Мария Залевская - О чём молчат рыбы?

Возвращаться в гостиницу решили пешком, по набережной. Вышли из клуба далеко за полночь. Весёлые, горячие, немного пьяные. Шли, наверное, час. Болтали обо всём на свете. Пришли к выводу, что чудно то, что все мы встретились. Вместе веселее.

На территории нашей базы жизнь кипела. Несмотря на позднее время, на берегу и на лавочках сидели люди. Замечательная «Зелёная аллея» действительно утопала в зелени: множество декоративных кустарников, душистых цветов на ухоженных клумбах радовали глаз. На протяжении всей аллеи, в окружении различных деревьев, примостились разноцветные лавочки. Фонари, правда, не горели. Или их просто не было здесь? В темноте не разберёшь. Да и неважно: так даже комфортнее. Мы присели на лавочку рядом с нашей гостиницей. На скамейке напротив нашей, уронив голову на грудь, мирно дремала худенькая женщина. Обсудили вечер, ребята выпили еще по пиву, да и разошлись. Скоро светать будет, пора бы и поспать. Наши номера, как оказалось, находились на одном этаже, почти рядышком.

Её жизнь до поры до времени была банальной и скучной. Родители богаты. С рождения Милене доставалось всё, что было нужно и не нужно, всё, чего ей стоило захотеть. Она знала это и ей хотелось разнообразия – ведь так жить было крайне неинтересно. Другая девочка радовалась бы. Но если ты с детства привыкаешь к хорошей жизни, то принимаешь всё как должное, не задумываясь о том, откуда берутся деньги и, тем более, о том, как живут те, кто победнее. С другой стороны, повзрослев, Милена осознала и то, что всегда так продолжаться не будет, родители не вечны, и после университета сразу стала работать. Сидеть на шее родителей и дальше, когда уже вполне может зарабатывать сама, она не желала. Ей было важно не заработать как можно больше денег (с этим у них в семье пока всё было отлично), а заработать себе статус сильной, независимой женщины, бизнес-леди.

Несмотря на славянское имя и вполне славянскую внешность, Милена была не русской, и даже не украинкой. Она была литовкой. И то, что жизнь забросила семью так далеко от родины, девушку раздражало. Милена получила хорошее место в папиной фирме, хорошую зарплату и, как и прежде, могла позволять себе всё, что душа пожелает. Милена не была красивой, но любая девушка при желании может сделать из себя эффектную соблазнительницу. Особенно девушка при деньгах. На свою красоту Милена денег не жалела. Несколько раз в неделю она обязательно находила время на салоны красоты, спа-процедуры, покупку шикарной одежды. Это позволяло ей чувствовать себя на высоте.

Её недостатком была страсть к дискотекам. Милена не то, чтобы любила танцевать, скорее, она была ярой тусовщицей. Днём – серьезная и стильная бизнес-вумен, ночью – раскрепощённая девчонка на танцполе. Такой образ жизни ей безумно нравился и очень подходил к её натуре. Недостатка в ухажёрах Милена не ощущала, начиная со школьной поры. Она была богата. Богатство притягивает. Милена прекрасно понимала, что почти всех интересует не душа и тело, а её финансовое состояние. Но однажды она познакомилась с Борисом.

Борис влюбился в неё с первого взгляда – такие вещи она, как истинная женщина, чувствовала . Влюбился не в её кошелек, а в неё. Альфонсом Борис точно не был. Они стали встречаться. Оказалось, что до неё у Бориса почти никого не было. Он всегда на первый план ставил работу. Милене это нравилось, как нравилось и то, что Борис понимает её и видит в ней серьёзную девушку, интересного собеседника, горячую любовницу.

Не так давно Борис сделал ей предложение, подарил изумительно красивое кольцо – не с бриллиантом, а с крошечным изумрудом. Помолвка пока что была секретом для всех, в том числе и для родителей, хотя, находясь наедине, они уже обдумывали будущую свадьбу. Но судьба распорядилась иначе.

***

Стучали очень настойчиво. Я надеялась, что Костя проснётся и откроет дверь, но он продолжал спать, не обращая внимания на стук. Я с трудом разлепила глаза. Часы на мобильном показывали всего семь. Халат с собой не брала, пришлось крикнуть: «Секундочку! Уже иду!» и в спешке натягивать шорты и футболку. За дверью стояла Светка. Уже без ирокеза, какая-то белая, напуганная, но, как всегда, обаятельная.

– Привет. Что-то случилось? – чтобы не разбудить Костю, я вышла из номера и прикрыла дверь.

– Привет. Случилось! – возбуждённо заговорила девушка. – Пойдём скорее на улицу, там уйма людей! «Скорая», полиция, ужас какой-то! Мой спит, а одной мне страшно идти.

Ну, правильно… А я, сонная, не причёсанная, не умывшаяся – идеальный партнер для выхода на улицу. Прислушавшись, я поняла, что совсем рядом с нами действительно произошло что-то из ряда вон выходящее. Тревожная дрожь пробежала по телу.

Гостиница стояла на ушах. В двух шагах от аллеи образовалось настоящее столпотворение, состоящее, в основном, из журналистов с камерами и диктофонами. Тут же стояла машина с большим красным крестом и полиция. Впрочем, «скорая» уже отъезжала. Светка окликнула незнакомую полную женщину, которая стояла неподалёку и то и дело охала, прижимая ладонь ко рту.

– Что случилось-то?

– Ох, а вы не знаете что ли? – женщина посмотрела на нас, как на диких. – Горе-то какое! Девушка померла! Убили! Да ещё и не здешняя… Ой-ой… Ужас да кошмар…

– Как убили? – ужаснулась я.

– Так и убили! Впрочем, нас сейчас на куски разорвёт толпа эта. Пойдёмте ко мне, там и поговорим.

Женщина жила в нашей гостинице на первом этаже. Её звали Тамарой Петровной, но она попросила называть её по имени. Просьба звучала немного странно, учитывая её явно пенсионный возраст, но женскую солидарность никто не отменял. Тамара оказалась хлебосольной, тут же заварила нам чай, а по болтливости могла смело соревноваться со Светкой. В номере, кроме нас, сидели две девочки подросткового возраста, дочери Тамары. Они смотрели на нас широко распахнутыми глазищами и молчали.

– Садитесь, пейте чаёк, я сейчас всё расскажу, – хлопотала вокруг нас Тамара. – Значит, встаю я утречком часов, наверное, в половину шестого-шесть…

– Во сколько? – невольно вырвалось у меня.

– В шесть. Жаворонок я, привыкшая, всегда рано встаю. Да не в этом дело. Проснулась, пошла умываться, а из душевой окно как раз на аллею и выходит! И тут вижу такую картину: в двух шагах от окон женщина на скамейке, убитая эта, уже мёртвая сидит – если можно так сказать… Возле неё мужчина симпатичный, статный брюнет, часто вижу его на территории, вроде бы охранник, и директор турбазы нашей – Юлиана Воробьянина, но вы её должны знать, при заселении ведь знакомились. Так вот, она мне вообще нравится, на редкость красивая, добрая девушка, отзывчивая, а тут – так орёт на него, что странно, как это все не проснулись! А мужчина от неё отмахивается, как от мухи, и молчит, вздыхает, чуть ли не плачет. Воробьянина ему: «Боря, прекрати немедленно!» А он ей в ответ возьми да и скажи: «Да заткнись ты! Надоела, никаких сил нет». Она аж остолбенела. И тут его будто осенило, он как заорёт: «Это ты, это ты её убила! Ты убила Милену! Она вечно тебе мешала!» Как с катушек съехал, кричит и всё. А она спокойная такая. Подождала, пока он замолчит, и говорит, спокойно так: «Дурак ты, Боря. Столько терплю, столько люблю, а ты… Всё жду, пока у тебя глаза раскроются. Неужели я бы стала убивать ее? Чтобы потом всю жизнь на твои страдания смотреть? Ты что… Я же люблю тебя». Эх, ну такие слова, такое кино…