Юрий Кудряшов - Вся проза в одном томе

Так наше общество отказалось признавать неудобную для себя правду. И для этого навсегда вычеркнуло из памяти образ Луизы Мерилл, какой была она, пока мы её не сломали. Меня по сей день мучает совесть. Хотя я, наверное, меньше других виноват перед ней. Но может быть, просто некому больше испытывать угрызения.

Впрочем, есть тут и моя вина. Я мог тогда ещё встать и высказать своё мнение. И отстаивать его, даже если бы меня засмеяли. Я мог прийти к Луизе и поговорить с ней. Она была так открыта и доверчива! Она была словно чистый лист, на котором каждый мог написать что угодно. И мы сделали её такой, какой сами хотели видеть.

Но если бы был хоть один, кто поговорил бы с ней в решающий момент! Просто объяснил бы ей, что к чему. Просто поддержал бы её и помог ей не сломаться. Ей было достаточно слов – только слов и ничего больше. Таким человеком могла стать её мать. Но она умерла, и Луиза осталась наедине со своим неокрепшим рассудком и надломленной психикой.

Она сама говорила, что Леонард был её идеалом. И после смерти матери ей больше не у кого было заново учиться жить. Ведь после всего, что перенесла она, все её девичьи представления о жизни развалились, как карточный домик. Кто ещё, кроме Леонарда, мог заново сложить их в единое целое? Кого ещё слушать? Кому ещё подражать? Кому ещё доверять?

И своими поступками он воспитал слишком усердную ученицу, которая обратила его воспитание против него самого. Она взглянула на эту «науку» незамыленным взглядом и увидела то, чего не мог видеть Леонард – что первой жертвой своей «науки» должен стать сам учитель.

Мы подаём нашим детям дурной пример своими поступками – а потом сами же удивляемся, почему из них вырастают изверги. Луиза была маленьким и слабым ребёнком. Общество было намного сильнее неё, и она не могла противостоять его столь мощному влиянию. Шок от всего пережитого выбил из неё последние силы сопротивляться.

Она считала (не по глупости, а лишь по скромности своей), что только в ней может быть причина конфликта с обществом. Что только она может ошибаться, может думать и поступать неправильно. А вокруг неё – люди куда более взрослые, умные и опытные. Они лучше знают, как надо. И Гартман был намного сильнее неё. И легко вылепил её по своему образцу.

Мне и самому уже осталось недолго. Скоро я отправлюсь вслед за Луизой. И заберу с собой последнюю память о том, какой она была. Вместе со мной навеки исчезнет настоящая Луиза Мерилл – не та старая стерва, что померла на днях, а то светлое и чистое, благородное и прекрасное, непорочное и безгрешное дитя, которое мы сгубили полвека назад.

8 – 11 июля 2013

Александре Комарицкой

Денис Игоревич Демьянов – профессор Московского института психоанализа – был известен своим особым обращением со студентами. Хотя он был одним из самых видных психоаналитиков в стране – ученики его чувствовали себя не столько учениками, сколько коллегами. Двадцатилетних мальчишек и девчонок он привлекал к помощи в работе над каждой своей новой книгой вплоть до прямого соавторства, после чего выставлял готовое исследование на их строгий суд, открывал дискуссии, выслушивал и всерьёз обдумывал мнение каждого из них о прочитанном, словно то были уже состоявшиеся учёные.

Его специализацией были проблемы подростков, трудности переходного возраста. Многие студенты делились с ним своими самыми сокровенными переживаниями, чтобы дать ему материал для исследования. Все знали, что это делается, хотя делалось это тайно и никто никогда не знал, кто именно и о чём рассказал профессору. Поэтому ученики абсолютно доверяли своему учителю. Им очень льстило, что такой человек видит в них не только будущих, но уже настоящих личностей. Он и обращался ко всем только на «Вы». Даже к своему сыну, пока они не выходили за пределы института.

Его сын Андрей учился на третьем курсе кафедры прикладного психоанализа. «В цветнике», как он сам любил говорить, ибо в своей маленькой группе он был единственным молодым человеком на пять девушек. Андрей был красавец и ловелас. Его трудно было назвать усердным, да и вуз он выбрал лишь потому, что в нём работал отец. Однако Денис Игоревич плотно занимался со своим сыном дома и не давал ему спуску.

Это была любимая группа профессора Демьянова вовсе не из-за сына, а скорее из-за девушек. Все они были очень разные, но при этом как-то удачно подобрались и хорошо гармонировали друг с другом, составляя некое неразрывное целое. Не все они хорошо учились, но каждая была чем-то интересна как личность, что для психоаналитика куда важнее.

Одна из них – Ольга – уже несколько месяцев была девушкой Андрея, что очень радовало отца. Она была красавицей и отличницей. Смуглая, стройная, спортивная, с чёрными волосами до пояса и огромными синими глазами, да ещё с таким интеллектом – Денис Игоревич не мог желать лучшей партии своему сыну. Отец надеялся, что с Ольгой Андрей наконец-то остепенится и перестанет бегать за каждой юбкой. Профессор видел в ней будущую жену своего сына и мать своих внуков.

– Уважаемые коллеги! – обратился однажды учитель к любимой группе. – У меня к вам очередное деловое предложение. Вы снова можете сослужить пользу нашей науке. Я приступаю к работе над новой книгой, и мне снова нужна ваша помощь. И как всегда – прежде всего мне нужен материал, которого, как вы знаете, никогда не бывает много. Его всегда не хватает. И чем его будет больше – тем точнее будет результат моего исследования, а значит тем лучше оно будет отвечать своей цели. А цель его, как обычно – помощь вам в вашей будущей работе. Ведь вы все когда-нибудь станете практикующими психологами. Но для начала я снова прошу вас побыть пациентами, ибо я снова должен собрать и проанализировать максимальное количество ваших самых искренних и наиболее интимных откровений.

Однако на этот раз круг объектов моего исследования сокращается до строго определённой группы. Это могут быть только девушки, да и то – далеко не все. Моя новая книга будет называться «Психология девственницы».

Услышав это, Андрей засмеялся.

– Что Вас развеселило, Андрей? – спросил его отец.

– Мне кажется, Денис Игоревич, в нашей группе Вы не найдёте подходящих объектов для такого исследования.

Сидевшая рядом Ольга слегка стукнула его локтем, хотя и с улыбкой на лице.

– Вы не правы, Андрей, – ответил профессор. – Не всё так очевидно, как кажется. Психоанализ потому и является наукой бессмертной и неисчерпаемой, что люди меняются, ибо меняется время. У нынешних подростков появились такие проблемы, о которых мы в своё время не имели понятия. Вот и современные девушки испытывают на себе некоего рода давление. Общество будто толкает их как можно скорее лишиться девственности. Если раньше позором считалось выйти замуж, уже не будучи невинной – то сейчас унизительно лет в шестнадцать ещё быть девственницей. Девушке начинает казаться, что она некрасива и никому не нужна, и она стремится скрыть это, словно какое-то уродство.