Наталья Бобло - В глубине себя. Что мы можем найти

Оставшуюся часть дороги они ехали молча. Марина вдруг ощутила, что теперь её жизнь, можно сказать, полностью зависит от этого странного молчаливого мужчины со шрамом, который появился из ниоткуда и спас от злой тётки, холода и позора. Ведь квартира, которую купил для неё Фёдор, по документам ей совсем не принадлежала. Так что, скорей всего, женщина, так неожиданно появившаяся возле джипа и являющаяся, как несложно догадаться, женой её Фёдора, точно так же может явиться в её уютную маленькую квартирку и учинить такую же расправу на радость уже соседям, как и давеча на перекрёстке ожидающим своего транспорта пассажирам.

Так что выбор у девушки был совсем небольшой. Нет, конечно, был ещё и такой вариант, как возвращение в маленький городок в Витебской области к сестре и матери. Но это всё равно, что признать себя неудачницей и до конца жизни нести на себе клеймо жуткого позора, радуя никогда не любивших её из-за всегда имеющегося по всем вопросам собственного мнения, бывших одноклассниц и соседей.

Поэтому всю дорогу она ехала, осторожно поглядывая на своего спасителя (ли?), пытаясь «считать» с его выражения лица, какое продолжение ей сулит вечер в компании этого сильного, высокого, мужественного, можно сказать красивого, но загадочно молчаливого человека.

Остановились они в небольшом коттеджном посёлке одного из спальных районов города и, открыв пультом раздвижные ворота, въехали в небольшой двор. В гараж, однако, заезжать не стали.

Выйдя из машины, спаситель обошёл её и помог Марине выйти. Они в полной тишине подошли к входной двери и мужчина, открыв её и пропустив девушку вперёд, вошёл следом. Сработал датчик на движение и автоматически включился свет.

Дом был небольшой, но отлично оформленный в стиле хай тек и в духе минимализма – простые формы белой мебели, бежевого цвета стены и ничего лишнего.

Сняв дублёнку и разувшись, незнакомец жестом предложил сделать то же самое и Марине, которая, не став спорить, последовала его примеру и повесила свою коротенькую шубку на стоявшую рядом с дверью вешалку, оставив там же и свои сапожки.

Проходя вслед за мужчиной, она очутилась не так чтобы на большой, но вполне просторной кухне. Опять-таки жестом, хозяин дома предложил Марине присесть на диванчик рядом с круглым столом, а сам начал готовить кофе.

О том, что она кофе совсем не пьёт, у девушки даже мысли не возникло заикнуться. Поправив на ногах своё грязное платье, прикрывая им рваные чулки, она, боясь, почему-то, издать лишний звук, внимательно изучала спину своего спасителя, восхищаясь одной более храброй стороной мозга его формой и мощью, и переживая другой – опасливой и трусоватой, по тому же самому поводу. Что, если он захочет сделать ей что-нибудь плохое, она сможет выставить в противовес ему сама?! Возможно, лишь ногти и зубы.

«Чего это я себя стращаю?! – За неимением другого собеседника, разговаривала она мысленно сама с собой. – Хотел бы сделать что-то плохое – давно бы сделал. А, так, даже вон кофе варит, старается…»

«Может, это он бдительность мою таким образом усыпляет, а потом как накинется! Не успею даже ногти выпустить… – вздохнув и незаметно посмотрев на свои длинные ухоженные крепкие и острые ногти, отвечала она себе. – Нет, я так больше не могу! Нужно что-то делать!»

– Послушайте, может, вы всё же скажете мне, как вас зовут?! – Начала она как-то слишком смело, а потом уже, тише добавила: – Или хотя бы напишите.

Мужчина повернулся к ней с подносом в руках, на котором стояли две маленькие чашки с дымящимся напитком, сахарница и небольшая тарелка с какими-то печенюшками. Поставив его на столе перед ней, пока всё ещё незнакомец взял с подоконника ручку и блокнот, вырвал из него лист и написал: «Клаус». Затем он сел на табуретку напротив Марины, взял свою чашку и поднёс к губам, отхлебнув маленький глоток, поставил чашку перед собой.

– А я – Марина. – Взяв в руки свою чашку, произнесла она.

Клаус кивнул. Марина первый раз посмотрела в его глаза при ярком свете и… ужаснулась: глаза Клауса излучали такое зло и презрение, казалось, ко всему человечеству, не то что к ней, что девушка невольно поёжилась и опустила глаза. Мужчина же кивком и жестом практически приказал ей пить свой кофе. Марина поднесла чашку к губам и сделала вид, что отхлебнула глоток. Кофе она, как и пиво, почему-то не переносила на дух, не то, чтобы на вкус. «Своеобразное отклонение от нормы вкусовосприятия» – говорила не сей счёт её сестра.

Раздался звонок в дверь и Клаус, бросив на девушку сомневающийся, стоит ли оставлять её одну взгляд, вышел из кухни. Воспользовавшись его отсутствием, Марина быстренько шмыгнула к раковине, аккуратно вылила свой кофе в дырочку и вернулась на своё место, приняв прежнюю позу. В руках у неё была пустая чашка с размазанным по дну и стенке кофейным жмыхом.

Вернувшись через минуту и удостоверившись, что Маринина чашка пуста, Клаус удовлетворённо кивнул и пригласил её следовать за собой. Поднявшись по лестнице наверх, он подошёл к одной из трёх дверей и, распахнув одну из них, пропустил Марину вперёд.

В комнате стояла кровать и тумбочка рядом с ней. Кресло и стул стояли возле стены. Был ещё шкаф, но Марина его увидела только, когда повернулась, чтобы робко произнести:

– Мне нужно в туалет и… хотя бы руки помыть.

Несколько секунд Клаус стоял как бы в раздумье, потом, пропустив Марину впереди себя, направляя вперёд по коридору, открыл последнюю дверь, которая оказалась дверью совмещённого санузла. Войдя в него, девушка повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, но Клаус придержал её ногой, не позволив закрыться до конца.

Всё это время девушка старалась подбадривать себя, не позволяя ужасу сковать сердце, несмотря на все странности, происходящие здесь, однако пространство между дверью и стеной с вставленной ногой Клауса, дающего ей тем самым понять, что не позволит закрыться на замок, стало последней каплей, и Марине стало по-настоящему страшно.

Она в полной мере ощутила себя настолько беспомощной, одинокой, зависящей от обстоятельств, совсем без денег и даже тёплой одежды, в незнакомом доме незнакомого района, а брошенный в зеркало на себя взгляд ещё и продемонстрировал, насколько она была вся чумазая, с «размазанными» глазами и взъерошенными волосами, что она тихонько заплакала от невозможной жалости к себе.

Слёзы принесли облегчение, и Марина, последний раз шмыгнув носом, стала приводить себя перед зеркалом в порядок. Умыв лицо и расчесавшись, она сняла и выбросила рваные чулки, почистила, насколько могла, платье от грязи. Постоянно поглядывая в дверной просвет, сходила в туалет. Нажав на кнопку слива на бочке унитаза, услышала какую-то возню за дверью. Осторожно выглянув в приоткрытую дверь, она увидела Клауса. Он лежал на полу, а весь вид его говорил о том, что он умер…

Читать дальше