Надежда Веселовская - Держитесь, девушки! (сборник)

– Значит, мама, купите сегодня масло, крупу и творог. Вот деньги. А за хлебом Настюша по пути из школы забежит…

– А сало? – спросила бабка.

– Вы все сало едите, вам вредно. В сосудах холестерин откладывается. Ладно, купите еще сала, – Нина Степановна добавила к выданным деньгам несколько десяток. – И борщ сварите на завтра.

– Борщ борщом… Ты лучше скажи, как у тебя с этим – с начальником твоим? Когда чего будет?

– Ой, мама! Ну что вы такое спрашиваете?! – шумно вздохнув, покрутила головой Нина Степановна. – Нашли тоже время… Настюша, допивай скорее, пора!

– Я допиваю, – отозвалась гладенькая темноволосая девочка, блеснув поверх кружки быстрым внимательным взглядом. Чем-то похожая на синичку, она была из породы тех умниц, которые ловят на лету разговоры взрослых и делают свои выводы, почти всегда правильные.

– Время тебе не то… – проворчала бабка, под скрип кровати меняя позу. – Мать не просто так спрашивает, не языком чешет…

– А для чего ты, бабуля, спрашиваешь? – перевела на нее Настя свой поблескивающий взгляд.

– Есть зачем… Хочу твоей матери помочь, коли своим ходом дело ни с места!

– Ой, доченька, да не слушай ты… – замахала руками Нина Степановна.

– Маши, маши на мать… А после сама попросишь! В ножки матери поклонишься, только сделай!

– Что «сделай», бабуля? О чем мама будет тебя просить?

– Ой, да не слушай ты…

В следующую секунду их голоса покрыл мощный мотоциклетный рев. Слышимость была такая, словно мотор заводили над самым ухом. За первой шумовой очередью последовала вторая, третья, а там в рулады включился еще один мотоцикл.

– Прямо как петухи на деревне, – улыбаясь дочке, сквозь шум прокричала Нина Степановна. – Заорет на одном заборе, откликнется на другом!

Старуха сунула руку под матрас и вытащила фланелевый мешочек, внутри которого что-то побрякивало. Настя знала: там старые гвозди со сбитыми набок шляпками. Она помнила их сколько саму себя и давным-давно привыкла к тому, что временами они появляются у бабки в руках. Но с некоторых пор эти гвозди, а еще миска, на дне которой застывал разлитый воск, а еще какой-то особый шум под бабкиной кроватью перестали восприниматься Настей как обычный ход вещей. Теперь ее мучил вопрос: неужели бабушка действительно… Однако поверить в это было все равно что столкнуться с проблемой, которую ты не в силах решить.

Настя вдруг почувствовала непреодолимое желание убедиться: все ее подозрения беспочвенны. Для этого она сейчас прямо спросит обо всем. Вот только надо, чтобы мама скорее ушла на фабрику, а то при ней бабка не станет ничего говорить. Желание разобраться было настолько сильным, что толкнуло Настю на небольшой обман:

– Мам, ты меня не жди. Я сегодня в школу позже пойду. У нас первым уроком физру поставили.

Из-за давних неладов с почками Настя не посещала школьную физкультуру.

– Что же ты раньше-то не сказала?! – вскинулась Нина Степановна. – Я б тебя рано не будила!

Ей было досадно, что ее Настюша упустила возможность поспать лишние полчаса.

– Ничего, мам. Я как привыкла, так и проснулась. Ты сама смотри не опоздай.

– И то могу!

Нина Степановна допила чай и унесла на кухню грязную посуду: бабка днем вымоет. Потом причесалась, с усмешкой над собой провела по губам помадой, мазнула веки коричневыми тенями, делавшими ее большие карие глаза еще ярче. Прощаясь с дочкой, погладила ее гладко причесанную головку и уже с порога кивнула матери. Как только дверь за ней захлопнулась, Настя решила, что пора приступать.

– Бабуль! А вот зачем ты сейчас вытащила эти гвозди?

Старуха Ульяна, не отвечая, теребила ржавые стерженьки со сбитыми набок шляпками. И снова из-под ее кровати донесся знакомый шорох, словно там скребется большая крыса. Вообще крысы у них дома водились, Настя иногда их видела, но эта давала о себе знать в определенное время: когда бабка занималась гвоздями или же лила в миску воск.

Мотоциклы во дворе вновь взревели, а потом сразу стихли, захлебнувшись собственным шумом. Ульяна подняла взгляд на внучку:

– Ну чего тебе? Много будешь знать, скоро состаришься.

– Ты сейчас порчу наводила на этих мотоциклистов, да? Они теперь из-за твоих гвоздей в аварию попадут?

– Из-за гвоздей, – неодобрительно повторила бабка. – Что ж, я им гвозди под колеса, что ли, пихаю? Какая тут может быть авария?

– Не под колеса. Ты, может быть, только представляешь себе, как твой гвоздь прокалывает им шину, и желаешь, чтобы так было на самом деле. Ну вот скажи, желаешь или нет?

– Мало ль чего я желаю, – усмехнулась бабка.

– Это передается, – не уступала Настя. – На этом как раз и основана магия. Ты занимаешься магией, да, бабуль? – жалобно закончила она.

Старуха слушала с вытаращенными глазами. Девчонка никогда и слов-то таких не знала, не то чтобы толковать, как чего получается. Да и сама Ульяна мало разбиралась в том, магия ее гвозди либо еще чего. В деревне называли попросту – ворожба. Это она умела и готовилась когда-нибудь передать свое уме ние по наследству дочери либо внучке, так же как сама получила его от матери. Но передача будет еще не скоро, не раньше, чем придет пора помирать. Так зачем прежде времени вешать тяготу на свое дите? Хорошо еще, внучка не пытает, что у нее шуршит под кроватью…

– Бабуль, ты колдунья? – жалобно спросила Настя.

И вот ведь пришла ей нынче охота обо всем спрашивать!

Одиннадцать лет таких разговоров не было, а тут на тебе – прорвало. Но при всей досаде бабкино сердце не могло не тронуться тем чувством беды, которое звучало сейчас в голосе ее глупенькой, однако родной и любимой девки.

– Чего колдунья? Это просто слово такое! Я как лучше делаю: вот шумели эти охальники под окном, а теперь, гляди-ка, не слышно! Или вон Матвеевна из восьмой квартиры вчера слегла, думали, паралич, а я ее отчитала! На ноги поставила. Я не колдунья, а эта, как ее… целебница!

– Целительница, – поправила разумная внучка. – А нам говорили, это одно и то же. И наводить порчу и снимать, и лечить и заговаривать – все это магия, потому что через злых духов…

– Да кто говорил-то?! – не сдержавшись, закричала Ульяна. – Вот уж теперь ты мне ответь: кто с тобой обо всем об этом разговаривает?!

– У нас теперь новый урок – духовная культура. Мама на прошлом родительском собрании подписывала, чтобы мне на него ходить.

– Что еще за урок? – недоверчиво спросила бабка.

– Там про Бога рассказывают…

– Поп приходит? – удивилась старуха.

– Нет, у нас учитель, Николай Дмитриевич.

Бабка с присвистом втянула в себя воздух.

– Ну знаешь, Наська!.. В наше время в школах такого не бывало, чтобы в школе про Бога… В наше время, если увидишь попа на улице, вдогонку за ним бежишь и кричишь: «Религия – опиюм!» А теперь, гляди, чего надумали – на уроках мозги детям забивать…