Сергей Надькин - Дети Владимировской набережной (сборник)

К сожалению, недолго пришлось мне шагать рядом с новым другом. В начале сентября перешли мы в наступление. Офицерские батальоны открыли сильный огонь, длинными очередями строчили их пулеметы. Нелегко было поднимать бойцов в атаку. Тогда Говорков встал впереди отряда в полный рост, сзади себя поставил меня и знаменосца. Ребята запели «Вихри враждебные веют над нами…», и отряд рванулся на врага. Не прошли мы и нескольких шагов, как Говорков покачнулся. Я бросился к нему. У него из виска сочилась кровь. Не успел я послать за санитарами, как он скончался.

А огонь врага все сильнее. Что делать? Отступать? Зарываться в землю? Идти дальше? Бойцы смотрят на меня, кое-кто уже ложится. Я закричал и побежал к железнодорожной насыпи. Оглянулся – все бегут за мной, вроде бы, никто не отстает. У насыпи залегли. Подползли ко мне ротные, спрашивают: «Товарищ комиссар, окапываться, или мы тут ненадолго?» Я оглянулся как бы по инерции, но Говоркова уже не увидел. Медлить в тот момент было нельзя. Вспомнив уроки Говоркова, поставил ротным задачу, затем сказал: «Как встану – вот и сигнал. Атакуем дальше!»

Огонь стих. Только мы поднялись – видим, навстречу бегут золотопогонники со штыками наперевес: рты раскрыты, а крика из-за стрельбы не слышно. Сцепились врукопашную. Я расстрелял всю обойму во вражеских пулеметчиков.

Пулемет замолчал, а позади него вскочил с винтовкой в руке солдат. Успеет выстрелить – конец мне. Прыгнул я через щиток «максима», чтобы ударить врага рукояткой маузера в лицо, и зацепился ногой. Падая, успел заметить, как тот взмахнул прикладом, и я почувствовал сильный удар в затылок. Потом – туман…

Очнулся на полке в санитарном вагоне. Значит, жив!

По прошествии двух суток после взятия Казани Игорь узнал об Освобождении города, готовясь с новым полком в составе 2 армии восточного фронта к штурму родины Ильича – Симбирска. Город уже к прибытию Титова на передовую был окружен кольцом.

Сентябрь 1918 года. Гром орудий около железнодорожного моста через Савиягу, со смелой атакой смело чешский полк в направлении Симбирска. Волга громыхала раскатом орудийного боя, ставшего Игорю Титову первым его боевым крещением. Их славный командующий первой армией Михаил Иванович Тухачевский бросил в решительное наступление первую дивизию под командованием товарища Ежескяна. С криками призыва: «Даешь родину Ленина Симбирск к 12 сентября 1918 года!» Красная армия с трех сторон ворвалась на плечах отходящего противника на улицы города, давая белогвардейцам один лишь коридор для отступления к Волге. С кавалерийским отрядом Игорь догнал заехавший вперед на улицы легковой автомобиль товарища Гая. Потребовал перекрыть путь отхода врагов к Волге.

– Давай, давай, давай! Ты кто, товарищ? – задал вопрос из автомобиля одетый в каракулевую шапку с папахой товарищ Гай.

– Я – красноармеец Титов.

– Скачи, товарищ Титов, туда, в бой, возьми пленных, а лучше руби их всех на месте, с плеча. – дал добро командующий железной дивизии.

Игорь дернул уздечку коня, крикнул: «Ура! Даешь город Ленина, город мировой революции!» и повел за собой эскадрон бойцов с атакой к Волге наперерез бегущему туда противнику. Рубился в кровь. «Не давай врагу дороги к отступлению до тех пор, пока командующий армией Михаил Тухачевский не дал команду на телеграфе». «Москва. В кремль. Троцкому. Задание выполнено. Симбирск взят».

Так Игорь Титов стал командиром эскадрона. Назначен лично Тухачевским. Игорь поскакал к тюрьме выпускать заключенных. На параде на главной площади города Соборный построил бойцов своих в железный строй. Встречал автомобиль комдива Ежескяна, крича: «Ура Гаю!» Игорь давил к выкрику: «Даешь Самару!» Товарищ Гай крикуну: «Даешь телеграмму «Москва. Кремль. Ленину». Взятие вашего родного города – это ответ за одну вашу рану»…

По окончании парада – банкет победителей. Но Игорь не был на банкете. Он с бойцами ходил по городу, ловил, расстреливал красноармейцев, застанных в мародерстве. Своих боевых товарищей, выполняя приказ командарма Тухачевского, расстреливал, наводя в городе революционный порядок. В первых числах октября после ожесточенных боев дивизия ворвалась в Самару. В первых числах марта 1919 года полк, где сражался Виктор Филин и Игорь Титов, переместился из Самары в район Вятских полей, входя в состав 2-й армии восточного фронта. Один за другим падали под ударами войск Колчака города, Ахнск, Осу, Бирск. В середине марта пала Уфа. Колчак подходил к Елабуге. 28 дивизия колонами проходила улицы города, двигаясь к линии фронта. Ревевшая с горизонта дальняя боевая канонада, напоминавшая Филину бой в прусском городе в первые месяцы Империалистической войны, к рассвету окапавшись на окраине города в обустроенном под штаб доме, командиры устроили серьезный боевой разговор.

– Главные силы Колчака сосредоточены в районе Байска. Восьмая Камская дивизия без полка, 32-й полк данной дивизии занял Мензелинск, – сообщил комдиву Азину заместитель комполка под командованием Василия Чуйкова Виктор Филин.

– Полк в Набережных Челнах – четыреста штыков и сабель. В полку – сорок три коммуниста, остальные добровольцы, – захотел уточнить военный комиссар Телегин.

– В полку – 43 коммуниста, остальные добровольцы, совместными силами, думаю, мы сможем выбить противника из Мензелинска, иначе из Бирска сюда пойдут главные силы колчаковской дивизии, и тогда нам будет трудней, – докладывал совещанию Чуйков.

– Верно, по-революционному думает товарищ Чуйков. Пассивно оборонять Набережные Челны тактически неверно. Выгодней позиций для боя в данном районе нет. Сидеть на берегу Камы и ждать противника не годиться, – слышал Филин взрывной голос Юрьева, говоривший на всю комнату. – Ты ведь годика на три товарища Чуйкова моложе, питерский парень. Я б с тобой все в разведку сходить думаю, в деле тебя посмотреть. – заявил Филин на весь главный командный состав присутствующих.

– Во время боев на Северной Двине с англичанами наш полк опыта боевого набирался, – сообщил уверенным голосом товарищам Юрьев.

– Так-то оно так, только вот с какой стороны город брать будем, товарищи, как ты считаешь, товарищ Филин? – ставил открыто вопрос командир дивизии Азин, обращаясь уже к наклонившемуся к очертанию Филину.

– Я думаю, атаковать противника нужно ночью.

– План есть? – спросил Филина Азин.

– Сороковой полк с ротой коммунистического батальона обходит Мензелинск с юга. Начинает атаку с наступлением рассвета. Батареи товарища Маклена штурмуют город в лоб.

С рассветом мороз становился крепче. Цепи красноармейцев, покрикивая растянутое «Ура», потянулись на город. В центре слышалась стрельба. Звон церковных колоколов подгонял ужасом бегущих по городу белогвардейцев. Наседая на бегущих, отряд красноармейцев ворвался в городскую почту. Теперь помещение служило под штаб полка. На столе не прекращая звонил телефон.