Маргарита Пальшина - Квадрат неба. Сборник антиутопий

Игорь посылал ей орхидеи в горшочках. Они в его понимании ассоциировалось с нежностью. И ещё ему очень хотелось остаться с Наташей надолго, если возможно, то навсегда. Поэтому срезанные цветы не годились.

Постепенно он приучил себя смотреть на картину последних событий под таким углом и освещением, чтобы закрашенная ветка не проступала сквозь слои масла.

Наташа задумчиво разглядывала орхидеи, выстроив перед собой горшочки в ряд по росту. Их нельзя выбросить, они – живые, как маленькие животные или дети: с глазками, носиком, ротиком. Закрываются на ночь, словно закутываются в одеяло, а утром просыпаются, распахивают объятья, тянут руки, требуя внимания и заботы. Не уследишь, не польёшь, не покормишь вовремя – и они погибнут. Но и оставлять орхидеи у себя – тоже предательство.

Наташе нравился Игорь. Её – робкую и несмелую – всегда притягивали уверенные в себе люди. А смеющимся цыганским глазам Игоря, казалось, неведом страх. Каждый его жест вселял спокойствие и чувство защищённости, словно его окружала аура удачи, а небеса любили его сильнее всех остальных.

С того вечера он частенько ужинал у них дома, и ей нравилось готовить что-то особенное к его приходу. Сергей в эти дни отпускал Наташу с работы пораньше. За столом Игорь рассказывал невероятные истории о буднях шоу-бизнеса, но с таким же успехом мог бы рассказывать о том, как чистить картошку или менять колёса в машине: с его даром увлечь людей любой, даже самый банальный рассказ становился притчей или анекдотом. Игорь умело мог разрядить нервную обстановку в их доме и помирить её с Сергеем. В офисе они часто ссорились и, как обычно бывает, тащили все ссоры домой. Игорь стал громоотводом для них обоих. Но чем больше он ей нравился, тем сильнее тосковала она по Руслану. А Игорь посылал ей орхидеи всё чаще и чаще.

Одно дело – ужин втроём: с братом и его другом. И уж совсем другое – записка, вложенная в живой цветок: «Сергей собирался сегодня работать допоздна, может, поужинаем вместе?». Орхидеи запахли изменой.

Скользнула стеклянная дверь. Сергей, заметив цветы на Наташином столе, широко улыбнулся:

– Куда пойдёте ужинать?

– Я не пойду ужинать, – Наташа теребила лепестки орхидей, как будто хотела, чтобы им тоже стало больно. – И цветы Игорю придётся вернуть.

– Почему? Что не так? – Сергей нетерпеливо переложил папку с бумагами из одной руки в другую. Ему уже не то что бежать – лететь нужно было на встречу с клиентом, а Наташа его держала.

– Это нечестно, – упорствовала она. – Что я потом скажу Руслану? Помнишь, ты обещал, что он может приехать ко мне? Когда я смогу пригласить его к нам? Прошло три месяца, как мы не виделись.

– Я? Обещал тебе? Что он приедет к нам?! Не помню! – взорвался от такого поворота событий Сергей (он уже давно, облегченно вздохнув, вычеркнул Руслана из её жизни). – Куда угодно, только не в мою квартиру! Впрочем, если тебе некуда деньги девать, можешь накопить ему на номер в гостинице на несколько дней.

И он резко повернулся к ней спиной, собираясь уйти. За спиной раздались тихие всхлипывания. Прямая осанка Сергея обмякла.

– Мой тебе совет: забудь его поскорее! – Сергей вернулся и обнял сестрёнку, он никогда не мог слышать, как она плачет. – У тебя теперь новая жизнь. Игорь – надёжный парень, с ним ты будешь счастлива! Как за каменной стеной. И мама будет довольна.

– Не переживай за меня! – Наташа резко стряхнула его руку с плеча и встала из-за стола. – Я сама как-нибудь разберусь, с кем я буду счастлива.

– Ну, как знаешь, – вздохнул Сергей. – Я сегодня, наверно, опять допоздна буду в офисе. А ты могла бы сходить куда-нибудь, развеяться.

Вместо ответа во взгляде Наташи засквозил укор, и он молча вышел, чтобы снова не разжигать ссору.

Вечер. Луч фонаря заглядывал в окна. Два пропущенных телефонных звонка: один – от Игоря, другой – от Сергея. Наташа оставила телефон лежать на столе, потушила свет, накинула куртку и вышла за дверь.

С недавних пор она полюбила вечерние прогулки. Сергей частенько до полуночи засиживался в офисе, выращивая новую породу людей, грезящих рекламой, а ей было скучно дома одной. Свою работу она выполняла с десяти до семи, как и все нормальные люди. Брат не требовал от неё большего.

Первые числа сентября. Вечерами стояла по-летнему тёплая погода, но темнело рано. Листья на деревьях осень уже вышила по краю тонкой золотой ниткой. Одинокие прохожие никуда не спешили, грусть разливалась в воздухе. Наташа обычно шла по узким улочкам до проспекта, упиравшегося в мост над рекой, долго стояла посередине, с восхищением разглядывая панораму огромного светящегося города, а потом той же дорогой возвращалась обратно.

Вечерний ритуал не задался: начал накрапывать дождик. С неприязнью взглянув на затянутое тучами небо, Наташа всё же решила дойти до моста. По его противоположной стороне ей навстречу шла девушка или женщина, издали возраст определить было сложно. Стройная, в чёрном обтягивающем, похожем на трико, наряде и высоких сапогах. Шаг её – легкий и пружинистый – чем-то напоминал танец фламенко, словно сдерживал сам себя, не давая страсти вырваться наружу. Наташа отвела от неё взгляд, заметив, что она остановилась точно напротив. Ей стало неловко рассматривать незнакомку в упор. Но что-то в ней было необъяснимо притягательное – то же, что и в летящей панораме города за перилами моста, – зачарованность высотой. Наташа не удержалась, чтобы незаметно из-за плеча не оглянуться. Вдруг та одним движением перемахнула через перила. Теперь она видела только её голову и руки, сжимавшие чёрную резную сталь в каплях дождя.

Наташа с ужасом посмотрела вниз: по другую сторону перил был узкий покатый козырёк, сантиметров десять-пятнадцать в ширину. Незнакомка стояла над рекой на тоненьком уступе, не страшась (или желая?) сорваться вниз. Наташа, не отрываясь, следила за ней. Та не двигалась, словно закрыла глаза и представила себя птицей. Самоубийца. Нужно что-то сделать, позвать на помощь, удержать…

Ещё мгновение – и крик онемел в горле. Наташа в считанные секунды очутилась на противоположной стороне моста. Незнакомка летела вниз, беспомощно раскинув руки. Удар о воду взметнул лавину сверкающих брызг. Разъярённая вторжением река, сомкнув челюсти, поглотила её. Наташа ждала, не смея пошевелиться. Наконец глубина выплюнула мёртвое тело, и тёмные волны потащили его за собой, швыряя из стороны в сторону, как пластмассовую куклу. Наташа оглянулась по сторонам. Мост был пуст. Телефон оставлен дома. Она побежала в сторону проспекта за подмогой.

Служба спасения подъехала быстро, точно давно ждала этого вызова. Тело прибило к берегу метрах в ста от падения. Самоубийцу откачали. Мучительно закашлявшись, она встряхнула головой, и спутанные чёрные волосы снова скрыли от Наташи её лицо.