Виктория Ближевская - Спокойных дней не будет. Книга III. Время любить

– И что мы будем делать с этим дерьмом, Тихонов? – поинтересовалась Соня, перебирая страницы с заметками и фотографии. – Я тебя просила забыть о моем существовании. А ты, чертов извращенец, поощряешь в нем все самое худшее…

– Поговорите с братом, – бесстрастно заметил Павел, окончательно взяв под контроль выражение лица.

– Вот и поговорю, дружок, еще как поговорю!

– Софья! – Он понизил голос, стараясь не дать повод к сплетням. – Он скоро выйдет. Поднимись в офис. Ты знаешь, что публичные разборки добром не кончатся.

– Ты мне угрожаешь?

Она окатила своего тайного обожателя волной презрения. Вернувшись к машине брата, Соня уселась на капот, по сияющей поверхности которого проплывали облака, и помахала изумленному водителю. Повел подошел ближе.

– Отдай мне папку и уезжай. Я все улажу и сниму наблюдение.

– И не подумаю. Провалили секретную операцию, так имейте мужество ответить за свои действия, товарищ полковник.

Он не мог отвести глаз от высокой границы ее юбки, обнажившей стройные ноги гораздо выше колен, и, заметив его остановившийся взгляд, она провокационно положила ногу на ногу и принялась покачивать узкой туфлей, грозящей соскользнуть на дорогу. У него сделалось лицо, как у заключенного одиночной камеры в бразильской тюрьме, наблюдающего сквозь зарешеченное окошко оглушительный разгул и многоцветье карнавального шествия и знающего, что впереди его ожидают годы и десятилетия поста.

– Соня, не дури! – наконец, не выдержал он и подхватил ее под локоть, но она вырвала руку и зашипела, как разъяренная кошка.

– Только тронь меня еще раз, плебей!

Охранники, наблюдающие конфликт со стороны, переглянулись, не зная, что предпринять. В этот момент в сопровождении обычной многочисленной свиты, пытающейся на ходу подсунуть под подпись документ, донести мысль, получить последние распоряжения, из офиса вышел Илья Билецкий. Он невозмутимо осмотрел сидящую Соню, потом перевел вопросительный взгляд на Павла, и снова вернул его к сестре.

– Чем обязан высокому визиту?

– Это ты мне скажи, чем я обязана! – елейным голосом протянула она и бросила на капот открытую папку.

Фотографии веером разлетелись по блестящему лаку, как игральные карты, часть их оказалась на стекле, некоторые устремились под колеса. Илья и бровью не повел, только чуть наклонил голову, заняв внутреннюю оборону.

– Хочешь похвастаться удачными снимками? Вот этот мне определенно нравится. Можно попросить автограф?

Она фыркнула и поджала губы. Он сгреб с капота несколько фотографий и одну, с улыбающейся сестрой, сунул во внутренний карман пиджака, а остальные бросил обратно.

– Только эта? Они же все оплачены тобой, братец.

– Все, что есть у тебя, Соня, оплачено мной, – бесстрастно согласился он. – Да и ты сама…

– Как тебя понимать?

– А что в моих словах показалось тебе новым?

– Я не о твоем всеобъемлющем чувстве собственника, – поддела его Соня. – А о нанятых болванах, которые таскаются за мной в ожидании скандала.

Прежде, чем ответить, Илья сделал недвусмысленный жест, и охранники вместе с Павлом мгновенно оказались вне зоны слышимости. Соня поднялась с капота и одернула юбку, а Илья придвинулся к сестре, нарушив ее личное пространство ровно настолько, чтобы они оба почувствовали, что добровольная двухмесячная разлука оказалась не в состоянии загасить пожар их желаний.

– Сначала я получу ответы на свои вопросы.

– Если бы ты задавал вопросы. Вместо этого ты устроил за мной слежку, как будто я… Как будто…

Она почему-то не нашла подходящих слов, но он продолжил фразу за нее, не отводя прищуренных глаз.

– Как будто ты моя женщина, на которую покушается каждый, кому не лень.

– Кто дал тебе право?.. – взвилась Соня, чувствуя, что желание дотронуться до него готово перечеркнуть каждое сказанное ею слово. – Нет, даже не так… Что дало тебе основание думать, будто я совершаю поступки, требующие тотального контроля?

– Ты сама и вся твоя жизнь.

– А ты не мой муж, и у тебя нет права предъявлять мне хоть какие-то претензии.

– Не муж, – многозначительно согласился он и еще сократил расстояние между ними. – И я хотел убедиться, что ты не лжешь мне, как мужу.

– Моих слов тебе не достаточно? Нужен короткий поводок и инструктор к нему?

Когда она прибегала к подобного рода сравнениям, у него возникало почти неодолимое желание пустить в ход другие, гораздо более жесткие аргументы. Но он вовремя включил внутреннюю защиту от перегрева и отступил в прямом и переносном смысле.

– Соня, мне сейчас некогда. Позвони, мы встретимся и все обсудим в другой обстановке. Публичных скандалов нам с тобой не нужно.

– Мне вообще от тебя ничего не нужно! – с вызовом выкрикнула она, и охранники напряженно сгорбились и сделали вид, что не услышали. – Я не стану обсуждать с тобой целесообразность слежки, не собираюсь разговаривать о моем поведении, вообще не желаю общаться на таких условиях.

– Как скажешь, – на редкость покладистым тоном согласился мужчина и сильнее стиснул кулаки в карманах пальто. – А теперь отгони машину и дай мне проехать.

Но вместо того, чтобы выполнить приказ, она сама нарушила границы и подошла к Илье вплотную, держа в руках похудевшую папку, позволившую им встретиться спустя два месяца после ужасной ночи, когда Николая с инсультом забрали в интенсивную терапию.

– Илюша, разве ты не понимаешь, что сам все портишь? Что моя любовь не может вписываться в такие рамки?

– Твоя любовь? Что-то не слишком ты баловала меня любовью в последнее время, – усмехнулся он.

– И ты, конечно, забыл, почему это произошло.

– Я провинился, потому что остался той ночью?

– Ты был ужасен.

– Речь о сексе?

– О твоем поведении, естественно.

– Но секс тебе понравился?

– Не все определяется в постели, – лицемерно вздохнула соблазнительница. – Мы чуть не убили его.

– Ну, не убили же, – хмыкнул Илья.

– Ты не смеешь быть таким… Таким беспринципным чудовищем!

– Уйди, Соня, – попросил давно лишенный близости любовник, закипая гневом. – Не вынуждай меня…

– Хочешь ударить меня?

– Хочешь меня спровоцировать?

– Чего ты добиваешься этой слежкой?

– Мне нужно знать, что ты не ударилась во все тяжкие.

– Боже, я не могу сначала! – простонала Соня и первая пошла на мировую. – Мы ходим по кругу, но я готова простить тебя, если ты сейчас же уберешь этих псов с объективом.

– Я решу, когда мне снять наблюдение.

– Тогда не удивляйся, что и я много чего решу сама! – снова вспылила она, удивляясь его необоснованному упрямству.

– Ты все еще в моей власти.

– Посмотрим, – бросила она с обворожительной улыбкой и, соблазнительно покачивая бедрами, вернулась в тихо урчащую машину под его полыхающим похотью взглядом.