Владимир Лисицын - Возвращение мессира. Книга 2-я

– Мессир! – закричал Голицын, уже не обращая внимания на окружающих, – что он делает, подлец?!

– Кто? – откликнулся Мессир.

– Кто, кто! – ваш кот, в пальто!! – истошно прокричал Голицын.

– А ну-ка, – спокойно сказал князь, и стал подходить поближе к тому месту, где столпился народ.

Голицын же, с волнением в груди, стал искать глазами вороную кобылицу.

– Её здесь нет, не ищите, – пробросил свою реплику князь, в сторону своего спутника.

– А где же она?

– Уже на яхте.

И тогда, Голицын стал прислушиваться, к митингующему с мавзолея, коту.

– Кто?! – орал захлёбываясь кот, – кто сказал, что Волга впадает в Каспийское море?! Это – они-и! – банда неучей, совершившая переворот в семнадцатом году, учат нас тому! Чушь! Несусветная чушь, говорю я вам!

Публика ликовала.

А кот продолжал:

– Конечно же – Волга впадает в Каспийское море! И это знает любой ребёнок! Но она впадает туда совсем иначе, а не так, как учат нас они! Мы-то это, с вами знаем, господа, как никто. Верно я говорю?!!

– Ве-ерно-а-а! – неистово орала публика.

– Так что, пора переделать эти контурные карты! Говорю я!

– Ура-а!! – скандировала публика.

– Но мы на это твёрдо скажем, товарищи, этим господам – «не позволим!». Не позволим переделывать вам общепринятые всем миром – контурные карты!

Публика была в восторге.

– Наша Волга будет течь только своим! Нашим! Особым, никому неведомым, путём!

Толпа взорвалась новым одобрительным ором.

Голицын же, с удивлённо выпученными глазами, повернулся к Мессиру, и сказал:

– Он же говорит белиберду.

– Как и все у вас, которые добираются до высоких трибун, – спокойно согласился с Голицыным Князь тьмы.

– Но он же противоречит сам себе! – не унимался Голицын.

– Вы совершенно правы, – успокаивал его Мессир, – но народу же – нравится.

– Судя по возгласам и по лицам – да, – с удивлением констатировал Голицын.

– Что и требовалось доказать, – поставил точку в их разговоре Мессир. – Пойдёмте, нам пора.

Голицын пожал плечами, тяжело вздохнул, и поплёлся вслед за Мессиром.

Когда же спутники застучали каблуками по булыжнику Васильевского спуска, Голицын грустно отметил вслух:

– Да, выпаривается прорабская Москва, выпаривается.

– Что значит – выпаривается? – машинально спросил Мессир, увлечённый своими мыслями.

– Душа её улетучивается, – с грустью произнёс Голицын, – вам это не понять, а я чувствую.

И он снова замолчал.

– Маэстро, – вдруг громко обратился Мессир к своему спутнику, когда они шли по мосту через Москву-реку, – а вы действительно поставили Горького «На дне», в этом психушном «боксе-отстойнике», да ещё – в «День смеха»?!

– Ну, во-первых – не спектакль, а сцену. А во-вторых – это я придумал для пьесы, – скучно, но, улыбаясь, ответил Голицын.

– Я так и подумал, – кричал Мессир, – как можно было творить театральное действо, под жутким прессингом психотропных таблеток и уколов?! А откуда вы взяли женщину на роль Насти, среди чисто мужской компании?! – не унимался Мессир.

– Лизку, что ли?

– Да. Или вы её внаглую придумали – с потолка?!

– Нет, женщина была, – успокоил его Голицын. – На месте четвёртой палаты, действительно когда-то было женское отделение. И вот, однажды вечером, по окнам выходящим на улицу, стали бить палкой со всего маху. Зазвенели стёкла, и раздался голос молодой женщины, кричащей проклятия, адресованные этому «боксу». Потом уже, главврач рассказал нам, что это была бывшая пациентка их больницы, и что её поймали, и что она была пьяная. Но я её так и не видел, к сожалению, окна-то с нашей стороны забиты были фанерой.

– Значит, кукушка – всё же пролетала?! – весело спросил Князь.

– Если вы имеете в виду заморскую «Кукушку», то она над тем «гнездом» и близко не пролетала – она бы там и исдохла бедолага.

И довольный ответом Мессир, захохотал своим громовым смехом!

Но Голицын, грустно продолжил эту тему:

– Вы думаете – после «психушки» меня оставили в покое? Я тоже так думал, но я глубоко ошибался. Это целая корпорация. И у неё свои монопольные интересы. Мою фамилию и все остальные данные передали в районный «Наркологический кабинет», мне стали присылать повестки, как в «Военкомат» или в «Отделение милиции», да они и связаны были с милицией. Короче, я вынужден был ходить туда отмечаться, и даже, снова делать уколы, по их настоянию. А я, от этой полицейщины, начал пить ещё страшней – в одиночку. Я замкнулся в себе – полностью. Жуть. Как вспомню – так не дай Бог! Постановки желанных спектаклей, конечно, спасали. Но потом, всё это рухнуло, вместе с Советской властью, слава Богу.

Мессир молчал. ОН шагал вперёд, вдохновенно погружённый в какие-то свои мысли.

А Голицын прибавил к сказанному:

– Сейчас слышу – корпорация сия опять хочет «осчастливить» собою несчастное человечество. Ну-ну, – непонятно закончил он свою горестную мысль.

А когда они уже подходили к яхте, Голицын сказал:

– Его там повяжут.

– Кого повяжут? – не понял Мессир, занятый своими мыслями.

– Кота, – уточнил тот.

– Пусть вяжут, – спокойно согласился Мессир, – больше шума будет, а нам это на руку, как у фас гофорят.

И они ступили на борт вечерней, иллюминированной золотыми огнями, яхты.

– Ваш билет с вами? – остановившись перед каким-то новым устройством, спросил Мессир у Голицына.

– Со мной, а что такое?

– Ничего особенного. Просто из-за нехватки живой силы, в связи с разукомплектованностью экипажа, – сложно отвечал ОН, – пришлось использовать электронного помощника. Покажите ему свой билет.

И Голицын увидел над собою – подмигивающий ему зелёный глаз, который, время от времени, говорил голосом Лики, с интимно-проницательной интонацией: «Ва-аш биле-ет?».

– А если я не буду показывать ей своего билета? – от чего-то заартачился пассажир.

– Не пройдёте на яхту, – просто ответил Мессир.

– А вот, я попробую, – зачем-то упрямился тот.

– Не советую, – так же спокойно сказал Князь тьмы.

– Пустое, – манерно произнёс пассажир, вытащенное из старого сундука чужой жизни, слово. И двинулся вперёд.

Но не тут-то было. Он не смог сделать и шага вперёд. Что-то его не пускало. Но что именно, было не понятно. У Голицына даже закружилась голова, и ему стало дурно.

– Ну, довольно вам издеваться над собственным здоровьем, – строго сказал Мессир. – Показывайте свой билет.

Очумевший пассажир молча подставил противному глазу билет свой, и слегка пошатываясь, от неравной борьбы с ним, прошёл дальше – на корабль».

@ @ @

Виталий отпрянул от стола. Выпрямил свою ноющую от боли спину. Стал массажировать позвоночник у самой шеи. Но боль, вызванная невероятным напряжением, не отпускала. И он понял, что больше не в силах читать, и вообще, сидеть у компьютера. Тогда он закрыл файл, и выключил компьютер.