Александр Самойленко - Смеющийся горемыка. Остросюжетный социально-психологический роман

Дверь Доле открыл отчим. Несколько секунд вглядывался в позднего гостя, затем, узнав, громко охнул от неожиданности и они крепко обнялись. Из глубины квартиры послышался глухой голос:

– Кто там, Афанасий?

Доля высвободил из своих объятий отчима. К горлу подступил удушливый ком.

– Мама? – сдавленно спросил он.

– Да, – сказал отчим и торопливо предупредил. – Ты осторожней с ней, больная она очень…

Доля кивнул и, не раздевшись, пошел туда, откуда раздался голос матери. Она сидела в полумраке на диване, по-видимому, собиралась спать.

– Мама! – вскрикнул он, приблизившись к ней и в порыве опустился перед ней на колени. После он забормотал что-то несвязное, а она, нащупав рукой его голову, молча гладила и, от волнения, часто и глубоко вздыхала.

В комнату зашел отчим, включил свет. Доля увидел мать и у него непроизвольно навернулись слезы. Нет, он не расплакался, удержался, но впервые за многие годы, как никогда был близок к этому.

– А она постарела, – с горечью подумал он. И боясь, что сейчас мать начнет спрашивать как он тут очутился, попытался соврать. – Я, мама, перевелся из Крыма и живу теперь недалеко от вас…

– Я все знаю, Сашенька, – остановила мама. – Любины родственники давно что попало болтают. Только все это время я не знала где искать тебя.

Доле стало невообразимо стыдно. В эту минуту он мысленно проклинал себя за то, что не поехал к матери сразу и хоть чем-нибудь не помог ей.

– Иди, Сашенька, перекуси с дороги. Отец тебя покормит. Поговорим потом обо всем.

Постояв еще несколько секунд перед ней на коленях, Доля поднялся, поцеловал ее мокрую от слез щеку и послушно пошел сначала в прихожую раздеться, а оттуда на кухню.

Отец там уже вскипятил на газовой плите чайник, порезал колбасу и хлеб.

– Колбаса? – удивился Доля.

– Достаю, – не без гордости сказал отчим. – По талонам два килограмма на двоих на весь месяц мало. Меня от автопредприятия посылают на фургоне магазины обслуживать, так я блат в некоторых заимел. В «Ветеране» вот колбасой отоваривают. Ешь, не жалей, Сашок, послезавтра привозной день, достанем еще.

Доля сделал бутерброд с колбасой и отпил из кружки глоток чаю.

– Извини, без водки живем. Налил бы, – виновато проговорил отчим. – Негде взять водку теперича. Сам-то сколь лет не пью, а иной раз так надо бы ее для дела, а нету. Талоны вон лежат на два литра. А, поди ж ты попробуй, возьми. В городе только в одном магазине дают, давка страшенная…

Афанасий рассержено засопел, взял пачку «Примы» с холодильника и закурил сигарету.

– У меня конфеты же есть, – спохватился Доля и, вскочив, побежал в прихожую. Достал из сумки большой кулек с конфетами и поднес их матери:

– Мама, угощайся. Здесь твои любимые шоколадные батончики. Случайно удалось купить в гастрономе.

Мать, улыбнувшись, покачала головой и неловко попыталась взять кулек в руки. У ней это не получилось. Бумажный кулек вывалился из рук, конфеты рассыпались по полу и она беззвучно заплакала.

– Ничего, мама, ничего. Не обращай внимания. Не плачь. Сейчас я мигом их соберу, – стал успокаивать Доля, сам едва сдерживая, готовые вот-вот вырваться из глотки рыдания.

Он бросился на пол, быстро собрал конфеты, благо они были все в обертках, и выложил перед ней на диван.

– На, мама. Я знаю, ты обязательно поправишься. Все будет хорошо.

– Иди, сынок. Иди к отцу, поешь с дороги, – всхлипывая, ответила мать. – Обещай, что ты успокоишься и больше не заплачешь. – Я уже спокойна, сынок, иди, дорогой, иди. Доля развернул несколько «батончиков».

– Пробуй, мама. Они должно быть свежие.

– Хорошо, хорошо, сынок. Спасибо тебе. Иди уж скорее… Убедившись, что мать и в самом деле немного успокоилась и перестала всхлипывать, Доля вернулся на кухню.

– Так вот и существуем, Саня, – шепотом пожаловался отчим. – Мне хоть разорвись. Полтора года до пенсии осталось, дорабатывать надо, а за ней уход нужен. Ладно на машине езжу. Нет, нет, да заеду домой, накормлю ее, а то бы дело совсем хреновое было.

Доля отодвинул от себя недоеденный бутерброд, выпил сладкий чай и понурился:

– Чем помочь ей, отец?

– А чем поможешь? Сам понимаешь, паралич у нее. Каким-то чудом еще жива осталась, могла сразу на тот свет отправиться…

Отчим встал с табуретки, сходил в комнату и принес бумажку:

– Вот тут лекарство написано, его днем с огнем не сыскать, читай. Я никак разобрать не могу, врач писала.

Доля с трудом разобрал написанное латинскими буквами слово «цере-бролизин».

– Я постараюсь завтра достать это лекарство.

– Хорошо бы, Саша…

Беседа на кухне у них затянулась надолго. Когда решили идти отдыхать, мать уже в этот час спала.

Отчим постелил Доле на раскладушке, себе на разложенное кресло и, устраиваясь ночевать, сказал полусонным голосом, тихо, спокойно, как будто о чем-то пустом:

– Твоя Любка, говорят, замуж там вышла, мужика в дом привела.

Кровь прилила к лицу у Доли, он внезапно закашлялся. Его словно ударили чем-то тяжелым по голове, и удар был настолько сильным, что на некоторое время он даже потерял дар речи.

– Что, что ты сказал? Повтори, – наконец спросил он, с трудом произнеся слова.

Отчим, кажется, засыпал. Хрипнул, перевернулся на другой бок, но прежде чем окончательно уснуть, все же ответил:

– А чего повторять, ты не ослышался. Валька, сноха ихняя, нашему Сережке говорила. Завтра поди с утра водку выкупи. Посидите с ним, выпьете, он тебе все точно обскажее…

Храп заглушил последний его слог и Доля, подумав, как отчим сильно устает, не решился его будить.

– Нет. Тут определенно что-нибудь напутали, – подумал он. – Этого просто не может быть. Ведь я недавно отправлял ей деньги. Почти все деньги, какие получил за месяц, и пришло подтверждение, что она их получила. На Новый Год она мне присылала письмо и, вроде, все в нем нормально. Завтра я, конечно, попытаюсь узнать правду… Но, Господи! Что, если это так и есть? Если да, то это ж немыслимое предательство…

К вино-водочному магазину Доля подошел за час до открытия и ужаснулся, народу стояла тьма. Ему пришлось становиться в хвост длиннющей очереди, которая, извиваясь, выходила на соседнюю улицу.

– Простою часа полтора или даже два, не меньше, – подумал он. – Хоть бы братан подошел. Афанасий обещал, что он будет.

От нечего делать Доля покурил и, смирившись, начал присматриваться к соседям по очереди. Впереди были женщины, а позади него встали трое мужчин. Рядом с ним оказался высокий, молодой человек в дубленке и ондатровой шапке.

– Ему-то что здесь делать? – подумал Доля. – С виду – солидный мужик и туда же… А, впрочем, я сюда пришел не по желанию выпить, а по случаю. Надо же помочь своим, пропадут талоны. У этого мужика, возможно, такая же история, или что-нибудь другое, да мало ли еще что…