Александр Сиваков - Лунные дети – 2. Полина. Часть первая

В бумагах я копаться не стала – сначала нужно, выяснить, что тут, в «Джунглях», твориться – и уже после этого начинать ревизию документации. Иначе, если случайно суну свой нос не туда – рискую нарваться на неприятности. В реале мне, конечно, ничего не сделают, но и в вирте среднестатистическому пользователю можно создать много неудобств.

– Ты вообще знаешь куда идти? – Спросил меня Дон Кихот, когда я, обескураженная, захлопнула сейф и повернулся к двери.

– Скорее нет, чем да.

– В смысле?

– Помню, что меня где-то на втором этаже регистрировали, а где именно – из головы выскочило. Здесь, вроде, так и должно остаться, как было – я тут ничего не меняла…

По глазам Дон Кихота, который очень выразительно молчал, мне стало ясно, что я несу полную чушь – тут и без меня хватило желающих порулить.

Поймать бы этих мудрецов – я бы их вывела на чистую воду!

Мы снова обошли все кабинеты второго этажа, снова спустились на первый – в конце лестницы у Дон Кихота сдали нервы:

– Где тут можно другую оболочку найти?

– Откуда я знаю! У меня на платформе, наверное.

– Пойду на улицу, спрошу, может смогу найти где-нибудь поближе.

– Не вздумай брать платные – в «Джунглях» всё должно быть бесплатно. Если кто-то будет просить за оболочки деньги – смело бей в лоб – это плут.

– Прямо-таки и в лоб?

– В лоб. Знаешь, как обидно получить по голове от ходячей кучи металлолома?

– Это, между прочим, оболочка с твоей платформы!

– Я уже не помню, откуда она. По-моему, с какой-то баймы осталась. Можешь мне поверить, ради собственного удовольствия я бы такого носить не стала – у меня другие эстетические вкусы

Дон Кихот со своими железяками-доспехами-тазиками, громыхая словно грав с металлоломом, ушёл прочь.

Я принялась бродить по коридорам пустынного здания, наткнулась на пару закрытых дверей, в дальнем крыле главной хижины отыскала множество переходов, которые были свалены просто так, на полу, словно ненужный мусор.

Само собой, у меня даже помысла не возникло проверять, куда они ведут. Это – одно из главных правил сетевой безопасности в современном Графонете. По простенькой ссылке можно утопать туда, откуда никогда в жизни не вернёшься, если вообще жив останешься.

И вообще, странновато тут всё было, в этой хижине. Возникало ощущение, будто какой-то программер пытался сотворить что-то очень серьёзное и официальное, но энтузиазм у него иссяк на начальном этапе – после постройки стен. Нет, ещё, конечно, он успел сделать столы, стулья, сейфы – но что-то его остановило.

А нынешние обитатели сайта попытались в этом полуфабрикате наладить какую-никакую бюрократическую деятельность (насколько это у них получилось – судить пока не могу; для этого нужно проверить хотя бы с десяток здешних документов).

Короче, всё не так.

Я вспомнила свою школу, и который раз подивилась, насколько мне везёт на всякие загадки. В «Штуке», в Сети, тоже творится что-то несусветное. И чем больше узнаёшь ответов на вопросы, тем больше этих самых вопросов возникает.

Дон Кихот долго не появлялся. Настолько долго, что я не вынесла ожидания и выбралась на улицу.

Он стоял неподалёку и разговаривал с размалёванным туземцев. Увидев меня, наскоро попрощался с ним и подошёл ко мне.

– Ты права, тут лишних оболочек ни у кого нету.

– Чего так долго?

– Я тут порасспрашивал, и оказалось, староста совсем не здесь, а на другом конце посёлка. Пойдём?

– Пойдём! – Согласилась я.

В посёлке кипела обычная жизнь: аборигены (не только люди, но и всякая непонятная и полупонятная живность) бродили туда-сюда, иногда ожесточённо спорили между собой, что-то таскали в больших плетёных корзинах. Я пригляделась: связки бумаг, объёмистые папки-скоросшиватели…

Пусть теперь кто-нибудь попробует усомниться, что в «Джунглях» обитают не суперы!

Мы добрались до леса и пошли по небольшой, хорошо протоптанной тропинке. Когда мы вышли на большую поляну, та оказалась пустынной, только в самой середине стоял сплетённый из тростника шатёр.

– Если и здесь никого нет…, – с угрозой в голосе сказал мой спутник, – выйду в реал.

– Топай! – Рявкнула я. – Достал ты меня со своим нытьём!

– Ладно, не ори, это я так.

– Так, так, – перекривляла я его. – Может ты всё-таки девочка, а?

– По-моему, ты хочешь со мной поссориться?

– А мне кажется, что это ТЫ прикладываешь все для этого усилия.

– Кто бы говорил!

– Это ты всё нудишь, нудишь… А у меня, между прочим, дел невпроворот.

– Ну и шла бы заниматься своими делами!

– Я уйду – а что будет с сайтом?

– С чего это ты вдруг о сайте начала волноваться?

– Я всегда о нём волновалась. Просто у меня не было ни одного знакомого супера, которому можно доверить «Джунгли».

– Так уж и ни одного?

Я молча кивнула.

– Чем тебя здешние персонажи не устраивают?

– Всем. Я их совсем не знаю. А с тобой уже хоть немножко знакома.

– Детка! – Прохрипел Дон Кихот, явно копируя голос какого-то киношного персонажа. – Да у тебя проблемы с общением!

– Не без этого, – легко согласилась я.

– Может быть ты инвалид? Или уродина какая-нибудь?

Я опешила.

– Ну уж нет!.. За кого ты меня принимаешь! Думай, вообще, что говоришь!

Мой собеседник вдруг смутился:

– Ладно, извини, если что не так.

– Какие мы культурные! – Не смогла не съязвить я.

– В отличии от вас, дикобразов.

– Почему – дикобразов? – Удивился Дон Кихот.

Я задумалась. Мне самой стало интересно.

– Ну, наверное, «дикий» – это антоним слова «культурный», а ничего кроме «дикобраза» в голову сразу не лезет – окончание очень удобное.

Препираясь, мы добрались до шатра.

– Ну? – Спросила я.

Мы переглянулись. Старик прошёл внутрь первым, я шагнула вслед за ним – и застыла на пороге соляным столпом, уподобившись окаменевшей Лотовой жене. Чего-чего, но такого поворота сюжета я не ожидала. Посреди шатра на опорном столбе висела громадная картина в тяжёлой раме, богато украшенная цветами. Рыжий тигрёнок, стоя на задних лапах, сосредоточенно прилаживал в общий букет свой цветочек. На картине был изображён – как вы думаете, кто?

Красная Шапочка!!!

– Привет! – Сказал тигрёнок.

Я кивнула.

– Вы сюда зачем? – Спросил зверёк и поправил две пышных розы сверху.

Теперь из жены Лота я постепенно начала превращаться в Моисея, который спустился с горы и увидел весь свой народ пляшущим перед идолом тельца. Точнее, подобная аналогия не совсем уместна; Моисей, если я правильно помню, был в жутком гневе, я же не испытывала ничего кроме удивления.

Надо же как тут всё запущено! Этот портрет со всеми его цветочками – это ведь идолопоклонство в чистом виде, без всяких посторонних примесей!