Сергей Серванкос - Творец. Детство человечества (книга 2)

– Мы продадим всё, что можно будет продать, и первое время будем жить на это, а дальше, уверен, Дающийстановиться позаботится о нас. Пойми, любимая, только слушаясь Мастера можно быть по-настоящему счастливыми!

Мастерская шумела, как пчелиный улей. Сыновья Мастера обсуждали происходящее на Земле, высказывая свои предположения относительно необычного задания отца этой семье, а Дающийстановиться стоял в сторонке и смотрел на караван, выходящий из Ура, на плачущую Сварливую и грустного Отцавеличия, шагающего рядом с нею.

– А ведь они даже не подозревают, что сделали первый шаг к спасению всех людей, – думал Мастер, не скрывая счастливой улыбки на лице.

– Отправляйся на Землю, дорогой мой сын, и сообщи Отцувеличия радостную новость, – Матер, положив руку на плечо Подмастерью, не спеша объяснял сыну его задачу, – Сообщишь ему, что обещанный мною потомок произойдёт от сына, которого родит ему Сара. А то они бедные уже глупости стали делать, пытаясь понять, откуда Отецвеличия возьмёт наследника, если Сварливая бесплодная.

– Ты говоришь про их решение родить ребёнка от служанки?

– Да, приятно, конечно, что они так сильно хотят получить это благословение, но к чему самодеятельностью заниматься, теперь будут у них проблемы из-за этого, – вздохнув, с сожалением сказал Дающийстановиться и печально посмотрел в сторону Земли.

– Это всё Клеветник старается опередить тебя, он, когда узнал, что от Отцавеличия будет потомок, места себе не находит, видимо, решил свой вариант предложить.

– Ну, что же, всё возможно. Сообщи Отцувеличия, что отныне его имя будет Отецмножества, а Сварливая станет Княгиней и что через год она родит сына.

Весть о кочующем еврее была одной из популярнейших на местных рынках. Торговцы и покупатели и прочий люд обсуждали необычность этой семьи, оставившей красивейший город и теперь блуждающих по их краям.

– Что ни говори, достопочтимый Фидал, но боги явно благосклонны к этому еврею, – говорил полный торговец коврами своему постоянному клиенту, сидя под навесом возле торговых рядов с пёстрыми изделиями местных мастеров.

– Да, и я замечаю это! Посмотри, какие огромные отары у него, а верблюдов сколько! Недавно второго сына родил, причём, жене, говорят, уже почти сто лет! Здесь без Всевышнего явно не обошлось, – прихлёбывая вино из голубой пиалы, любезно предложенной хозяином лавки, на распев сказал коренастый мужчина средних лет с круглым, заплывшим жиром лицом.

– А может ему Противник помогает, ведь посмотри, у него нет ни одной статуи Мастера, как вообще можно поклоняться и чтить того, кого не видишь? И жертвенник у него, говорят, из простых нетесаных камней. Разве может Великий Создатель благословлять человека, который так пренебрежительно относится к поклонению Ему?

– Ты прав, уважаемый Амрафел, здесь что-то не чисто. У нас в городе, почти в каждом дворе установлены статуи богов и его различных святых и жертвенники самые лучшие, лично у меня из мрамора, я его из Египта заказал. А ещё заметил, что у него нет друзей среди местных вельмож, вообще с местными только деловые отношения, а так ни с кем не сближается.

– Да, меня это тоже настораживает. Пришелец одним словом, чужой он!

– Ты всё ещё будешь утверждать, что люди любят тебя, – с ехидной улыбкой Клеветник обратился к Мастеру при одной из редких встреч с ним в мастерской, – Посмотри они приносят в жертву своих детей ради кого угодно, только не ради тебя. Это ничтожные твари готовые ради своей шкуры мать родную на костёр отправить.

– Ты глубоко заблуждаешься, люди способны на самопожертвование и те у кого настоящая вера не раз докажут тебе это! – уверенно произнёс Дающийстановиться, с болью в сердце глядя на озлобившегося сына.

– Как же, жди! Сейчас кинутся, да они готовы за хромого барашка удавиться, а жертвовать собой ради того, кого не видят, ни за что! Даже твой любимчик Отецмножества на такое не способен.

– Как раз вера Отцамножества сейчас как никогда крепкая. На земле ещё не было человека со столь сильной верой, – прямо глядя в глаза непокорного сына, твёрдо сказал Мастер.

– Тогда пусть докажет на деле свою веру. Я заставил уже тысячи людишек приносить в жертву разным богам своих первенцев, но они это делают ради своего материального процветания, взамен приходится им что-то давать, а то их вера быстро иссякнет. Сможет ли твой Отецмножества принести в жертву своего сына, которого родила ему Княжна, просто так по твоей просьбе? Ведь если у него есть вера, то он поймёт, что твоё обещание о многочисленном потомстве от Смеха полностью противоречит тому, что ты попросишь, вот тогда и посмотрим есть ли у него настоящая вера?

Довольный собой, Клеветник повернулся к отцу спиной и бодрой походкой отправился к своему верстаку. Он был уверен, что поставил перед Мастером очередную неразрешимую задачу.

– Причём, – думал про себя бывший Красавец, – Внимательно наблюдавшие за разговором преданные папеньке братцы сделают соответствующие выводы, поняв наконец, что их, так называемый, отец не такой, уж, и всемогущий. Ведь, если Отецмножества всё-таки, как истинный фанатик, убьёт своего сына, то, как же с обещанием от него произвести потомство? Тут, папенька, ты попал! Какой же ты Дающийстановиться после такого конфуза?

Увидев указанную Мастером гору, Отецмножества глубоко вздохнул:

– Дальше сынок мы пойдём одни, остальные подождут нас здесь, возьми дрова и ступай за мной.

– Тебе нездоровится, отец? Ты весь бледный и молчишь всю дорогу, может нам вернуться домой и в другой раз принести эту жертву? К тому же, ты забыл взять барашка для жертвоприношения, как без него? – обеспокоено произнёс Смех, стройный юноша с кудрявыми красивыми волосами.

– Мастер сам найдёт себе жертву, пойдём! – печально сказал Отецмножества и направился к намеченной цели.