится в сегодняшней ситуации.

Сейчас дела обстояли несколько иначе, это было что-то новенькое в моей жизни, но принцип успеха остался прежним: побороть свой страх раз и навсегда.