Владимир Лисицын - Возвращение мессира. Книга 1-я

от памятника стачки рабочих железнодорожных мастерских «1902 года» и до стадиона «Локомотив»! Тут он проклял всё: и этот дурацкий памятник, перед глазами; и себя, что

решился на эту поездку; и этих добродетелей, что прокладывали новую дорогу, видимо, экономя на «ночных»! – Хорошо же они считать научились – «на говне – сливки

собирают»! В час пик-то! И солнце, как назло, разошлось – припекает фундаментально. Он повернулся к заднему стеклу – за ними стоял авто хвост, которому не было конца! – А вот, интересно, выдержит ли этот мост такую массу машин, ставших на нём одновременно

и на долго? Мост-то, по-моему, тоже аварийный. Рухнет мост, а под ним, вон – два состава стали, с нефтью. А тут вот и две заправочных: «ЮКОС» – с одной стороны дороги, и – с другой стороны. Три вокзала. А вон и стратегический железнодорожный мост через Дон, связывающий север и юг России. Да-а, в копеечку им вылетит такой ремонт. Не говоря уж о людских жертвах. Какой ужас!!

Ничего такого! не случилось. Но нервы были потрёпаны в очередной раз, очередным, казалось бы, банальным, случаем. Он открыл двери и вошёл в тихую безлюдную Ларисыну квартиру. Открыл настежь кухонное окно и балконную дверь. Разделся, вышел на балкон – ему тут было хорошо: большие тополя, берёзка внизу, кусты сирени, ещё какие-то деревья; а в воздухе ощущалась близость реки. На этом балконе – он был как на даче. Сюда он брал с собой нужную ему книжку. Здесь он перечитывал Историю запорожских казаков, Древнерусскую литературу, Карамзина и Соловьёва и ещё много чего. А когда темнело, он любил посидеть здесь – поразмышлять, до самой глубокой ночи. И просыпаясь ночью, он выходил сюда, наблюдал звёзды, засматривался на вышедшую из-за горизонта домов и деревьев, и быстро проходящую мимо – яркую Венеру. И так – до самой зимы.

Потом пришла с работы Лариса, загоревшая и обрадованная тому, что увидела открытые двери балкона и окна – значит, он пришёл! Она была пышной и, в принципе, очень жизнерадостной женщиной. Но за последние несколько лет – её подкосила – нет, не болезнь, а атмосфера теперешней школьной жизни. Она отдала школе всю жизнь. Он помнит её влюблённой в своё дело, помнит – с каким энтузиазмом она рассказывала об

обустройстве кабинета химии или о подготовке школьного Праздничного вечера. Об этом говорили и её сияющие глаза. Но теперь, в этих глазах поселилась печаль и боль, не говоря уже о разговорах и рассказах: о кипах ненужных бумаг, в которых потонуло всё!,об отчётах, и проверках, заседаниях и совещаниях. И когда она ему «плакалась в жилетку», то он, сравнивая её, в первые после перестроечные годы, с теперешней, говорил: «не долго музыка играла – не долго фраер танцевал».

Но к этому «горю», прибавилось ещё одно, о чём она сейчас ему и поведала: «операция антитеррор» – школу проверяли милиционеры с собакой, и что надо теперь готовить отчёты по безопасности школы, и о принятых мерах и т д. и т. п.

И всё ничего бы, всё понятно. Но он-то понимал, с горечью понимал – на чём зиждутся эти отчёты – не на действительной БЕЗОПАСНОСТИ, а на самом ОТЧЁТЕ! – почувствуйте разницу. Но в нашем театре – идёт такая постановка.

Потом она включила свой продвинутый телевизор, с плоским экраном и сочным цветом – хорошо, что снова «дают» в кредит. Из новостей он узнал, что в авиакатастрофе погибло не 89 человек, а 90, и что это был всё-таки – теракт, но расшифровать «чёрные ящики», найденные в целости, не представляется возможным. К нему вновь вернулось – то болезненное беспокойство и приторный привкус, который он запомнил на всю жизнь, с тех пор, когда он в пятилетнем возрасте лежал на операционном столе, под общим наркозом и сквозь приглушённую боль, и этот запах, ставший привкусом, видел одну и ту же картину: в бездне чёрного мрака – мчащийся белый мотоцикл, с белой люлькой, и он, сидящий в этой люльке, и тоже – белый, как негатив.

Затем, по телевизору, как обычно, пошли сплошные боевики и «менты», чего ни она, ни он не смотрели. Но у неё была целая видеотока из старых добрых фильмов, она и

«уходила» в них: «Свадьба с приданым», «Солдат Иван Бровкин», «Есения» и т. д. и т. п. Она на них выплакивалась, высмеивалась, и ей было хорошо. А он, всё выходил на балкон

и всё курил. Он, когда-то тоже любивший эти фильмы, до слёз и до покатывания со смеху – теперь, был холоден к ним душою, а иногда и раздражён – по отношению к ним.

На следующий день он вернулся домой. Мать с порога сообщила, что приходил Жорик, посмотреть телефон. И что она не успела и глазом моргнуть, как он куда-то там дотронулся и телефон заработал.

Виталий снял трубку – правда, телефон работал. И вдруг, во всём теле Виталия заиграл зуд нетерпения. Он, тут же, снова обулся, крикнув, матери: «Я сейчас вернусь»! И вышел вон.

Он примчался в магазин «ААА», купил карту для выхода в Интернет, заплатил за возврат своего почтового ящика «wellis» и тут же отправился обратно домой.

Приехав, домой, он, как обычно, переоделся. Выпил чашку чая, у раскрытого окна. Покурил. Он настраивался. Он решил выйти в Интернет. Но что он будет делать дальше – он решительно не знал: «Что делать? Зайти на Чат „Эхо Москвы“? Или есть для этого более подходящие Чаты»? Он не знал. Он не был к этому готов. Он даже не знал – как и о чем, он будет сообщать?!

Виталий вошёл в свою комнату, снял трубку телефона, послушал – работает. Разобрал стол. Помолясь, включил компьютер. Включил модем. Достал приобретённую карту. Осторожно – ноготком указательного пальца – соскоблил плёнку, закрывавшую пароль. Щёлкнул по значку телефона, на рабочем столе. Занёс пароль и всё остальное в открывшееся окно, щёлкнул – соединение. Затрещал модем, зазвенькал телефон. Через минуту открылся доступ в Интернет. И тут, он осознал, от чего был тот зуд. Этой ночью ему приснился «Благовест»: небо, на небе люди в белом, как облака, и большой колокол, звонящий «благовест». Виталий решил проверить свою почту, подумав – может быть, прибыл, откуда-то, ответ на его прежние Проекты. И он щёлкнул: «доставить». И оно доставило! Сразу десять сообщений, но все они были под одним именем: «EJENY». И от этого имени Виталию стало страшно! Письма были с вложением. Он долго сомневался.

Он пытался проверить их предысторию. И проверил, на свою голову. Там, среди прочего, был адрес: «tretiakov. ru» – это был электронный адрес Третьяковской галереи, куда он, Виталий, когда-то посылал письмо, с деловым предложением. И рука его дрогнула, и он открыл роковое послание! В нём, конечно же, ничего не было, и Виталий понял, что это – вирус. Какой силы и коварства этот вирус – он знать не мог, но интуитивно чувствовал, что он здорово попал. Он загрузил антивирус «Касперского», и тут началось! Нет,

«Касперский» начал проверку дисков и файлов, но происходило что-то необъяснимое. Что именно – он не мог бы объяснить никому, но он чувствовал, что происходило – неладное. Как выяснилось чуть позже – так оно и было. Этот злополучный вирус оседлал антивирус «Касперского» и сделал последнего своим помощником и разносчиком заразы по файлам и папкам. Но нет бы, Виталию срочно перенести, что только можно на дискеты и диски,