Мика Варбулайнен - Тайна браслета Изольды. Мистическая история

Павел опять бросил взгляд на Алису. Короткая мальчишеская стрижка, вздёрнутый носик вызвали в нём какое-то непонятное чувство: жалость, смешанную с нежностью. Ему захотелось притянуть девушку к себе, обнять … « Уж не влюбился ли ты, дружище, в свою закадычную подругу?» – мелькнуло у него в голове. Павел отвёл взгляд от Алисы, поборов в себе неожиданный прилив нежности, произнёс:

– Вот пожалуй и всё, что я знаю о своих предках. А кто там? Что там до того было? Я понятия не имею. Тем более, что было в 1912-ом году…

– Надо бы узнать… – задумчиво отозвалась Алиса.

– Надо бы, – отозвался Павел и затормозил возле пятиэтажки по улице Верности. С усмешкой добавил:

– Будет чем заняться в отпуске.

Алиса повернулась к Павлу, чмокнула его по-дружески в щёку и выпорхнула из автомобиля. Павел проводил взглядом удаляющуюся фигуру подруги, вдавил педаль газа до упора и «Опель», с пробуксовкой, рванул с места.

Через полчаса он уже стоял в прихожей квартиры бабушки. Бросив ключи на стул, Павел подошёл к зеркалу, висящему на стене у входной двери.

Несколько секунд смотрел на своё отражение. Внезапно его сердце бешено заколотилось, по телу пробежали мурашки. В зеркальном отражении, позади себя, он увидел женский силуэт в старинных одеждах. Небольшая шляпка с вуалью наполовину прикрывала лицо женщины, капризный изгиб губ незнакомки тронула лёгкая улыбка. Павел, как вкопанный, стоял на месте и с ужасом всматривался в отражение за своей спиной.

Дама слегка наклонила голову, как бы приветствуя Павла, повернулась в профиль и проследовала позади него в сторону комнаты.

Павел постоял так ещё несколько секунд, затем резко обернулся. В коридоре было пусто. Он поднёс руку ко лбу, переместил её к глазам, мотнул головой, пытаясь привести себя в чувства, после чего вновь огляделся по сторонам – незнакомки не было.

Он решительным шагом направился в комнату, но и там тоже никого не было.

– Так, спокойно… Я в порядке, – успокаивал вслух сам себя Павел.

Браслет и кулон лежали там же, где он их и оставил – на письменном столе. Цепочка и старая газета – на полу. Павел поднял цепочку и газету, положил их рядом с браслетом и кулоном. Постоял некоторое время в раздумье, затем взял кулон в руки и открыл его.

– И кто же вы такая? – произнёс задумчиво Павел, глядя на фотографию незнакомой женщины.

Положив кулон в раскрытом виде на прежнее место, он опустился в кресло и пододвинул к себе перекидной календарь, стоящий в центре стола. Затем вытащил ручку из подставки и взял мобильник. Набрав номер, поднёс трубку к уху. Длинные гудки прервал заспанный мужской голос:

– Алло…

– Мишань, привет! – бодро произнёс Павел.

– Васнецов, ты что ли? – хрипло отозвался голос в трубке.

– Я, я, Миша. Разбудил? – в столь поздний час этот вопрос казался неуместным.

– Рехнулся?! Час ночи! Я с дежурства. Две операции сегодня внеплановые сделал. Совести у тебя нет!

– Дружище, ну не ворчи. Помнишь… Ты говорил, что у тебя есть знакомый ювелир? Знаток старины всякой…

– Иннокентий что ли? – отозвался Михаил.

– Во-во! Именно, Иннокентий! Не в службу, а в дружбу… Адресок его не дашь?

– Ну ладно… Раз уж разбудил… Сейчас гляну в записную книжку. А что стряслось-то? Я думал ты где на Канарах отдыхаешь?..

– Да какие Канары?! Издеваешься! Квартирным вопросом я занимаюсь! Забыл что ли? Сам же на новоселье собирался! – возмутился Павел.

– Ах да… Бабушка… забыл. Ремонт делаешь? – задал очередной вопрос Михаил.

– Вроде того, – усмехнувшись, произнёс Павел.

– А ювелир зачем? Помимо квартиры, золото-бриллианты бабушка завещала?

– Можно сказать, что и так, – нехотя ответил Павел.

– Ну, давай, записывай! Фурштатская, 25, квартира – 7. Записал?

– Да, записал! Спасибо огромное, дружище! Извини ещё раз. Спокойной ночи, – вежливо сказал Павел.

– С такими друзьями, как ты, покой мне только снится… Учти! От новоселья не отвертишься!

– Договорились! – улыбнулся Павел и нажал отбой.

Он отодвинул календарь на прежнее место, сунул ручку в подставку и опять взял кулон.

Портрет незнакомки притягивал к себе, будоражил воображение. Чем дольше он всматривался в черты лица этой удивительно привлекательной женщины, тем больше у него возникало ощущение, что он её знает или, по крайней мере, встречался. Но когда? Где? Вспомнить этого он никак не мог.

Старинные башенные часы, стоящие у входа в комнату, пробили половину второго ночи. Павел перевёл взгляд от лица незнакомки на часы, зевнул, и, захлопнув кулон, положил его рядом с остальными украшениями.

– Всё, хватит. Пора спать! – произнёс он, вставая.

Как только его голова коснулась подушки, он сразу забылся каким-то странным беспокойным сном. Сначала ему снилась бабушка, которая что-то усердно писала, сидя за своим письменным столом. Павел спрашивал бабушку – что она пишет? Она молчала. Он пытался подойти к ней поближе и заглянуть в тетрадь, что лежала перед ней, но бабушка захлопнула тетрадку, а когда подняла на него своё лицо, то это была уже вовсе и не бабушка, а незнакомка из кулона. Затем он увидел Алису: на её руке был надет браслет. Алиса не-то плакала, не-то смеялась… Павел бегал за ней по комнате с кусачками… Алиса почему-то убегала, не смотря на то, что её рука, на которой был надет браслет, становилась всё больше и больше. Казалось, этому кошмару не будет конца…

Луч солнца, пробившийся сквозь щель в плотных шторах на окне, коснулся лица спящего Павла, пробежался по одеялу и упёрся в замысловатый узор на обоях. Павел открыл глаза и повернул голову в сторону часов. Было девять утра. Он потянулся, потом накрылся с головой одеялом и повернулся к стене. Вставать не хотелось. В голове медленно восстанавливалась картина прошедшего дня. Он вспомнил об украшениях, найденных под паркетом, о странных видениях, преследовавших его в течение всего предыдущего вечера и к нему в душу, тонкой змейкой, опять стала заползать тревога.

– Что же это в конце-концов со мной происходит? – задавал уже в который раз мысленно, сам себе, вопрос Павел. Объяснения не было. Наконец он вспомнил про Иннокентия, к которому собирался наведаться в гости и потолковать о ценности странных украшений. Эта мысль окончательно пробудила его ото сна и он, резко откинув одеяло в сторону, сел на диване. Нашарив ногами тапочки, встал и отправился по обычному утреннему маршруту, которому он дал шутливое короткое название – ТВК, что означало, соответственно: туалет, ванна, кухня.

Наскоро перекусив, он положил украшения в первый попавшийся полиэтиленовый пакет, засунул его в сумку и спустился во двор, где был припаркован его «Опель». Через несколько минут он уже мчался в сторону метро «Чернышевская», мысленно проклиная то и дело возникающие пробки. Наконец он добрался до Фурштатской. Остановив машину у дома двадцать пять, Павел вышел из машины, щёлкнул сигнализацией, а потом направился в сторону арки, ведущей во двор дома. Найдя нужный подъезд, Павел поднялся на второй этаж и оказался возле дверей квартиры номер семь.