Сергей Надькин - Дети Владимировской набережной (сборник)

Услышав сказанное, товарищ Койву подстегнул коня, быстрее погнал по лесной дороге, летел со скоростью ветра, под ногами слушая цокот копыт. Александр Меркушев пытался нагнать Койву, поворот пробегая за поворотом, скача в спуск и на подъем. А с обеих сторон тракта вырос стеной дремучий лес.

«Бух, бух, бух», – послышалась вдруг со свистом, хлопаньем нарушая установившуюся в лесах общую тишину, винтовочная стрельба. Белофинская пуля убила коня товарища Койву, раненого всадника сбросив с коня.

– Назад! – кричал Александр Меркушев, одновременно взяв на своего коня раненого товарища.

С чувством выполненного задания разведчики поскакали, поворачивая коней назад. В деревне на тракте навстречу попался уже строившийся во фланги батальон.

– Мы выходим на Пряжу. Вы, товарищи разведчики, остаетесь здесь до особого распоряжения – охранять деревню Матросы. Располагайтесь на отдых, товарищи Валден, Тойкка, готовьте кашу. – Распорядился комиссар Меркушев командиру взвода в отношении красных финнов. Сам скакал верхом на коне, вместе с батальоном на Пряжу.

Токка и Валден накололи дрова, залили в котелки принесенную с речки воду, развели кострище, поставив кашу на огонь печи, сидели в избе, вели задушевную беседу.

– Будет коммунизм строиться, как ты думаешь, товарищ Валден?

– Я думаю, да. Вот дойдет наш полк до финской границы, поможем мы там товарищам, тогда и коммунизм пойдет в гору.

– А ты хоть представляешь, что такое коммунизм?

– Это когда нет ни эксплуататоров, ни эксплуатируемых. Так товарищ Ленин, по крайней мере, сказал.

– Раз товарищ Владимир Ильич Ленин так сказал, значит, будем жить долго и счастливо. – говорил один финский паренек другому.

– Чего ты крутимся, почему поворачиваешься, – спрашивал Валден Тойкку.

– Вот сейчас медведь придет из леса и всех белофиннов разгонит.

– А то?

– Я вот в бога не верю, а в медведя – да.

– Почему?

– Так товарищ Меркушев перед боем за Суложгорские высоты в напутствие говорил, выстраиваясь перед пулеметной командой.

– Ну, помню, да, вот то, о чем я и говорю.

– Соли надо бы в кашу насыпать!

– А где взять, если нет ее, соли? – вдохнул Валден, начал искать в избе соль.

«Горох, пах, пах, трата-та» – слышались звуки с тыла винтовочной пулеметной стрельбы. Эмиль вскакивал с места, пряча котелки с кашей в печи.

Оба выбежали на улицу, увидели садившихся на лошадей бойцов, а безлошадные в пешем порядке бежали туда, где идет стрельба. Только успел Эмиль спрятать котелки – слышит.

– Давай! Товарищи Тойкка и Валден, почему вы перетрусили? Приказываю оставаться на месте, охранять лошадей и готовить кашу! Понятно? А то, в гроб вашу мать, я за себя не ручаюсь!

Эмиль повернулся башкой назад, увидел показавшийся в дверях силуэт командира взвода, потом силуэт куда-то пропал. Только ближнее чоканье копыт коня вперемешку с дальней стрельбой стучало за околицей барабанным звуком. Конный цокот отдалялся, потом послышался, близясь снова.

– В лес ведите лошадей, что стоите, на ту сторону речки, – услышали ребята приказ уже от другого командира.

– Ну, в лес дак в лес, мы чего, в царской армии, что ли, служим? Давай! – Успел крикнуть Валден, выбежал к лошадям и резал повода ножами.

Эмиль бежал впереди, ведя одну лошадь за уздечку, гоня за собой остальных.

Валден гнал лошадь с хвоста, проходя вброд обмелевшею реку, у самого берега выстрел белофинской пули со спины догнал его насмерть.

Три часа боя, Сашка Меркушев с отрядом на конях ворвались в Матросы Пряжи сабельным боем прогнали белофиннов из деревни. Эмиль Тойкка, достал из печи не тронутую белофиннами пшеничную кашу. Поев из котелков горячей и отдохнув, конный отряд Сашки Меркушева снова ворвался в Пряжу. Занял деревню, прогнав финнов на Сямозеро.

В июле 1918 года юный командир Кирилка Мерецков взял в свой отряд на подавление вооруженного восстания крестьян в Муромских лесах Игоря Титова. Выжигая коленным железом контрреволюцию, юноша принял в свой в жизни боевое крещение. Побывав в Сергаче, Арзамасе, поведав воды Теши, отряд двигался по нижегородским степям, откуда Игорь не имел даже возможности заехать на родину отца в Иванцево. Подавив выступление восставших, их отряд включили в состав 5 Красной армии под командованием командарма Славина, без отдыха бросили в бой под Канаш, на войну с белочехами.

Входя в боевую группу около 2 тысяч пехотинцев и человек 250 конников с девятью орудиями и одним бронепоездом, ребята повоевали отменно. Повоевав на Канате, полк был переброшен на север к Свияжску, оттуда решительным ударом отбросили врага к самой Казани. Тогда Кирилка Мерецков гордился, что их отряд вошел в 227-й Владимирский полк, которым командовал бывший унтер-офицер Кузнецов. Партийный комитет полка возглавлял коммунист Наумов.

Полк подошел в наступление к стенам Казани. Ребята готовились к штурму города. В глухих лесах на правом фланге им предстояло достойно встретить боевую офицерскую бригаду Капепеля. В боях под Свияжском Игорю Титову довелось встретиться с приехавшим на фронт в составе агитгруппы пролетарским поэтом Демьяном Бедным.

Близка расплата! – слышалась перед наступлением грозна чтившая речь пролетарского поэта. Бойцы дружно аплодировали, радовался товарищ Мерецков, а вот товарищ Титов твердо себе сказал: я не романтик, в слоге стиха ничего не понимаю.

– Люблю по-реальному воевать, а не болтовней языком, – сказал Игорь Кирилки и побрел чистить винтовку, удаляясь прочь с концерта.

Потом кончилась передышка, начались бои. Позже, став маршалом, Кирилка Мерецков расскажет:

– Под Казанью я впервые узнал, что такое обстрел тяжелыми снарядами. Над тобой непрерывно гудит и свистит. Взлетают фонтаны земли и осколков. Бойцы все время кланяются, припадают к земле и отрываются от нее очень неохотно. Каждый стремится найти укрытие и только потом, чувствуя себя в относительной безопасности, начинает оглядываться по сторонам. Особенно болезненно воспринимали отдельные красноармейцы налеты аэропланов. Большинство видело их впервые в жизни. Сбросит бомбу аэроплан где-то за полверсты, глядишь, а цепочка бойцов дрогнула, некоторые поворачивают назад. Двое-трое слабонервных пускались в бегство, лишь заслышав рокот моторов. Другие старались не подавать виду. Так же реагировали сначала на налеты и наши соседи слева и справа – Оршанский и Невельский полки.

Но Игорю это уже было не впервой. Не дождавшись решительного штурма города в первых числах сентября, он попросился у командования перевестись во вторую армию, в корпус товарища Гая, где воевал его родственник на должности командира роты – Витька Филин. А Кирюху Мерецкова ранило на глазах у Титова, когда Игорь принимал в составе 227-го Владимирского полка последний и решительный бой. Позже на финской они не признают друг друга, когда судьба их сведет снова, что они воевали на той далекой гражданской вместе. А потом будущий маршал вспомнит.