Владимир Броудо - Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга четвёртая

В журнале группы на моей фамилии в течение семестра накапливались пятёрки, полученные на практических занятиях, контрольных и лабораторных работах. Определённый их набор позволял преподавателям освобождать меня от зачётов и даже экзаменов.

Подготовка к экзаменам осуществлялась мною просто. Накануне экзаменов нам выдавался по каждому предмету список вопросов, которые войдут в билеты. Количество вопросов по определённому предмету я делил на число дней, предназначенных на подготовку к экзамену. При этом, на последний день планировал несколько меньше вопросов. К экзаменам готовился исключительно по своим конспектам. В них были ответы на все вопросы.

Учебная группа из 26 слушателей сдавала экзамены в два потока. Половина группы сдавала экзамен до обеда, с 9 часов утра до 13 часов дня. Вторая половина группы приходила на сдачу экзамена после 14 часов. Я, как правило, ходил на экзамен во вторую смену. Утром вставал и успевал освежить в памяти весь материал.

На экзамене существовала билетная система. В каждом из 30 пронумерованных билетов были два вопроса и задача. Вопросы и задача были из разных тем. Билеты, помещённые в конверты, раскладывались случайным образом на столе преподавателя. Экзаменуемый входил в класс, докладывал о прибытии и, по предложению преподавателя, брал со стола один из конвертов с билетом. Достав из конверта билет, экзаменуемый сообщал номер билета, бегло анализировал содержание поставленных вопросов, как правило, говорил, что вопросы ясны и садился за стол для подготовки. Можно было отказаться от данного билета и тащить второй билет. При этом оценка снижалась на один бал. Одновременно к экзамену готовилось три человека.

Экзаменуемый на учтённых листках со штампами учебного отдела училища раскрывал содержание поставленных вопросов, решал заданную задачу. Первому на подготовку отводилось не более получаса, остальным выходило больше. Поэтому первыми шли наиболее подготовленные слушатели. Часто среди них был и я.

Далее экзаменуемый выходил к доске и докладывал, используя, при необходимости, доску. Так же он мог садиться рядом с преподавателем и докладывать ему прямо с листа. Экзамен могли принимать одновременно два преподавателя. Если среди них был «вредный» преподаватель, то есть тот, кто сможет срезать отличника, то выбирался для ответа более покладистый преподаватель.

Помню, экзамен принимали полковник Дубин и майор Кун. Я подготовился и уже хотел идти отвечать к освободившемуся Дубину. Последний, по мнению слушателей, отличался своей вредностью. Командир нашей группы, капитан Гляделкин, присутствующий на экзамене, запретил мне делать это. Я дождался, когда освободился майор Кун. (В 80-е годы во 2ЦНИИ мне пришлось работать вместе с лейтенантом Куном, сыном моего доброго экзаменатора).

Как правило, на экзамене отвечал с листа. Преподаватель пробегал по моему листку и, при необходимости, задавал вопросы. Я отвечал на них. Однажды, Вера Васильевна, принимая у меня экзамен по математике, натолкнулось на пример не связанный с ответом на вопрос.

– А это, что такое? – спросила она.

Зная, что Вера Васильевна любит всякие теоретические рассуждения подтверждать примерами, записал подходящий пример и поэтому сказал:

– Это для ответа на дополнительный вопрос.

Она рассмеялась.

На самом деле сдача экзамена проходила гораздо сложнее. Многие слушатели в течение года работали не достаточно серьёзно, и сдать нормально экзамены им было не по силам. Да и остальные хотели подстраховаться, почувствовать себя увереннее. Этому помогали шпаргалки.

(Шпаргалка (от польского – бумажка). Бумажка с заметками, которою учащийся тайно от учителя пользуется во время исполнения письменных работ или ответов на экзамене).

Создание шпаргалок – настоящая индустрия. Кто-то индивидуально писал себе такие бумажки. Но чаще всего, это организовывалось на уровне старшего группы. Кто-то, где-то у кого-то в учебном отделе училища доставал чистые проштампованные листы бумаги. Далее старший группы распределял кому, на какой билет писать шпаргалку. Но это было не всё.

Как правило, приём экзамена ведут два преподавателя. Но почему-то к началу экзамена прибывал только один из них. Он заходил в класс, раскладывал билеты на стол, а затем выходил к экзаменуемой группе, стоящей, как правило, на значительном расстоянии от класса, в глубине какой-нибудь ниши. Он спрашивал слушателей о готовности к экзамену и есть ли у кого какие-нибудь неясные вопросы. В это время назначенные, отчаянные слушатели врывались в неохраняемый класс и срисовывали расположение билетов на столе. Это была рискованная авантюра. Но почему-то за всю нашу пятилетнюю историю никто на этом деле не попался.

Помню, преподаватель спросил: «Есть ли у кого-нибудь неясные вопросы?». Все молчали, как рыба об лёд. Ведь чтобы задать неясный вопрос, нужно его знать. Не слыша вопросов, преподаватель повернулся и уже собрался идти в класс. Это была бы катастрофа. В последний момент я его остановил своим вопросом. Он возвратился и начал отвечать. За время ответа все пришли в чувство и появились другие вопросы.

Далее слушатели заходили в класс на экзамен и брали билет, на который они писали шпаргалку. Правда, случались фосможорные ситуации, когда кто-то ошибался с конвертом и вся система нарушалась. В этом случае очередной экзаменуемый должен был нести пострадавшему спасательную шпаргалку. Однажды, во время летних экзаменов была организована передача шпаргалок по нитке через открытое окно. Наблюдал я своих товарищей в такой стрессовой обстановке. Я сдавал экзамены без шпаргалок, поэтому не испытывал таких переживаний и волнений.

Я думаю, что система шпаргалок нужна была не только нам, слушателям. Она нужна была преподавателям, руководству курса, факультета и даже училища. Ведь хорошие и отличные оценки – лицо преподавателей и руководства всех степеней. Поэтому никто из преподавателей, в своё время побывавших в нашей шкуре, не устраивал слежки, репрессий, старался не замечать, что твориться рядом с ним. Тех преподавателей, кто не подчинялся этим неписаным правилам, не любили, как слушатели, так и командование училища. Об одном из них я расскажу ниже.

Отдельно хочется рассказать о наших «главных» дисциплинах, которые названы в первых строках «Выписки из зачётной ведомости», придаваемой в качестве приложения к диплому.

В Советском Союзе отличные знания основ учения марксизма-ленинизма были критерием преданности партии, правительству и советскому народу. На протяжении 5 лет будущие военные инженеры изучали в МВИЗРУ историю КПСС, марксистско-ленинскую философию (диалектический материализм и исторический материализм) политэкономию (капитализма и социализма), основы научного коммунизма, партполитработу и основы воинского воспитания.