Ана Марси - В поисках чувств

Но здесь и сейчас, в этой жизни, в доме, который построил Джерри, Анабас сказал мне, подняв мое лицо за подбородок и глядя прямо мне в глаза:

– Я пришел в твою жизнь, чтобы защищать тебя. Зачем-то ты нужна здесь. Мы и сами пока не понимаем, зачем. Но ты уязвима. Ты не понимаешь земных законов, ты слишком… Слишком во всем.

– Мне опять хочется плакать. Там, за сердцем, в глубине, что-то щемит и болит, холод сжимает в тисках, я опустила ресницы и всхлипнула.

– Ты под защитой. Ничего не бойся.

– Ты мой Воин. Я люблю ТЕБЯ!

Он снисходительно улыбнулся. Его взгляд то теплел, то отдавал сталью.

– Ты любишь меня, конечно. Как своего кота. Гладишь за ухом, и тебе становится уютно и безопасно.

Я задумчиво отвела взгляд. Глаза закрывались сами собой. На меня вдруг навалилось сонное и оцепенелое состояние, когда ни рукой, ни ногой ты пошевелить не в силах. Я уютно устроилась в его объятиях и унеслась в стремительный водоворот своих воспоминаний.

Меня снова бросает в недавнее прошлое. Постепенно границы реальности и вымысла размываются, мое дыхание становится все более спокойным. Со стороны может показаться, что я просто дремлю. Нет. Я вижу все чрезвычайно четко и остро, и впоследствии это позволяет мне еще раз прожить события, которые таким странным образом повлияли на мое будущее.

Лето. Жаркая, душная ночь. Мы с мужем на даче. Вот уже около недели я наблюдаю огромную чашу звездного неба над головой. Небо в августе здесь особенно низкое, и какое-то густое. Кажется, можно зачерпнуть звезды пригоршнями, ссыпать в корзинку и, вытаскивая по одной, загадывать с детьми желания. Мы лежим на полу. На полу не так жарко. От духоты нам не спится, и мы рассуждаем. О том, стоит ли всегда говорить правду. И что такое правда. И как жить, говоря правду и, в то же время, не раня близкого тебе человека? У нас нет ответа на этот вопрос. Мы понимаем, что в близких отношениях мужчина и женщина иногда вынуждены скрывать что-то. И не потому, что это запретная тема. А потому, что не всегда вторая половина правильно поймет. А вот боль причинить легко. Муж обнимает меня. Я утыкаюсь ему в плечо и пытаюсь уснуть.

Мне снится сон. Что-то ужасное происходит вокруг. Я бегу по улицам и ищу своего мужа. Его нигде нет. Я бреду сквозь какой-то дым, вокруг раздаются взрывы и стрельба. Этот сон мне снится довольно часто. Обычно я просыпаюсь вся в поту, он прижимает меня к себе и уверяет, что всегда будет со мной. Что бы ни случилось. Что я просто трусиха. Девочка.

В эту ночь сон продолжается. Я ищу его. Его нигде нет. Я вбегаю в здание. Там полицейские. Я спрашиваю их, не видели ли они моего мужа. Внутри на стене вижу огромный экран. И вдруг я вижу новости.

В них говорится обо мне: “Девушка бежала, оставляя кровавые следы на песке, она бежала изо всей силы, пытаясь найти своего мужа. Его нигде не было”.

Я вижу себя со стороны. Себя, бегущую изо всех сил. Я вижу, как сзади меня остается кровавый след. Я никого не слышу и не вижу, я стреляю во всех, кто мешает мне бежать, и мой висок воспален одной лишь только мыслью, настойчиво долбящей сознание: ГДЕ МОЙ МУЖ???

Его нигде нет. Сердце мое колотится, грань между сном и реальностью размывается, разрывается мозг от страха и ужаса, и боли в ноге, откуда струится кровь. ДЕ ЖА ВЮ? Я просыпаюсь вся в поту. Меня колотит, я боюсь. Я обнимаю его, такого теплого и родного. Плачу.

Утром мы идем купаться. Двое племянников, наш сын, мой муж и я. Мальчики прыгают в воду. Бомбочкой. Шумно плещутся в воде, орут и визжат от удовольствия. Я греюсь на солнышке. После ночного кошмара мое тело все еще чувствует себя уставшим.

– Иди сюда, прыгай! – зовет он меня, лукаво щуря глаза.

– Нет.

– Иди, ради меня, один разок.

Я медленно вхожу в воду. Мне очень не хочется прыгать, но он смотрит на меня такими молящими глазами, что я поддаюсь. Вокруг раздаются крики, и я вижу моего сына, бегущего ко мне, с расширенными от страха глазами. Я все еще ничего не понимаю и улыбаюсь мужу какой-то блаженной улыбкой. Внезапно все вокруг начинает плыть. Я вижу, как вода вокруг меня становится кроваво-красной. Люди в панике разбегаются, кто куда. Муж хватает меня на руки и несет к покрывалу. Песок становится пятнистым от крови. У меня кружится голова, я слабею, и последнее, что я говорю ему: “Как во сне…”

Я разрезала ногу мидией. Огромной створкой речной мидии, которая торчала как раз в том месте, где я входила в воду. Как раз в том месте, где дурачились мои мальчики. Вместо меня это мог бы быть кто-то из них. Мой муж. Или мой сын. Самые дорогие мне люди. Но там оказалась я. Я была счастлива от мысли, что порезалась я.

Остатки дня мы провели в больнице. Врачи наложили девять швов, и приказали сидеть дома целую неделю, подняв ногу кверху. От нечего делать, я начала лениво отвечать на пылкие письма Ромео из Далласа, и все внезапно завертелось в совершенно ином направлении. Фрегат моей судьбы накренился и со скрипом поплыл. В океан грядущей скорби и печали…

Примерно в это же время я снова побывала у своего психолога и увидела свою вторую прошлую жизнь.

Абигэйль сидела, завернувшись в стеганое цветастое одеяло, и дрожала. Черные густые волосы ниспадали на лицо, длинное мешкообразное платье спутало ноги. Из-под волос мерцал яркий тигрово-зеленый глаз, окаймленный широкой, несущейся к виску бровью.

Абигэйль была нереально красива. Красива неземной красотой, около которой замирали и простой люд, и великие жрецы, и даже сам Владыка Судеб. Причудливый изгиб рта манил к себе, как магнит. Так и хотелось прикоснуться к этим губам, с темноватой обводкой снаружи, коралловорозовеющим к середине. Верхняя губа была немного полнее нижней, и это придавало невообразимое очарование ее лицу. Когда Абигэйль была задумчива, а это случалось довольно часто, ее рот приоткрывался, обнажая ряд идеально ровных белых зубов, со слегка заостренными хищными клыками. Белоснежная, гладкая кожа, высокие, слегка выпирающие скулы, венчались огромными широко расставленными глазами, обрамленными густыми длинными ресницами.

Испытание красотой преследовало Абигэйль из жизни в жизнь. Сейчас она проживала свое двенадцатое воплощение и научилась справляться с соблазном использовать этот дар-наказание с целью заполучить свое. Стройное тело Абигэйль было привычным к длительным изнуряющим переходам.

Народ Исаки жил вдоль берега большой широкой реки Куссанды. Отойдя на несколько миль от берега, вы бы не увидели ничего примечательного. Только голые скалы, стелющийся мох и скучный кустарник. Венчало эту невеселую картину семейство грифов, парящее в небе и высматривающее добычу.