Андрей Шаргородский - Женские слёзы: двести пятьдесят оттенков мокрого (сборник)

Заявление в полицию:

«Прошу принять меры к гражданке Нестеровой, которая каждое утро, в четыре утра, подходит пьяная к окнам моего дома и громко играет на саксофоне. На мои просьбы прекратить это безобразие она отвечает, что я должен привести центральную улицу в нашем селе в надлежащее состояние, а именно: завести щебень и укатать его, чтобы дорога стала пригодной для передвижения любым видом транспорта, в любую погоду.

Председатель сельского совета села Нижние Пересольники Гладов Сергей Савельевич».

Написав заявление, я перечитал его еще раз, скомкал и выкинул в урну. «Засмеют в райотделе полиции», – небезосновательно подумал я и представил, как они все дружно будут ржать над моим криком души. Тем не менее, делать что-то надо. С приездом этой бабы в наше село жизнь моя круто поменялась. В голову полезли воспоминания совсем недавнего моего прошлого.

Я практически никогда не пью, за что, собственно, меня и выбрали председателем. А попал в это село я давно, семь лет назад, после окончания пединститута. Учился я плохо, не выгоняли меня только потому, что я занимался прыжками в длину и не раз брал кубок города. Меня, несмотря на плохую учебу, всегда хвалили и даже вывешивали на Доску Почета, но пришла пора распределения, и меня, как ненужный отработанный материал, послали в глухомань, работать учителем истории. Вскоре я стал директором сельской школы, так как учителей было всего три на тридцать пять учеников, а ездить с отчетами в район и систематически получать выговоры никто не хотел. Семьи у меня не было, вернее она не состоялась. На пятом курсе меня охомутала девица из параллельной группы, которую никто не хотел брать в жены. Сами знаете, кто остается незамужней на пятом курсе – или крокодил, или девица с сомнительной репутацией, скажем так, чтобы не заматюкаться. Я отнесся к этому спокойно, так как она согласилась ехать со мной в село. Нам дали дом, который бросили люди, и мы стали работать и строить быт. Но у нее как с первым, так и со вторым были проблемы, и она через год уехала к маме на каникулы, после которых не вернулась и прислала документы на развод по почте. Я поначалу затосковал, даже попробовал пить, но после третьей рюмки меня выворачивало, и эффект от этого мероприятия становился нулевым. Тогда я окунулся в работу, рыбалку, завел курей и занялся огородом. С годами я привык, и моя жизнь стала меня устраивать. Спокойное существование (полноценной жизнью это трудно было назвать), природа и труд окончательно убедили меня в том, что менять ничего не надо. Нет, я, конечно, мог увести какую-нибудь женщину из семьи, где мужик пил беспробудно, и мне на это неоднократно намекали, но я был воспитан по-другому. Как только исполнилось семь лет моей работы в школе, по поводу чего мне даже вручили в районе премию и Грамоту за какие-то там успехи в каком-то благородном деле, я был избран в сельсовет, где и стал председателем. Главный критерий, как я уже говорил, была моя трезвость. Я стал гордиться этим, так как мне разрешили быть и директором школы, и председателем сельского совета. Вопросов было много, финансирования никакого, поступлений от налогов ни на что не хватало, так что работать было не трудно. Задача была простая – написать как можно больше писем в вышестоящие инстанции с требованием выделить деньги на дороги, освещение, на ремонты и так далее. И ждать, а потом разводить руками перед людьми, доказывая всем, что это не моя вина. Но с приездом этой женщины жизнь моя круто изменилась.

Она купила за копейки брошеный дом в нашей деревне, нагнала кучу людей от сантехников до садовников, и за месяц старенький домик превратился во дворец (по меркам нашего села). После этого она пришла ко мне и заявила, что машина ее не может в дождливую погоду проехать до ее дома, поэтому, по-хорошему, требовала сделать дорогу. Я, конечно, попытался ей культурно объяснить, что это ни практически, ни даже теоретически невозможно, по причине отсутствия финансирования. На что она резонно отреагировала:

– А ты нахрена тут сидишь?

В общем, к консенсусу мы не пришли, и теперь она каждую ночь, в четыре часа, исполняла на саксофоне жалобную мелодию песни «Надежда». Что с этим делать я не знал. Вернее, я пригласил ее на заседание сельского совета, чтобы повлиять, но она пришла не одна. Пришло человек пятьдесят, которым она объяснила, что председатель отказывается делать дорогу в селе. Короче, нас там чуть не порвали и пригрозили досрочным переизбранием. Я решил идти к ней.

– Здравствуй, Антонина! – добродушно произнес я, вытирая ноги о половик, давая понять, что хочу войти.

– Здорово, Сергунчик!

– А что это ты меня так называешь?

– Ты, видимо рассчитывал, что я тебя по имени-отчеству буду называть? Нет, Сергеем Савельевичем ты станешь для меня после того, как сделаешь дорогу. А пока ты – Сергунчик, а я для тебя – Антонина Павловна, и чтоб больше мне не «тыкал», на «вы» и шепотом, понятно?

– Понятно, Антонина Павловна, можно войти? Есть разговор.

– Я к себе в дом всякую шелупонь не допускаю, садись вон на скамейку, сейчас выйду.

Дверь громко захлопнулась, а я, растоптанный ее вполне симпатичными ножками, присел на шикарную скамейку. Вышла она уже не в халате, а в джинсах и свитере, которые подчеркивали ее великолепную фигуру.

– Скажите, Антонина Павловна, вы ведь не просто так уехали из города?

– Не твое собачье дело.

– Ну, нет, мое. У вас новый паспорт, который вы совсем недавно получили, в нем нет отметок ни о прописке, ни о выписке, значит, вы недавно получили гражданство.

– Я этого не скрываю.

– Ну, я не по этому поводу. Я хочу вам рассказать, почему сейчас невозможно отремонтировать дорогу.

– Я это сегодня уже слышала. Я была у председателя райсовета, и он мне все рассказал.

– Ну, тогда все?

– Нет, не все. В область поеду, к губернатору. На прием уже записалась. Может, со мной поедешь? – она повернулась ко мне, – или кишка тонка?

– Послушайте, Антонина Павловна, почему вы так вульгарно себя ведете? Вы же красивая, эффектная, можно сказать, шикарная женщина, от которой должны исходить такт, чистота и приятность.

– Слушай, председатель, я такая, потому что мне не нравится, что я должна бросать машину за километр от дома и плестись по грязи в шикарных туфельках. Вот поставь себя на мое место.

– Я понимаю. Хорошо, поедем вместе. Мне деваться некуда, а то я с твоим саксофоном с ума сойду.

– А ночные концерты никто пока не отменял. Сделаем дорогу, вот тогда и закончится твой кошмар. Я даже обещаю тебе пригласить к себе в гости, на ужин, где я тебе расскажу все о своей жизни, коль ты проявляешь такой нездоровый интерес.