Владимир Хотилов - Ангел широкоплечий. Новеллы

Судомоделисты соревноваться на озерке перестали или, наверное, просто пропали из этой жизни, как пропал этот островок.

Когда озерко окончательно превратилось в болотце, ты узнал, что Диоген в последние годы жил не в бочке на берегу морской лагуны, а на краю карьера с мусором. Там он общался с бродячими собаками и со сторожем карьера. И незадолго до своей смерти сказал ему, мол, когда я умру, хоронить не надо – столкни меня в карьер, на дно помойки, пускай друзья-собаки полакомятся.

Всё это огорчало тебя, а жизнь шла наперекосяк… Всё вокруг, казалось, рушится, сыпется – и случилось так, что вас в отделе осталось уже только двое: ты да Припалов. На самом деле он жил в деревне, однако ещё числился на работе и был до сих пор прописан на койко-месте в общаге, арендованной вашей умирающей конторой.

Новые хозяева конторы продлевать аренду из-за нескольких человек, фактически там не живущих, нынче не собирались. Вот при таких обстоятельствах ты встретился с коллегой после длительного перерыва.

В тот день Припалов выписался из общаги, уволился из конторы и, получив, к своему удивлению, расчёт в виде некой суммы денег, заглянул к тебе. Все предшествующие, далеко не радостные события, а заодно и вашу встречу, он предложил отметить в общаге, куда вас пустили по старой памяти.

Расположившись в комнате приятеля Припалова, вы выпили и заговорили про жизнь.

– Нам ещё повезло, – рассказывал про свою деревню Припалов, – центральная усадьба не так далеко от трассы…

Деревня твоей матери тоже располагалась рядом с большой дорогой, однако, как населённый пункт, давно уже исчезла с лица земли и всех географических карт. Вспоминать этот факт не хотелось – ты лишь усмехнулся и промолчал.

– А хлеб я не покупаю, – продолжал уже бывший коллега, – двоюродный брат подарил японскую печь – отличная штука!.. Теперь сам себе хлеб выпекаю.

Ты порадовался за него, но заметил уныло и будто между прочим:

– Жениться тебе надо – в деревне одному тяжело… Дом для чего… для кого строил?!

Припалов шмыгнул носом, но ничего не ответил и разлил водку по стаканам. Вы выпили и ты начал соображать: какая всё-таки она, эта водка – настоящая или палёная?

– С этим в деревне туго… – первым заговорил Припалов. – Мне пятый десяток пошёл, а я там самый молодой…

– А в райцентре? – спросил ты и подумал про водку: «Похоже, настоящая…»

– В райцентре один заводик и тот… помрёт скоро, – с обречённым видом произнес приятель. – Я своё, видать, уже отинженерил – жалко!.. Теперь к земле припал… В общем, живу, как все. Работаю на себя… и свою скотину! – он попытался улыбнуться, но улыбка получилась кислой.

Вы замолчали и выпили ещё – торопились, поскольку являлись гостями и не хотели засиживаться в комнате приятеля Припалова.

– Пришел паводок, двор затопило… и свинью зарезали, чтоб она не утонула, – пошутил невесело ты и, заметив непонимание на лице Припалова, добавил: – Так и у нас: создали бардак, затопили им всю страну, и мочат народ потихоньку, чтоб не мучился…

– Да… точно, – с сожалением проговорил Припалов. – И контора наша, видимо, рухнула…

– Не устояла… – словно поправляя приятеля, произнёс ты. – Молодая ещё… Карлик без прочных, глубоких корней, потому нас так и вывернуло.

Припалов, застыв, внимательно взглянул на тебя ещё трезвыми глазами, будто ожидая других, более убедительных слов.

– Это, как в футболе, когда проигрывают… – решил пояснить ты. – Все бросились отыгрываться – получилось, что каждый сам за себя… Вернее, каждый сам для себя, а в итоге почти все залетели – по-крупному… Вот так!

– Короче, как этот… – и Припалов, ожив, улыбнулся. – Как бонсай!

– Да… – не задумываясь, согласился ты и, уставившись хмелеющими глазами в залитое солнцем окно, долго что-то соображал, а потом негромко сказал: – Правильно мыслишь, Припалов… Только бонсай этот наш… доморощенный!

Когда выпив всю водку, вы изрядно опьянели, ты громогласно произнёс:

– Ну, что, инженеры от потомственных батраков – по хатам?!.. Я, Припалов, абориген – поведу тебя коротким, но правильным путём!

Прибрежная, ещё уцелевшая местность, в стороне от холмов с мелколесьем и засыхающего озерка, уже принадлежала частным владельцам и была везде огорожена. Вы потыкались, как подслеповатые щенки, своими нетрезвыми физиономиями в заборы и, вдоволь наругавшись, отправились в обход.

По дороге вас разморило на солнцепёке, и вы решили передохнуть в тенистой посадке. Прилегли и не заметили, как заснули в некошеной, прохладной траве.

Первым очнулся ты, посмотрел на часы и ещё минут пятнадцать взирал на посапывающего рядом приятеля. Голова трещала с похмелья, но у тебя нашлись силы и решительность заорать командным голосом:

– Рота, подъём!

Децибелов хватало и Припалов проснулся мгновенно.

Ты выждал, пока он очухается, а когда приятель посмотрел на тебя осмысленным взглядом, произнёс негромко и почти ласково:

– Банзай?!

– Банзай… банзай, – уныло откликнулся ещё сонный Припалов.

Вы встали, отряхнулись и решительно продолжили свой путь.

Время с той поры летело ещё быстрее, чем в прежние годы, однако вы уже больше не встречались. Деревня Припалова, славу Богу, с землей не сравнялась, а от знакомых ты узнал, что он всё-таки женился, стал папой и в прошлом году его сынишка отправился в первый класс.

«Молодец!» – нахваливал ты приятеля и мысленно желал, чтобы его деревенский родственник, живущий теперь в столице и ставший не то большим чиновником, не то депутатом, подарил бы Припалову джип или мини-трактор – они наверняка бы ему пригодились в его нынешней, сельской жизни.

Утром, услышав шум мусороуборочной машины, ты заглянул на кухню и посмотрел на переполненное мусорное ведро. Из него торчала городская газета с фотографией мёртвого крокодила. Ты уставился на фотографию и, усмехнувшись, почему-то подумал про Диогена. Но сознание не останавливалось, неслось дальше со скоростью света, и ты вспомнил, что твой генподрядчик, кажется, ещё жив и стал вроде бы миллионером, а вот главного инженера, избранного потом генеральным директором, убили… Зачем?! – понятное дело – из-за бабла, а вот кто? – до сих пор так и неизвестно.

Лица хорошеньких секретарш стёрлись в памяти окончательно, но ты не забыл, что в просторной приёмной завода были уголки с карликовыми растениями и цветами – женщины, умиляясь, называли их нашей экибаной.

– Бонсай… экибана… – бормотали твои губы, а сам ты пытался вспомнить один длинный, вроде бы поучительный, а потому не слишком смешной анекдот.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.