Зарина Карлович - Раб человеческий. Роман

Холеной ручкой о паре перстней Алексей указывает на стеклянный столик и пару кожаных кресел. Проговариваю презентацию. Быстро, только бы не слышать, как резанет, ударит по ушам короткой плеткой «НЕТ!», не видеть – спрятаться за буклетами, брошюрами, напрасным диском… Я почти физически чувствую, как ему скучно. Заученные фразы освобождают голову:

«Господи, что я тут делаю? Я как ребенок, объясняющий взрослому глупые, ненужные вещи».

Звонит его телефон, и он говорит: «ДА!» Жаль, что не мне, а какой-то Марии: «Да, Мария. Я освобожусь через десять минут». Почему меня зовут не Мария?

…через десять минут он соберет мои бумажки, встанет, скажет «до свидания», поднимется к неведомой Марии и забудет обо мне. А когда я позвоню через пару дней, ответит:

Да, Степан. Знаете, мы подумали и решили, что подумаем еще. Позвоните где-нибудь в январе.

Или так:

Понимаете, рекламный бюджет уже распределен до конца года.

Или что-нибудь еще.

Хватит! Мысли в этом городе материализуются быстрее, чем ты привык.

Алексей протянул визитку.

– Вот мой номер. Позвоните на той неделе. Честно говоря, я не знаю, как вы сейчас ко мне прорвались, каким-то чудом…

Я улыбнулся.

– Что Вы, для меня это такая мелочь…

С благожелательной, деланно равнодушной улыбкой он принимал мои восхищения клубом. Прошелся по кассам, приценился. Оглядел залы – зеленый, синий. Не спеша оделся, постоял перед зеркалом, остался доволен собой и вышел в холодную вечереющую пропасть города.

По совету милой прохожей, до «Гаваны» дошел пешком. Последняя встреча, и Почтамт совсем рядом. Я решил, раз встречи проходят быстро, заскочить на телеграф, удостовериться в том, что от них можно звонить по международной. Издалека, с той стороны улицы померещился подвох: время работы « С 9 до 18»! Это конец…

Перебежав через улицу, вгляделся: это время работы «Связного». Выдохнул. И все же, я не имел права на ошибку. Скорее к окошкам, где, как обычно, гудит толпа.

Наконец, когда бойкие старушки сняли осаду с касс, протиснувшись, выдохнул свои сомнения в лицо миловидной телефонистки:

У вас можно сделать международный звонок?

Да, вот кабинки.

А до скольки работаете?

И хотя везде выведено: «КРУГЛОСУТОЧНО», она улыбнулась:

— Круглосуточно.

У кого-то есть силы улыбаться. Облегченно улыбаюсь и я.

В почти болезненном наслаждении от предвкушения звонка, оглядел «Гавану». Похож на нашу Плазу. От всех этих двойных и тройных приятностей слегка саднило горло.

За оранжевой стойкой девушка объясняет бесконечно мило, долго и непонятно:

– Вам нужно в офис. Выйдете через правый выход, обойдете Центр, на Пролетарскую, 34, там будет белое мраморное крыльцо, второй этаж, офис Молния, 8.

Из того, что она сказала, я понял только «Пролетарская». На Пролетарской, 1 в нашем городе находится психушка, а на Пролетарской, 99 – наркология.

Побеседовал. Они, конечно, подумают. Подумайте, подумайте. К тому времени, как вы надумаете, мне на это будет уже наплевать.

В опустевшем маленьком отделении почты набралось шестьдясят рублей – на пять минут. Хватит, чтобы поздравить сына, спросить, как нога Инги Петровны, узнать про справку ну и так, послушать голос.

Потом что-то случилось.

Я выходил из кабины. Телефонисты советовались, звонили куда-то, спрашивали, как звонить в город П, через какие цифры и коды. И ни один из них не был верным: не было никакой связи с моим сыном. Номер не набирался

Адской каруселью телефонный диск крутился пятьдесят минут. Жерновом наматывал мои нервы на свою пластмассовую оболочку. Бесстрастно слушала трубка мои ругательства, бесплодным эхом отдавались они в железном сердце телефонной кабины.

Девушка, соедините меня как – нибудь… или я умру.

Она посмотрела на меня уже без улыбки. И снова стала набирать.

Беззвучно и сухо, я плакал. Пришел в пять сорок. Они ждут звонка, у них уже почти восемь. А у нас почти семь. И скоро они лягут спать.

Это безумие, как будто кто-то решил меня доконать.

– Вы после восьми набирали десять, а потом код города?

– Да! Восемь, десять, триста двенадцать и номер…

– Может попробовать с кодом страны?

– Я пробовал! Ничего не выходит…

– Тогда переговоры заказывать. Надо будет ждать в течение часа.

– Давайте, буду ждать…

– Это стоит восемнадцать пятьдесят за минуту.

– Хорошо. Насколько у меня там хватает?

– На три минуты.

– Хорошо.

– Подождите пока… – она отвернулась к трубке и уже говорила кому-то извне, – здравствуйте, С П можно заказать три минуты? Пригласить?.. Кого пригласить?

– Ингу Петровну…

Ингу Петровну, точный номер, код города триста двенадцать. Спасибо…

Она снова поворачивается ко мне.

– Ждите!

– Я могу выйти на пять минут?

– Только ненадолго.

Но, выкурив сигарету до половины, я зачем-то забычковал ее и понесся обратно.

Забежал, и сразу телефонистка:

– Скорее, в восьмую кабину!

Залетев, ударившись локтем, схватил трубку и услышал металлический голос:

– У вас три минуты. Соединяю. Город П. Инга Петровна у телефона. За тридцать секунд услышите сигнал к окончанию. Потом вас разъединят.

– Да, понял.

И тут же до крика знакомое:

– Алё? Кто это? А, Степка… привет!

– Инга Петровна! Как дела?

– Сейчас…

Они возились где-то возле трубки бесконечно. Я закричал:

Инга Петровна, поговорите со мной! У меня только три минуты!

И вдруг издалека:

– Привет, пап! Как дела?

– С днем рождения, сына…

– Спасибо! – звенел, переливался его голосок, – тут мама подарила мне компьютер, вот сижу – играю!

– Ох, молодец, – лицо мое было совсем анимично. Так далеко и в то же время прямо возле моего уха что-то бубунила Инга Петровна. Макс повторял за ней.

– Баба Инга подарила мне в конверте много денежки!..

– Ммм… Здорово! Даонис был у тебя? Играете? Ты не скучаешь?

Скучаю. Но я уже не плачу! Даониса мама сегодня ко мне не пустила – у него уроки… Ну пока, – Инга Петровна подгоняет его так громко, что теперь я ее прекрасно слышу.

– Целую тебя, сына, пока, милый… Инга Петровна, извините, что не звонил, у меня тут такие проблемы со связью – телефон мой пропал, а больше звонить неоткуда… Как вы? Что со справкой?

Справка о разводе, которую достает моя бывшая жена Лина, нужна для принятия нового гражданства и стоит много крови и денег. Они шуршат далекими, как из подземелья, сомнениями. Наконец, трубку берет Лина.

Нет, телефон домашний я свой не знаю – он был записан в телефоне, который утопила в водке квартирная хозяйка – алкоголичка.

– Во вторник вечером в восемь часов, я буду в пригороде, на выездном аквагримме. Ты позвони туда и расскажи что со справкой.