Елена Тат - Дом, который построил…

Анна тут же последовала ее примеру, и маленький кубик МР-3 плеера очень скрасил им дорогу, исправно делая свою работу.

Два с половиной часа полета за разговорами пролетели как один миг и вовсе не утолили, а лишь распалили их жажду общения. Хотя обе жили в Москве, видеться им удавалось крайне редко, не чаще одного раза в месяц, а то и реже, ведь у каждой была своя насыщенная событиями и заботами жизнь, и каждая была связана определенными обязательствами. В таких условиях выкроить часок-другой личного времени всегда бывает проблематично.

Что уж тут говорить про общение и встречи с Юлией, с которой их разделяли время, пространство и иноязыкие муж и сыновья? Максимум один раз в год им удавалось собраться вместе и провести какое-то время втроем. Обычно не более недели, а в этот раз целых две!

Подруги были одновременно и похожи, и не похожи друг на друга. И внешность, и характеры были у них разные, почти контрастные, но взгляды, интересы и моральные принципы делали их единомышленницами.

Юлия уже ждала их в аэропорту Ружине, решив таким образом сделать своим подругам сюрприз. И он удался. Те просто остолбенели от неожиданности и радости, увидав ее рыжую гриву в небольшой толпе встречающих. Они обнимались, шумели, галдели и хохотали, словно стайка подростков, не привыкших скрывать свои эмоции от окружающих.

Первая неделя пронеслась, как ветер. Они почти не спали, гуляли, говорили, смеялись. У каждой было, что рассказать, чем поделиться, о чем посоветоваться, и они торопились, ведь всего через несколько дней им снова останется лишь телефон и редкая, на ходу, переписка…

Анну неожиданно опьянила и одурманила Прага. Город затянул ее в водоворот своих улиц, улочек и переулков, накрыл волной запахов свежезаваренного кофе, уличной пыли, речной сырости, разогретой солнцем брусчатки, прелой прошлогодней травы… От всего этого она была в полном восторге, обзывала себя дурой за то, что не хотела ехать, а Надежду величала исключительно гением.

На второй неделе они выписались из отеля, взяли машину напрокат и поехали колесить по Чехии, заезжая по пути в маленькие и большие города. Анна смотрела вокруг и впитывала впечатления, как сухая губка. От ее депрессии давно не осталось и следа, наоборот, буквально все ее радовало, удивляло и приводило в восторг. Казалось, что не видела она прежде страны, лучше этой, а людей более приятных и милых, чем те, что попадались им на пути. Даже сам язык, прежде казавшийся рычаще-ворчащим, как скворчащее на сковородке сало, уже нравился, и умилял, и забавлял, и проникал куда-то внутрь, под самое сердце, куда есть доступ только для своего, родного и хорошего.

Чем больше они ездили, тем больше Анна срасталась с этими пейзажами и влюблялась в эту страну.

– О-ой, девчонки-и, хочу здесь жить, – неожиданно для себя мечтательно сказала она, глядя на проплывающие за окном пасторальные пейзажи и добротно-нарядные дома.

– Ну, так за чем же дело стало? – пожала плечами деловитая Юля, – Хочешь – так и живи, кто тебе мешает.

– А это возможно? – спросила Анна, замирая от подступившего предчувствия больших перемен и прислушиваясь к себе – действительно ли она к этому готова или фраза просто вырвалась у нее, опьяненной красотами местной природы.

– Да, конечно, возможно, – уверенно сказала Юлия. – Теперь с этим нет проблем, мир открыт. Нужно просто найти фирму, которая этим займется, оформит тебе документы, найдет, если захочешь, жилье, и, как говорится, веллком.

– А ты ведь, между прочим, ехать не хотела, – не удержавшись, не в первый раз попрекнула Надя.

– Ой, не хотела, Надюш, ой, не хотела, ой, каюсь… – засмеялась в ответ Анна. – Ну что делать, характер такой, виновата… Виновата-а ли я, виновата-а ли я… – улыбаясь, затянула она через минуту своим сильным певучим голосом, и подруги с готовностью подхватили: «виновата ли я, что мой голос дрожал, когда пела я песни ему?»

На 15-й день они прощались в том же аэропорту Ружине, где и встретились несколько дней назад, только теперь они были зареванные, слегка под шафе и печальные. Отпуск кончился. Предстояло возвращаться в свою обычную жизнь, где каждую из них ждали свои обязанности и проблемы.

Анна, как обычно после спиртного, моментально заснула и проспала весь полет, а Надя хмуро читала журнал.

Москва встретила их, не смотря на начало июня, холодной погодой и теплыми куртками, предусмотрительно прихваченными для них заботливым Евгением. Надежда сразу погрузилась в расспросы о детях, о доме, что да как. И сидела она теперь впереди, рядом с мужем, а не сзади, вместе с Анной. Отпуск, один на всех, закончился, а будни у них были разные.

Анна смотрела в окно на унылые старые и новые многоэтажки, на бесконечный поток разъяренных машин, снующие по улицам толпы спешащих людей и с тоской вспоминала зеленые горы, тихие уютные леса и мирно пасущихся на полянах газелей.

Все лето она между делом раздумывала, взвешивая серьезность своих намерений, а осенью, в один из промозглых и слякотных дней окончательно решила перебраться в Чехию. После этого ее переезд стал уже делом техники.

Документы готовились около полугода, но Анна не теряла времени даром, методично просматривая чешские сайты по недвижимости и подыскивая себе будущий дом. Она даже не рассматривала Прагу, как вариант. Не в ее планах было перебраться из одного мегаполиса в другой. Ее манили природа и тишина.

Подходящие варианты Анна скрупулезно выписывала в специально заведенный для этого блокнотик, выделяя яркими маркерами особенно понравившиеся варианты.

Когда же документы для вида на жительство, наконец-то, были готовы, Анна без лености обзвонила всех риелторов, чьи телефоны были выписаны в заветный блокнотик. Многие предложения уже не действовали, но это ее не расстроило: ей ведь нужен был всего один дом, и она его обязательно найдет. С теми, кто отвечал на звонок и способен был вести диалог на русском или английском языках, ибо чешского Анна еще не знала, она договаривалась о встрече.

Привыкшая к московским лихим темпам, она поначалу удивилась, когда ей назначали даты, в ожидании которых нужно было провести не меньше недели, а то и двух, но потом поняла, что это местная особенность и норма жизни. Они никуда не спешат, не торопятся, и если она хочет там жить, то нужно уже сейчас, сразу привыкать к этому и подстраиваться под новые реалии.

Родители отнеслись к ее затее с пониманием, однако особой радости не выказали.

– Я куплю там дом, – говорила Анна отцу и маме, – вы приедете и, если вам понравится, останетесь со мной. А я уверена, что вам понравится, – убеждала она, даже не предлагая никакого другого варианта.

– Да куда же мы, Анюточка, со своего насиженного места тронемся-то на старости лет? – со вздохом говорила мать, – уж, как говорится, где родился, там и пригодился.