Юрий Кудряшов - Вся проза в одном томе

Той же ночью Оля лежала в постели Андрея. Лежала на спине и задумчиво глядела в потолок. А рядом с ней, отвернувшись к стенке, лежал Андрей и пытался уснуть.

– Андрюш! – вдруг раздался в тишине её низкий, но довольно женственный голос.

– У-у-у! – недовольно протянул он в ответ.

– Почему ты всегда после секса отворачиваешься к стенке и засыпаешь?

– Лёлька, не начинай, прошу тебя. Дай поспать.

– Мне надо поговорить с тобой.

– Говори, – пробурчал Андрей, но даже не повернулся.

– Я тебе неприятна? – спросила Оля.

– Лёлька, с чего ты взяла?

– Тогда почему ты не хочешь повернуться и посмотреть на меня?

– Потому что я хочу спать.

– А тебе хоть капельку интересно, чего хочу я?

– Мне это и так ясно: ты хочешь мешать мне спать.

– Очень смешно. Сколько раз просила не называть меня Лёлькой.

Наконец Андрей лениво развернулся к ней.

– Лёлька, ну чего тебе надо от меня?

– Как ты думаешь: кто-нибудь из наших напишет письмо твоему отцу?

Андрей утомлённо вздохнул.

– Ты ради этого меня разбудила?

– Не ври, ты ещё не спал.

– Лёлька, никто из наших не напишет письмо моему отцу. Нам всем по двадцать лет. Неужели ты думаешь, что в нашей группе есть ещё хоть одна девственница?

– Значит, я, по-твоему, была последней?

– Я и то удивился! – сказал Андрей и поцеловал её. – Ну что, теперь можно спать?

Но Оля явно была занята какими-то мыслями.

– Почему ты так уверен? – спросила она. – Откуда тебе знать?

– А что, по ним не видно?

– Твой отец же сказал: не всё так очевидно, как кажется.

На лице Андрея вдруг появилось любопытство. Он пытливо навис прямо над ней.

– Ну-ка, ну-ка: ты что-то знаешь о ком-то из наших? Расскажи!

– Если бы и знала – тебе не сказала бы, – ответила Оля и обиженно отвернулась.

Андрей тут же посерьёзнел, поняв, что она почему-то дуется на него.

– Лёлька, в чём я не прав? Объясни.

– В том, что тебе всегда и по всем всё видно.

– А разве нет? Если, например, девушка влюблена – это же видно за километр, как бы она ни пыталась это скрыть. Это же совсем другой взгляд. Что в этом такого? Чем я тебя обидел?

– По мне тоже увидел за километр?

– Лёлька, по тебе я и сейчас это вижу! – ответил он и полез к ней целоваться.

– Отстань! – остановила она его, вырываясь из его объятий.

– Лёлька, в чём я опять виноват? Что я сделал не так?

– Я скажу тебе, Андрей, в чём ты виноват. Ты виноват в том, что тебе наплевать на меня и мою любовь. Тебе от меня нужно только одно: трахнуть меня, отвернуться к стенке и спать. Трахнул? Понравилось? Теперь отворачивайся к стенке и спи!

Оля расплакалась и убежала в ванную.

– Да ну тебя! – бросил Андрей ей вслед, безнадёжно махнув на неё рукой.

Как же она достала своими бабскими капризами! «Тебе от меня только одно нужно»! Эта песня стара, как мир. Бестолку спорить с ней – только ещё больше разозлится. Орать начнёт. Чего доброго, отца разбудит. Пусть лучше порыдает себе ночку и успокоится. Утром опять будет паинька, словно ничего не было. Любит она ночами поистерить – а утром снова нежная, как котёнок.

Когда Оля проплакалась и вернулась – он уже спал. Она научилась легко определять это по его сопению. Она осторожно легла рядом, чтобы не разбудить его. Легла на спину и снова задумчиво уставилась в потолок.

На следующий день Андрей вернулся домой намного раньше отца. Он был дома один и не мог не воспользоваться случаем. Его мучило любопытство: а вдруг и правда кто-нибудь решится написать на тот специальный адрес? Что может быть интереснее, чем читать интимные откровения девушек? Тем более тех, которых знаешь и видишь каждый Божий день. Знать о них всё самое сокровенное, чего никто больше не знает. Проникнуть в их души – в чём-то это даже интереснее, чем в тела. Тем более что душа девушки – это ключ к её телу. Знать её душу – значит знать, что нужно говорить и делать, чтобы овладеть её телом. Знать, чего она хочет и ждёт от мужчины, как подступиться к ней, как покорить её сердце. Буду знать о них самое сокровенное – и все они будут мои!

А главное – писать туда будут только девственницы. А это всегда особенное счастье – быть первопроходцем. Добиться того, чего никому ещё не удавалось добиться – и оставить в её сердце след, какой никто больше не оставит. С ними делать это всегда особенно приятно – с этими милыми кошечками, которые ничего ещё не знают и не умеют, ещё никем не затасканы и не испорчены, ещё до смерти боятся этого и всю свою гордость бросают к твоим ногам. Эти невинные девочки – они как бархатные. Даже пахнут иначе – словно свежие розовые бутончики. У неё всё впервые – и ты чувствуешь себя так, будто у тебя тоже это впервые. Открываешь ей новый неведомый мир – и при этом сам открываешь новое и никем до тебя не изведанное.

Андрей отлично разбирался в компьютерной технике, и ему не составило труда взломать отцовскую почту, хоть это и заняло некоторое время. Он готовил себя к тому, что все эти мысли – не более чем пустые мечтания. Весьма вероятно, что отцу вообще никто не напишет. А если и напишет – то через месяц, когда будет знать весь институт – чтобы труднее было вычислить автора. Едва ли кто-нибудь решится открыть свою личность в таком письме. Едва ли Андрей сможет определить хотя бы одного автора. Но мало ли – чем чёрт не шутит. В любом случае ему было бы чертовски интересно почитать эти письма, если они там будут.

Каково же было его удивление, когда он сразу же нашёл там письмо! Первое и пока что последнее. Ещё не прочитанное. Посланное с незнакомого адреса. Андрей загорелся любопытством до покалывания в пятках. Воровато оглянувшись и убедившись, что его никто не видит, он начал читать:

«Дорогой Денис Игоревич!

Я не могла ждать, пока Вам труднее будет меня вычислить. Мне всё равно, поймёте ли Вы, кто я такая. Думаю, что поймёте. Как только Вы предложили нам это вчера – я сразу же поняла, что напишу Вам. Кое-что накипело во мне настолько, что я не могу больше молчать. Кое-что мучает меня, и я не могу больше держать это в себе. Я должна рассказать кому-то, и никто больше не поймёт меня так, как Вы. Тем более что это напрямую касается Вас. Наверное, это не совсем то, что Вы просили писать Вам. Хотя если это послужит Вашему исследованию – я буду рада. Но в первую очередь это касается Вас лично.

Я люблю Вашего сына! Я знаю: Вы уже столько раз слышали о несчастной подростковой любви. Вы знаете, как больно это жжёт, но как быстро проходит. И Вы смеётесь надо мною сейчас – я знаю это и не обижаюсь на Вас. Мне всё равно, поверите Вы мне или нет. Просто поймите меня. Я твёрдо знаю, что люблю в первый и последний раз в своей жизни и никакой другой любви у меня быть не может никогда и ни с кем. Я не могу представить себе другого мужчину рядом со мной, не могу представить себе другие губы, меня целующие, другие руки, меня ласкающие. Андрей – единственный, мой и только мой. Я хочу быть ему женой и рожать ему детей. Я всё прощу ему, я пройду через любое унижение ради него, я пожертвую ему всю себя, лишь бы всегда быть рядом с ним и ощущать его любовь.