Анна Закревская - Carnival of rust

_________________________

Maх_ Weber:

22:35

Не знаю, когда ты прочтёшь.. но я с тобой. Всегда с тобой, Кай.

_________________________

Выпустив на волю последнее сообщение, Макс откинулся на спинку кресла и замер перед монитором, прожигая взглядом бледно-голубую рамку вокруг своих коротких, дёрганых строчек, но тонкий лёд упорно не желал плавиться под огнём его тёмных глаз, и Макс в который раз предал анафеме всех кодеров, по глупости которых родилась жестокая иллюзия «user online», хранящая следы тепла адресата ещё десять минут после его фактического выхода из сети.

От телефонного звонка Макс вздрогнул, словно ударенный током. Ёлки-палки, парень, ты сам выбрал этот зубодробительный дабстеп мелодией вызова, чтобы не пропускать момента, когда родителям / начальнику / девушке приспичит ввалиться в твой мир с просительно сложенными лодочкой ладонями, в которые ты должен доверху насыпать коричный сахар любви и внимания, вне зависимости от того, что происходит в данный момент в твоей собственной жизни. А может быть, это всё-таки Кай? Да, он не любит телефонные звонки, да, это непозволительная роскошь международной связи, но вдруг…

Звонит: Тома

Принять / отклонить

Вдохнув до упора, Макс подмигнул своему отражению левым глазом, что означало примерно следующее: «комп, прими вызов, нет, блин, не в колонки, а в наушник».

Пару секунд система думала о чём-то своём – вполне возможно, о том, не скинуть ли звонок, раз хозяин не в духе, но потом-таки установила соединение, безнадёжно потеряв начало фразы, со скоростью пулемётной очереди выданной девичьим голосом на том конце.

– …до Фрязино, я верно помню? Можно с тобой, Макс?

Впрочем, Макс не нуждался в повторе. Еженедельные пятничные гонки на флаерах – соревнования, лишённые почти всяких правил по причине изрядно обезлюдевшего неба, были страстью Максима. Макс летал в паре с Мирой, этаким легковесным темноволосым эльфиком в шнурованных ботинках. Эльфик должен был стать парнем-дальнобойщиком, но накануне его создания город получил новый план социального развития, и Миру в срочном порядке переписали под оператора хлебопекарного завода. Убрать любовь к дорогам, правда, как-то забыли, и теперь Мира отводила душу в полётах под ночными небесами, но с недавних пор Максу не удавалось вырваться на тусовку без Томы, поэтому он был вынужден познакомить свою земную подругу с небесной. Впрочем, Томин коммуникативный энтузиазм, достойный вожатого в пионерлагере, быстро угас по причине катастрофической нехватки тем для разговора, которые могли бы стать общими для неё и Миры.

Да и чёрт с ними, с темами для разговора, мысленно пнул себя Максим, дело не в темах, а в чём-то гораздо более глубоком, в том, из-за чего он на прошлой неделе залажал с перерасходом топлива, как желторотый птенец, и Мира шипела у него за спиной, закогтив плечо, словно рассерженная кошка, а Тома с блаженной улыбкой торчала где-то на далёкой земле, запрокинув голову к покинутым небоскрёбам Москвы-9, и пыталась выловить взглядом серебристый эльфячий флаер – да-да, собственной машины у Макса ещё не было, потому и сердилась Мира, потому и выходить Максу завтра с ранья на подработку в фастфуд-ларьке, чтобы скорее накопить хотя бы на подержанный «Хайскай», а уж до ума он его сам доведёт. Но это всё потом, а пока…

– Пойду, Тома. До скорой встречи.

Клавиша сброса.

Выдох.

Тощий растрёпанный парень стоял перед зеркалом в ванной, тяжело оперевшись на отполированную до блеска раковину. Сквозь неплотно сомкнутые веки в него медленно проникала стерильная фаянсовая белизна, вымораживая уставшую за муторный день душу и нисколько не помогая прийти в себя перед ночной сменой. Соседский интервизор за стенкой работал на полную мощность, бодрым голосом диктора сообщая, что утром президент России передал текущие дела и файлы памяти своему второму дублёру, а церемония прощания с его телом состоится завтра в…

Не открывая глаз, парень тихо зарычал. Случайная новость пришлась ему как короткий тычок локтём под рёбра, мигом всколыхнув омут боли под сердцем. Сколько людей, таких же, как он, отдали бы всё, что угодно за то, чтоб вернуть близких, погибших во время эпидемии, но, чёрт возьми, им пришлось выучиться жить заново, убрав лишние тарелки на дальнюю полку, однако же в законе не было переписано ни единой строчки, и сейчас на территории Нидерландов клонирование человека было по-прежнему запрещено, но, кажется, там, у русских, действовал избирательный принцип: «Нельзя, но если очень хочется, то можно, особенно если ты из касты сильных мира сего».

Тонкие пальцы выловили на шее потёртую серебряную цепочку с подвеской в виде птичьего пера, перехватили его, словно лезвие, и с силой черканули по бледной коже запястья.

Прикушенные губы, еле слышный стон. Так же стонал ты на смятых простынях месяц назад, там, на пятьдесят пятом этаже московской высотки, улетая в стратосферу от одного взгляда тёмных глаз, что поднимали тебя в небо волной запредельного обожания. Ты стонал от наслаждения и боли, вдыхая тонкий аромат корицы с горькой ноткой полыни, понимая уже, что нет и не будет у этой отчаянной любви никакого «завтра», а потом не смыкал глаз до самого рассвета, боясь заснуть на плече своего ангела и случайным взмахом ресниц разрушить магию сегодня, которое не кончится никогда…

Короткий пунктир жалкой царапины нехотя потемнел от крови, и прозрачный пластиковый браслет на костлявой руке юноши засветился бледно-голубым, настойчиво показывая ему утрехтское время. Следом из комнаты раздался тихий плач и невнятная жалоба. Парень приложился спиной об угол туалетного шкафчика, плеснул струю воды на запястье, судорожно вдохнул и решительно открыл глаза, в упор встретив взгляд своего зазеркального двойника. Двойник молчал, и лишь на самом дне его зрачков пойманной рыбой билась короткая фраза.

«Время, чёртово Время…»

– Мы безумно ограничены были в нём всегда, – прошептал парень, а затем, заставив свой голос быть бодрым и приветливым, сообщил в распахнутую дверь, – я выхожу, мам. Посмотри про лошадей и про нерп, тебе понравится. И не забудь про таблетки.

***

Заведующий отделением социогенотипики одного из столичных научно-исследовательских центров переодевался в крайней спешке, клятвенно заверяя ревнивицу-Работу в том, что обязательно вернётся к ней завтра утром, а сейчас, простите, он рискует нарваться на неприятности, если опоздает на вечерний семейный киносеанс.

Компьютер заведующего, впрочем, остался равнодушен к метаниям пожилого доктора, ибо вовсю скачивал внезапно прилетевшее обновление одной программы.

Уставшие глаза безнадёжно прищурились на короткую строчку: «Установка обновления: 15%. Оставшееся время…». Доктор раздражённо махнул рукой и, подхватив барсетку, пулей вылетел за дверь. Тихо щёлкнул электронный замок, и в тёмном кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим, на грани слышимости, шуршанием кулеров старой машины, которую хозяин был вынужден оставить один на один с новой задачей.