Олег Белоусов - Ямочка

– Я не пью крепкие напитки, – постаралась воспротивиться Зоя, но Бурцев, не меняя серьезного выражения, сказал:

– Я тоже не пью, но сегодня – выпью. – Зоя добавила к стаканчику Бурцева еще один. Он наполнил оба и подал один ей. Она взяла. – Предлагаю выпить за то, чтобы наше тяжелое знакомство как можно скорее полегчало… – сказал Бурцев и чокнулся с ее стопкой. Он выпил залпом и стал закусывать бутербродом. Зоя сделала маленький глоток и поставила стаканчик обратно на стол. – Выпей до конца… Здесь никто тебя нетрезвой не увидит… Больше заставлять не буду… – пообещал Бурцев, используя обычный мужской обман. Зоя взяла свою стопку и выпила весь коньяк. Морщась, она быстро взяла с тарелки большую сочную грушу и медленно надкусила ее.

– Ты что, там живешь, где я тебя вчера подобрал на такси? – спросил Бурцев.

– Нет… Я перепутала маршрут автобуса и уехала в другую сторону… У нас на работе заболела одна пожилая сотрудница… и я решила к ней съездить… Уже два раза обещала… На этот раз собралась, но номер маршрута перепутала… Мне надо было на Комсомольскую площадь на тридцать четвертом автобусе, а я села на сорок четвертый… Вот и оказалась не там, где надо… Пока разобралась – уехала далеко… – Бурцев заметил, что лицо Зои раскраснелось. Она явно немного тотчас захмелела и стала словоохотливее. Бурцев радовался, что там, где он ее подобрал вчера, никто ее не знает. Это значит, что никто не обратил внимания на то обстоятельство, что никому не знакомая женщина села в его машину.

– А где ты живешь?

– В третьем микрорайоне…

– Почему ты решила ехать домой, а не продолжила путь к сотруднице?

– Я намучилась в этих полных автобусах и решила плюнуть на все и ехать домой на такси…

– Подойди сюда… – сказал Бурцев, доев бутерброд. Ему немедленно захотелось близости с этой женщиной. Он словно почувствовал, что Всевышний передал жизнь этой женщины в его распоряжение. Зоя медленно сняла полотенце с головы, встряхнула волосы и, зачесывая растопыренными пальцами обеих рук их назад, подошла к сидящему в кресле Бурцеву. Он, не вставая, положил свои ладони ей сзади на бедра, потом медленно стал перемещать их выше до ягодиц, задирая халат пленницы. Тело Зои оказалось голым. Она не смотрела вниз на него, а руки положила ему на плечи. Он ни разу за время пребывания жертвы здесь не мог пристально посмотреть ей в глаза. Синяки, видимо, смущали ее, и она то и дело отворачивалась, когда видела, что он смотрит на нее.

– Колготки и трусы, что я привез тебе, твоего размера? – спросил Валерий.

– Моего… – улыбнувшись, тихо ответила Зоя. Ее ответ мгновенно возбудил его. Не надев трусы, она тем самым была загодя готова к близости с ним и, возможно, желала его. Бурцев встал, обхватил опять ее за ягодицы, легко приподнял над полом, затем донес до застеленной железной кровати и положил на спину. Не изощряясь, он опять пальцами своей огромной руки проник в ее влагалище, затем вставил член и резко, со злостью безудержного желания быть внутри этой женщины, начал безжалостно вонзать в нее член. Он воспринимал теперь Зою как бесправную рабыню и свою собственность, с которой он может делать, что пожелает. Это возбуждало так сильно, что он не смог припомнить за всю жизнь ничего подобного. Он не жалел ее. Правую руку он просунул ей под колено поднятой левой ноги и загнул ее еще выше. Теперь он видел, что колено Зои почти на уровне ее плеча. Опять послышались оглушительные шлепки тела о тело, и Зоя начала стонать. Бурцев быстро почувствовал, что вот-вот его сперма начнет стремительно вырываться наружу. Прежде чем он осознал, что наступил приятный момент, он услышал истомный и зычный возглас Зои. Они почти одновременно достигли оргазма, и Бурцев ощутил мелкую дрожь, прошедшую несколькими волнами по поднятым высоко ногам женщины. Она явно в течение нескольких секунд прибывала в неописуемом наслаждении, не видя и не слыша ничего вокруг. Она лежала с закрытыми глазами и вздрагивала, а ее щеки покрывал румянец. Через некоторое время Бурцев поднялся, и Зоя смогла только повернуться набок, продолжая лежать с закрытыми глазами в забытьи. Спустя еще некоторое время к ней вернулась способность двигаться, и она почувствовала, что из нее сейчас польется все то, что пришло от него. Зоя, все еще не открывая глаз, нащупала рукой позади себя полу халата, закрыла ею тело, а остатки махровой ткани просунула между ног. Бурцев ушел в баню, где обмыл плоть теплой водой с шампунем. Когда он вернулся, Зоя уже сидела на диване, как потерянная, опираясь на правую руку, но, не опуская ноги на пол. Бурцеву вновь захотелось есть, и он начал жадно доедать оставшиеся большие бутерброды на столе. К нему пришел безудержный аппетит.

– Надобно еще что-нибудь приготовить поесть, – сказал Бурцев.

– Я могу сварить мясо, оно еще не замерзло окончательно в холодильнике, – предложила как-то поспешно и охотно Зоя. Бурцев кивнул, не имея возможности что-либо сказать из-за полного рта. Он жевал и думал, что женщина, получающая удовольствие от близости с мужчиной, не может причинить ему зло. Валерий как завороженный смотрел в одну точку, чувствуя, что Зоя смотрит на то, как он ест. Она явно разглядывала его и о чем-то думала. Женщина часто пристально и с внимательностью разглядывает лицо мужчины, который ей нравится. Она по женской природе иногда пытается невольно представить с удовольствием по его лицу, какое потомство могло бы быть у нее от него. Но Бурцев этого не понимал.

– Почему ты разошлась с мужем? – спросил он, и Зоя тут же отвела от него глаза.

– Он начал пить… Сначала это было терпимо, потом – невыносимо…

– У тебя есть друг? – спросил Валерий и пристально посмотрел Зое в глаза. Она какое-то время не отвечала, потом ответила коротко:

– Да…

– Кто он?

– Мой начальник… – с нежеланием ответила Зоя, опуская глаза на свои ноги. Она не понимала, почему как на духу открывается этому парню. Сказав о начальнике, она невольно вспомнила о номере телефона дочери, который приготовила для Бурцева, чтобы он позвонил и успокоил ее. Она достала из кармана клочок бумаги и протянула ему.

– Это телефон дочери… Ее зовут Евгения… Можно Женя…

– Что я должен ей сказать?.. – спросил Валерий, и Зоя задумалась.

– Скажи, что… – она замолкла на секунду, – скажи, чтобы она позвонила на работу, она знает кому… Пусть скажет, что я заболела и скоро выйду на службу… – Бурцев понял, что дочь должна позвонить на работу ее другу. Валерий представил, как этот друг будет допытываться у Зои, где она находилась больше недели, если он выпустит ее после схода синяков. Возможно, сразу она не откроется, но, оказавшись на воле, будет вынуждена рассказать своему мужчине все, что с ней случилось, а тот в злобе и ревности обязательно захочет посадить обидчика надолго и подальше. Тем более ее начальник, видимо, человек влиятельный в областных профсоюзах. Бурцеву опять стало тревожно оттого, что выхода из ситуации нет. Выход один – оставить ее здесь навсегда.