Нина Осмоловская - Семейная хроника

Словно появившаяся из куколки бабочка, Оленька поняла, что настало время, пробил час, она не сможет жить как прежде, в ней проснулась женщина, и она хочет страдать и бороться за своё счастье, за своё будущее.

Татьяна Николаевна смотрела на дочь и ещё не видела в ней больших перемен. Ей казалось, что успех дочери был несомненен, что не могло быть иначе и теперь Оленька должна найти хорошую партию, а она, мать, должна ей в этом помочь. За завтраком они обсуждали молодых людей, которые были на балу, спорили, кто из них лучше, как будто все они сделали предложение Оленьке и надо выбрать самого достойного.

Артём Сергеевич понял свою задачу: нельзя всё пускать на самотёк, от него во многом зависит судьба дочери. Очень важно, кого он приведёт в дом, и кто станет потенциальным женихом.

Жизнь постепенно входила в свой привычный ритм. Ольга училась. Маменька сидела дома в ожидании лета, чтобы можно было уехать в имение, «на волю», как любила она говорить.

В начале лета вновь был бал у губернатора, он назывался «сиреневым», потому что в это время вовсю цвела сирень. Весной Татьяну Николаевну одолевало какое-то душевное томление, всё труднее было оставаться в городе, хотелось в лес, к реке.

Ольга же, наоборот, ждала этого бала, ей хотелось вновь почувствовать свою силу, свою власть над мужчинами, играть с ними, как «кошка с мышкой». Снова они с маменькой шили модные платья, обсуждали, кто будет из молодых людей. Всё было так же, как на новогоднем балу, и вместе с тем совершенно по-другому, потому что Ольга была уже не та молоденькая стеснительная особа, а светская львица, готовая укусить каждого, кто обидит своим невниманием. Уже и взгляд у неё был совершенно другой, и манеры, и походка.

Георгий тоже был на балу, их полк всё ещё квартировал в городе. Они с Ольгой встретились как старые знакомые, долго беседовали, обсуждая произошедшие события. Он представил Ольге своих друзей по полку, они танцевали, беседовали и снова танцевали.

Татьяна Николаевна не узнавала свою дочь: из тихой, замкнутой девочки она превратилась в очаровательную обольстительницу, и делала это так игриво и незатейливо, как будто всю жизнь только этим и занималась. «Да, дочь стала уже совсем взрослой, скоро восемнадцать, а там и замуж пора отдавать», – подумала Татьяна Николаевна. Другого пути для дочери она даже не представляла. Ей не приходило в голову, что Ольга может поехать учиться дальше или пойти работать учительницей или фельдшерицей. Путь был только один – выйти замуж, рожать детей и заботиться о муже. Такой жизнью жила мать Татьяны Николаевны, сама Татьяна Николаевна, так же будет жить Оленька. Замужество должно быть обязательно счастливым, иначе просто быть не может.

В конце весны Ольга сдала выпускные экзамены в гимназии. Она была так рада, что закончила ученье, её даже не волновали оценки, главное, что теперь не придется зубрить математические правила, не надо вставать рано утром и отправляться в гимназию, не надо терпеть многих ненавистных ей учителей. Было, конечно, несколько преподавателей, с кем было жаль расставаться, но эта потеря была не столь велика. Близких подруг у неё не было, поэтому особой грусти ни она, ни маменька не испытывали. Был и выпускной бал в гимназии, но он мало волновал Оленьку, ей хотелось поскорее уехать в имение.

И вот наконец долгожданный отъезд. Когда на пригорке показался знакомый дом, Татьяна Николаевна с дочерью даже всплакнули от счастья, что они снова в дорогих сердцу местах.

Лето было удивительно жарким. Без дождей трава быстро сохла и желтела. В имении служил новый управляющий, которым Артём Сергеевич был очень доволен. Дела в имении с его приходом заметно пошли в гору, он заботился и о постройках, и об урожае. Сенокос в этом году начался раньше обычного, и всюду пахло свежескошенной травой. Татьяна Николаевна с Ольгой много гуляли, писали этюды, музицировали, охотно принимали гостей. У нового управляющего оказалось много знакомых в окрестных деревнях, и все с удовольствием приезжали навестить их. Будто светская жизнь из города перекочевала в имение. Как никогда, было шумно и весело. Студенты рассказывали о жизни в Москве и Петербурге, о проблемах, волнующих молодое поколение. Ольга слушала их с большим интересом, ей казалось, что она долго спала и только теперь начинает просыпаться и оглядываться вокруг, а там всюду жизнь: очень разная – то праздничная и богатая, то бедная и тяжёлая. Она увидела, что крестьяне трудятся и днём и ночью, чтобы вырастить для них урожай, а они могут позволить себе ничего не делать целыми днями. Но все эти мысли ненадолго задерживались в её милой головке. Она легко успокаивалась и думала, что у каждого своя судьба: кто-то рождается принцем, а кто-то – нищим.

В этом году они с маменькой с удовольствием наводили порядок в доме: расставляли по-новому мебель, вешали картины. Татьяна Николаевна увлекалась живописью, брала когда-то уроки рисования и теперь пробовала сама писать акварелью и маслом. Она обрамляла свои работы в красивые рамы, и от этого картины выглядели ещё привлекательнее.

Дом был старинный, двухэтажный, построенный ещё при бабушке Татьяны Николаевны. На втором этаже были хозяйские комнаты, внизу – огромная столовая, гостиная и помещения для прислуги. Вход украшали колонны, с обратной стороны открывалась большая терраса, ступени которой вели прямо в сад. За домом был разбит парк. Отец Татьяны Николаевны – большой любитель всякой иностранной экзотики – пытался выращивать самые диковинные растения, выписывая отовсюду семена и саженцы. Не все приживались, но он без сожаления бросал их и брался за новые. К крыльцу дома вела липовая аллея. Она была посажена при застройке, и её прохлада услаждала уже третье поколение жителей усадьбы. Недалеко от дома был пруд с зеркальной прозрачной водой. По его берегам рос лес. А дальше разбегались поля и перелески. Тихая и милая сердцу красота этих мест рождала мысли о вечном и прекрасном.

Вечером мать и дочь садились за рояль. Это был старинный инструмент, доставшийся Татьяне Николаевне в наследство от бабушки. Он был прекрасно настроен, и звуки получались чистые и живые. Мать и дочь вкладывали в исполнительское мастерство все свои нерастраченные чувства и эмоции. Если Ольга была как весна, как распускающийся цветок, то Татьяна Николаевна уже отцветала, как бабье лето с буйным, но коротким цветением красок. Обе жаждали любви, неизведанных сильных чувств. Они не обсуждали этого, но настолько тонко понимали друг друга, что даже в воздухе витал этот тонкий аромат любви. Мать и дочь и внешне были похожи: невысокого роста, хрупкого телосложения, с большими выразительными серыми глазами. Если бы не легкая полнота матушки, они скорее походили бы на двух сестричек.