Владимир Козлов - Прощай, печаль! Здравствуй, радость! Строго для взрослых

– Да я именно во втором вагоне еду, а вы, что не вместе едете? – спросила она.

– Нет, он меня провожает, – сказал Сергей и посмотрел на Власова.– Ладно, вы тут пообщайтесь, а я на вокзал схожу.

….Сергей, через тоннель прошёл в вокзал купил там, в ресторане бутылку коньяка, лимон и несколько холодных бифштексов. В буфете он взял халвы. Когда пришёл к перрону, то застал Кольку с Алевтиной в весёлом настроении.

– Мы уже вещи положили в вагон, – доложил Колька, – поедете в спокойном вагоне, проводница говорит, всего двадцать билетов продано в нашем городе.

– Не забывай, что впереди Дзержинск, Ковров и Владимир, – сказала Алевтина Никитична, – там народу много может сесть.

– Сегодня понедельник, а по понедельникам я знаю по себе, что народу в столицу мало едет, – уверенно сказал Колька.

Когда объявили посадку, Алевтина прижалась щекой к Кольке и пошла в вагон, оставив друзей наедине:

– Вот тебе и желанная попутчица? – сказал Колька на прощание, – будет вам с ней, что вспомнить. О себе мне она так ничего и не сказала, а ты обрати на неё внимание? Мне кажется, она удручена неудавшейся жизнью, а такие женщины, которые постоянно склеивают свои жизненные осколки очень доступные для мужчин. А ты у нас мужчина видный и харизма у тебя есть, на который любая женщина клюнет. Тебе предоставляется шанс исполнить свою школьную мечту? Она тебе сейчас под силу. Не воспользоваться таким случаем глупо.

Они обнялись, и Сергей заскочил с лёгкостью спортсмена в вагон. В вагоне места были сидячие, как в комфортабельных автобусах. Можно было сиденье откинуть и спать в удобной позе. Алевтина сидела с краю, пропустив Сергея к окну.

– Может вам Алевтина Никитична лучше около окошка сесть? – предложил он ей, – а то ночь у меня бессонная намечается. Курить когда захочется, то буду причинять вам беспокойство, своими частыми вылазками.

– Это почему ты спать не будешь? – спросила она.

– Вы понимаете, я свой организм хорошо знаю, и когда у меня случается вечером нервная встряска, я легко возбуждаюсь и не сплю.

– Что тебя так возбудило? – внимательно посмотрела она на него.

– Вы, – не отводя своего взгляда от неё, сказал он.

– Это ты во мне нашёл источник возбуждения к беспокойной ночи?

Он достал из пакета коробку с халвой и положил её перед ней на маленький столик.

– Вот видите это халва, – сказал он ей, – я, когда её вижу в магазинах, всегда стараюсь купить её, и знаете почему?

– Наверное, ты любишь сладкое? – предположила она.

– Возможно и это, но в первую очередь халва у меня всегда вызывает ассоциации с вами. Я никогда не забуду, как мы с вами восьмого марта лежали в трубе на чердаке, и от вас пахло халвой. У меня тогда бешено билось сердце, стук которого доходил, наверное, и до вас. И билось оно от страха не за себя, а за вас.

Она рассмеялась до слёз, потом достала из сумки платок и, вытерла глаза. Затем, глядясь в зеркало – пудреницу, начала заново их подводить.

– У меня тогда ума было, чуть больше чем у вас. Я старше вас была на пять лет, – сказала она.– Я понимаю, что преподавательская профессия к чему-то серьёзному обязывает. Как пионервожатой для меня много всяких доступностей было, а вот как учителю нет. Вот и приходилось мне обкрадывать свои желания. Мне ужасно тогда хотелось с вами на велосипедах за ландышами съездить в лес и с Волжского откоса на санках прокатиться. Я, так – же как и вы любила Битлов и Роллинг Стоунз, а от Кристалинской я умираю, по сей день, хоть её уже нет лет пятнадцать. Но увидать мне её пришлось дважды на концертах в Москве и Севастополе. Я тоже вспоминала часто, как ты маленький и юркий мальчишка лежал на мне, когда вы пригласили меня в свой «творческий бункер». Я тогда домой пришла вся в голубином помёте. Ужас, какой был. Хорошо, что на улице темно было, и никто меня не видал в таком виде. А сейчас смотрю на тебя и глазам своим не верю, что время делает с людьми.

Она положила косметичку в сумку, и игриво взглянув на Сергея, спросила:

– А я что действительно ни сколько не изменилась? – спросила она.

– Всё такая же красивая и желанная? – неожиданно вырвалось у него, но сразу осёкся и, прокашлявшись, поправился, – я хотел сказать красивая и молодая.

– Не надо смущаться Сергей? – первое слово дороже второго, я ведь помню, как ты подсматривал за мной в бане, как незаметно от всех трепал мою косу, когда мы ехали в поход. И лежа в трубе, я не только ощущала запах табака и биение сердца, но и ещё кое-что существенное.

– Я давно уже не смущаюсь, Алевтина Никитична, – разучился, – сказал он, – я ведь прорабом работаю. Глотку иногда приходится рвать прилично, а ещё я в тюрьме успел отсидеть четыре года от звонка до звонка. Поэтому я предлагаю, отметить нашу встречу и чтобы в будущем, если нам придётся ещё, когда свидеться вы не маскировали свои печальные глаза косметикой. Ни одна краска не замажет горечь в душе. Пускай последующие дни у вас всегда радостные и весёлые будут!

С этими словами он выложил всё содержимое на столик, а она положила ему руку и голову на плечо сказала:

– Как ты правильно сказал, хоть и больно. Надо – же мои ученики стали мудрее меня, когда-то я вас грамоте обучала, а ты меня сейчас жизни учишь. А за что ты сидел? – спросила она, – но если тебе неприятен мой вопрос, можешь на него не отвечать.

– Наряд допуск не выписал на работе, а значит, проявил халатность, что привело к несчастному случаю, – объяснил он ей.– Чистого криминала не было, так, что я пассажир там случайный был.

– А что раньше не вышел? – пытливо взглянула она ему в глаза, – я слышала, досрочно многие оттуда выходят.

– Выходят, но не такие сидельцы, как я. Вы – же помните, каким баламутом я был. Так мне и там приходилось свою болтушку мутить.

Около них прошёл немой, торговавший сувенирами и маленькими пластмассовыми иконками. Алевтина, купила у него иконку и поставила её на стол. После того, как немой обошёл всех пассажиров, в вагоне погас свет.

– Вы, что веровать стали? – спросил он.

– Сама не знаю, но когда неудача за неудачей набрасывается на тебя, приходится иногда верить. Давай Серёжа мы с тобой, и выпьем за веру, за неё родимую!? – предложила она.

За коньяком она стала более откровенной и немного рассказала о своей жизни. От неё он узнал, что в Калининграде она давно не проживаёт, вышла второй раз замуж за дальнобойщика с Черноголовки, который оказался отъявленным негодяем, с которым она намерена развестись в ближайшее время и уехать работать в Кольчугино завучем школы, куда её приглашают к новому учёбному году. И главное успешно решают вопрос по жилью.

– Алевтина Никитична, я сколько раз приезжал на родину ни разу не видал вашу сестру Нину. Она, что в другом городе живёт? – спросил он.