Сергей Дубянский - Кирилл и Ян

В принципе, Алена была готова к подобной развязке, но все равно стало очень обидно; в сердцах она втопила газ, подняв на лугу волну.

– Ты не поняла…

– Все я поняла! – девушка дернула локтем, хотя Ян и не пытался коснуться его.

– …Мы теряем ее! — Кирилл в отчаянии схватился за голову.

– Что, фильмов про врачей насмотрелся? – усмехнулся Ян, – смотри и учись…

– Перестань, глупенькая, – произнес он ласково, – лучше послушай меня. То, что народу сливают через СМИ о положении в нашей экономике и политике, сплошная ложь.

– Очень актуальная информация, – Алена усмехнулась.

– Да ты дослушай!

– Ладно, слушаю, – равнодушно согласилась Алена – это была возможность углубиться в собственные мысли.

– Я вхож в, так называемый, «ближний круг», поэтому имею возможность анализировать реальные факты. Понимаешь?

– Нет, – Алена пожала плечами, – не понимаю, причем тут я.

– При том, что ты сама хотела серьезного разговора!

– Но не до такой же степени…

– Ты можешь без комментариев? – Ян начал злиться.

Кирилл, естественно, ощущал это; точно так же как мгновенно узнал, что именно «брат» собрался предложить Алене, и не мог поверить. Конечно, это был сильнейший ход, но раскрывать главную тайну, о которой не знал вообще (!) никто, после двухдневного знакомства?.. Сам бы он, точно, не отважился, а, вот, Ян собирался это сделать!

– …Слушай, – он схватил Яна за руку, – ты – гений! Я даже не ожидал! Знаешь, как ты поднялся в моих глазах!..

– Неужто? А она, вот, даже не хочет меня выслушать!

– Но она ж рассказывала, как ее обманывали! Потому и относится к тебе, как к другим!

– А ко мне не надо относиться, как к другим! Иначе и я буду относиться к ней, как к другим!

– Господи, какие ж вы оба…

Фраза являлась законченной и ее не требовалось опошлять конкретным определением. Возникла пауза, которую нарушила Алена.

– Так что там интересного в твоем «ближнем круге»? – она успокоилась, поставив предсказуемый крест на их отношениях, и теперь ей хотелось хотя бы послушать из «первых рук» свежие московские сплетни.

Под жалобным взглядом Кирилла Ян вздохнул.

– Если коротко и не вдаваясь в детали – эта страна катится к закату; и идеологическому, и экономическому. Предотвратить его практически невозможно, и дело лишь в сроках. Здравомыслящие аналитики отводят ей жизни года три…

– Я не верю, – Алена выбралась на асфальт. Впереди больше не было скрытых водой ловушек, и она повернулась к собеседнику, – с чего ты взял? По-моему, наоборот, наконец-то наступила стабильность.

– У нас, знаешь, что является мерилом стабильности? Наличие в магазинах хлеба, водки и колбасы. Все – жизнь прекрасна, а остальное как-нибудь переживем, так ведь?

…Ну, не пугай ты ее! – взмолился Кирилл, – зачем? Ты просто предложи…

– Заткнись!..

– Ален, – продолжал Ян, – могу разложить тебе по полочкам всю историю нашей Перестройки, от ее пафосного начала до трагического завершения. Легко и просто. Или ты веришь в рост ВВП на 0,7% за квартал? Это же бред! Не подсчитывается такой рост, хотя бы потому что до 2% – это пределы статистической погрешности! А, вот, бюджетная дыра в триста миллиардов, о которой вам не говорят, это реальность! К концу года она достигнет полтриллиона! И латать ее нечем – промышленность стоит на коленях, а нефтью нашей все уже нажрались, аж из ушей капает! Тебе еще что-нибудь рассказать?

И тут Алена испугалась; испугалась уверенности, звучавшей в голосе, а сам Ян вдруг предстал мрачным пророком, спустившимся с заоблачных столичных небес. Правда, состояние растерянности длилось не больше минуты – потом Алена мысленно оглянулась на окружавший ее мир, обустроенный супермаркетами, веселыми ночными клубами, автомобилями, число которых зримо росло с каждым днем, а главным были люди, спокойно и уверенно строившие планы на ближайшее десятилетие. И Алена улыбнулась.

– Не надо ничего рассказывать. Просто скажи – и что, по твоему мнению, будет дальше?

– А дальше будет русский бунт, бессмысленный и беспощадный; такой, что семнадцатый год покажется сказкой про Белоснежку. Убивать будут не только тех, кто служил власти, но и их детей, внуков, чтоб следа не осталось! Сперму будут отстирывать с простыней!..

– Прекрати! – последний образ почему-то особенно впечатлил Алену, – я согласна, не все у нас гладко, но сейчас, вроде, и с коррупцией стали бороться…

– Да не может эта власть бороться с коррупцией! Коррупция – наш общественный строй! А смена общественного строя происходит только революционным путем. Ну да, кого-то сажают, но это не борьба; это Система отторгает нарушивших главное правило игры. Знаешь, какое? Нельзя резать дойную корову – ее надо только доить, пока сама не сдохнет.

– Страшно тогда… – Алена задумалась.

– Страшно, – кивнул Ян, – вот, я и не хочу, чтоб ты бегала тут под пулями, а бегать придется – как ни крути, ты к этой власти тоже имеешь отношение, и в эйфории новой свободы никто не станет разбираться, что ты – только девочка на побегушках и лишь тупо селила в гостиницы московских «пупков»… за дорогой следи!

Испуганно вывернув руль, Алена метнулась к обочине, заканчивавшейся глубоким кюветом, и чудом не угодив в него, вернулась к белой прерывистой линии. Фура, возникшая словно ниоткуда, пронеслась мимо, и дорога вновь опустела.

Пока Алена приходила в себя после маневра, изучавшегося в автошколе лишь теоретически, Кирилл подскочил к Яну.

– …Ну, зачем ей все эти ужасы? Может, и вообще все еще обойдется! Ты просто скажи, что любишь ее! Скажи, ну!..

– Так что там по поводу спермы? – успокоившись, Алена повернула голову.

– Со спермой у нас полный порядок – сама знаешь.

Кирилл вмиг съежился, и эта очередная победа над глупым сентиментальным «братом» подняла Яну настроение.

– Короче, – он хитро прищурился, ожидая реакции, – когда начнется кровопускание, я могу увезти тебя из этого дурдома. В замечательной стране Австрии, где на ближайшие двести лет не намечается никаких революций, есть городок Зальцбург, родина Моцарта, между прочим; а под тем Зальцбургом есть у меня славный домик и клочок земли.

– Правда?.. – глаза Алены округлились, – ни фига себе!

Не раз виденные по телевизору остроконечные крыши, узкие мощеные улочки и танцующие люди в тирольских шляпах поглотили рисовавшийся минуту назад кошмар; да и на лице Яна появилась улыбка, сразу превратив мрачного пророка в ловкого фокусника.

– Уф!.. А я, дура, уж вся испереживалась за судьбы Родины, – Алена засмеялась, – то есть, ты так нестандартно приглашаешь меня в гости?

– Просто я хочу спасти тебя.