Андрей Соколов - Путь Завета

Воины преклонного возраста доживали свой век в крепостях, возводимых на осваиваемых землях. Дома у них не было ни земли, ни семьи – их там никто не ждал, начинать обустроиваться было уже поздно. А так они продолжали нести воинскую службу. Они, уже не участвуя по возрасту в основных сражениях, осуществляли охрану и взаимодействие с местным населением, занимались хозяйством и ремеслами. К тому же, у них появлялась возможность подумать о душе и о том, что подходит и их время предстать перед Богом, покаяться в грехах и помолиться. Многолюдные, мощные общины пожилых воинов называли монашескими (от слов «много», «могол»), их хорошо укрепленные поселения – крепости – монастырями. В такие поселения могли принимать и оставшихся по тем или иным причинам без семей мирных жителей. Попутно создавались женские общины, например, для оставшихся без семей вдов. Причем женские и мужские общины могли объединяться. Поэтому монастыри были как женские и мужские, так и смешанные.

В пятом, шестом веках, когда вера уже перестала занимать столь важное место в сердцах воинов, дальние походы – переселения прекратились, власть переменилась, знатные войны стали получать в миру поместья и угодья и обростать семьями, необходимость в таких поселениях стала отпадать.

Тогда поселения эти взяла под свое крыло Церковь. Бывшие военные крепости заселили отшельниками, которые не желали или не были способны находиться в миру, но стремились стать ближе к Богу. При этом в новом, переделанном прошлом не нашлось места для Русской орды, участвующей в завоевательных походах мирового размера и смысла и строящей крепости – обители для воинов преклонного возраста. А прорывающееся из летописей военное прошлое Церковных, теперь, поселений – крепостей надо было как-то объяснять. Так появились многочисленные малопонятные разсказы о том, как не обладающие ни достаточной телесной силой, ни военной подготовкой жители этих крепостей – отшельники – с чудесной Божьей помощью оказывали военное сопротивление многократно превозходившему их по силам военному противнику. Скорее всего, изначально в этих разсказах речь шла совсем о других людях, пусть уже и не участвующих в основных сражениях, но хорошо вооруженных, обладающих внушительным опытом ведения боевых действий и все еще способных выполнять боевые задачи. Кстати, если верить разсказам Церкви, то непонятно и то, зачем вообще крепости отшельникам, решившим посвятить свои дни упованию на волю Божию, уединению и молитве? Зачем им нужно было строить столь внушительные стены, смотровые башни, бойницы и многое другое, если они не были воинами?

Объединение Великой державы началось вокруг Ростова. Победоносец взошел на Ростовский престол в 166 году в яростной борьбе за власть. Был составлен заговор, предидущий правитель – дядя Победоносца – был зарезан, убит. За мученическую смерть он даже получил прозвище Святой. Что посеешь, то и пожнешь. Насильственная смерть в свое время настигнет и самого Победоносца. Объединительные завоевательные походы он начал, одержав победы над войсками Восточных правителей, Итильских и Заитильских степей, и стал продвигаться на Юг и на Запад. В походах по реке Итиль были основаны города Владимир и Нижний Новгород. Одной из главных его побед стало взятие Трои, что давало ему право счетаться могущественнейшим правителем тогдашнего мира. Победоносец погиб во время сражения на реке Сити. Он был отравлен из мести одним из своих врагов. Его войска в последней его битве одержали победу.

Именно благодаря военным успехам Победоносца всадник на коне, убивающий мерзкую и опасную гадину, стал отличительным знаком Русских Царей – правителей Великой державы. Первоначально этот образ нес в себе простую мысль: он отдавал дань памяти победе отца Спасителя в потешной схватке с медведем. Но Победоносец наполнил его новым содержанием: покорения обуреваемого животными страстями, погрязшего в пороке города Трои. Со временем значение этого образа стало еще шире. Это стал образ борца за веру, борца с пороком и нечистой силой. В разных местах, например, в Англии или на Руси, воины счетали Победоносца своим покровителем на небесах. Именем Победоносца был назван пролив между Белым и Чермным морем (позже, Босфор). Англичане в его честь назвали пролив между Англией и Ирландией. Ему молились, его изображение помещали на различные знаки отличия, чеканили на монетах. Орденами (крестами) его имени награждали воинов за храбрость.

Войска Победоносца и его последователей шли в бой под черными хоругвями, на которых золотым (желтым, оранжевым) цветом был изображен лик Спасителя. Позже появился даже обычай в особые дни отдавать дань почести и уважения мужеству и верности павших воинов, одевая на себя или прикрепляя где-то полоски ткани этих цветов.

Как большой подвижник в деле утверждения Завета на Земле он был причислен к лику святых, день его памяти стал важнейшим Церковным праздником.

В завоеванных странах названная его именем смертоносная медуза с волосами – змеями стала олицетворением мощи и жестокости орды – вооруженных сил Великой державы. Позднее, с появлением пушек, во многом благодаря этому связанному с Победоносцем образу, змеи – волосы и, просто, змеи стали олицетворять огнестрельную мощь орудий Великой державы. Но этот устрашающий образ оказался палкой о двух концах. В пятом, шестом веках разрушители Великой державы делали все, что могли, для того, чтобы ослабить доверие людей к верховной власти державы. Смертоносную медузу изпользовали как напоминание людям о том, что власть Великой державы установлена и держится на насилии и жестокости. Так внушали недоверие и неприязнь к правителям, которых хотели свергнуть.

Неожиданный поворот в судьбе разрушители готовили и образу всадника, побивающего змея. При переделке прошлого, чтобы скрыть связь глубоко чтимого по всему миру образа с Русскими Царями, его присвоили некому иностранному святому, легко крестившему сотни тысяч человек разом без всякой военной подготовки и борьбы со змеями.

Славу же Победоносца как первого знаменитого воеводы – объединителя Руси попытались отдать наемнику – иностранцу, якобы призванному самими же Русскими навести у себя на Руси порядок. Этого наемника прописали на Севере. Чтобы объяснить его появление на Севере, пришлось выдумать могущественную воинственную державу Европейских Северных завоевателей. Для этого решили изпользовать появившуюся там после завоеваний второго, третьего веков Новую Скифию (Скандинавию). На этого нового Северного насильника и списали как свидетельства порабощения Европы, так и свидетельства появления мощной государственности на Руси. По новому прошлому выходило, что Европу завоевывали свои же Европейцы, на Русь государственность принесли, опять же, Европейцы, а никакой Великой державы не было. Правда, у новой Северной державы свои летописи были неподходящие – для подтверждения прошлого сказочного могущественного государства пришлось взять и немного подправить летописи Великой державы. Так, Скифия – Русь получила в летописном прошлом отражение на далеком Севере. А завоевание Русскими – Скифами Европы во втором, третьем веках превротилось в нашествие воинственных Северных людей глубокой древности.