Анастасия Торопова - Это просто дождь

Проклятье! Мы встали. У них очень плотные построения. Меня пытаются сбросить с лошади, так громко кричат, конь нервничает. Мы это уже отработали, и мне на помощь по правую и левую руку тут же встала моя пехота. Мне нужно лишь не углубляться слишком далеко, а за тылы можно не беспокоиться.

– Кою! – я слезла с лошади и позвала мальчишку из своего отряда, вручила ему поводья – Уведи пока коня, он мне ещё понадобится.

На лошади нельзя останавливаться в окружении врагов, а идти вперёд, оставляя позади пехоту, тоже нельзя. На меня как на единственного всадника в этом отряде летит большинство ударов. Мне нужно синхронизировать свою скорость с остальными. Мне нельзя умирать или этому отряду конец. Закон войны: убей командира, и обезглавленный отряд теряется и гибнет. Нет, я выживу здесь вместе со всеми. Сейчас я не имею права умирать.

В битве, если приглядеться внимательней, становится ясно, действия какой части отряда наиболее скоординированы и, где находится его командир. К тому же… он обычно самый шумный даже для поля битвы.

– Ахаха, гляньте на них! Они сражаются так плохо, как будто ими командуют девчонки, – вдруг засмеялся один из вражеских воинов, что стоял рядом с командиром в шлеме с белыми конскими волосами.

Что. Ты. Сейчас. Сказал?

– Командир Акили? – моих людей насторожила моя резкая остановка.

– Я нашла цель. Вон тот, – с дёргающимся глазом я указала на того шутника.

– Вы уверены? – замялись остальные. – Командир – тот, что правее…

Я повернулась к своим людям и лучезарно улыбнулась:

– А-мне-пле-вать. Я хочу его голову. А там и командир поблизости, – и скомандовала тихо, но серьёзно. – Вперёд.

Я ему покажу, что нет никого страшнее оскорблённой женщины.

Сквозь ряды противника мы прорвались. Мне показалось это куда более лёгким делом, чем вначале. Мы даже уничтожили малую часть отряда конных лучников. Им тогда скомандовали отступать и продолжать обстрел. Один из дротиков глубоко впился мне в голень, пришлось снова сесть на лошадь, чтобы не замедлять темп. Стрела поцарапала щёку. Вторая волна противника выдвинулась вслед за отступлением лучников, но наш авангард уже снёс вражеский и приготовился к атаке новых противников. В итоге вторая волна наших воинов выдвинулась только с третьей вражеской и разбила её. Ослабевший противник отступил в крепость, но мы преследовали его до самых ворот и, не дав передышки, начали штурм. Четырнадцатая крепость пала.

Ночью в лагере царило веселье. Все разговоры были о том, что поход скоро завершится. Оставалась последняя пятнадцатая крепость, в комплекс которой и входили остальные четырнадцать. От господства в этом районе нас отделяла лишь она.

– Они совершили ошибку, когда вышли за пределы крепости сегодня. За стенами у них был бы шанс. Сколько вон мы провозились с каким-то холмом, – рассуждал Идаир, когда мы бродили по лагерю, переваривая ужин и изнывая от безделья.

– Они рассчитывали на мощь конницы. У них её было куда больше нашей. Сколько пехоты погибло под её копытами…

– Просчитались. В итоге всё равно заперлись в крепости, но уже побитые. Им даже не стоило пытаться! Они проиграли, когда наша пехота с конницей смели их третью волну. Как твоя нога?

– Заживёт. А что бы ты сделал на их месте?

– Хм, – Идаир ненадолго задумался. – Защищал бы крепость с самого начала. Если у них такие умелые лучники, то продержались бы на стенах. Ветер для них дул попутный.

– И сколько бы держались? Вряд ли кто-то расщедрился бы на подкрепление в ближайшее время. Мы разбили все их отряды в этом районе. До соседнего далеко.

– Рано или поздно что-то да произошло бы. Длительная осада глубоко на чужой территории нам не выгодна. А ты бы что сделала, будь ты командиром этой крепости?

– Я? Ну… Мне на ум приходит лишь один трюк, – я уселась у костра, протянула к нему ладони и, вдыхая ароматный запах поленьев, смотрела, как пляшут в темноте языки пламени. – В древности один полководец оказался перед лицом противника, многократно превосходящего его по численности, и стремительно отступил в крепость. Он прекрасно понимал, что таким малым числом не удержит её стены. И тогда он приказал распахнуть городские ворота, велел воинам отложить оружие, взять мётлы и подметать дороги…

– Что сделать?! – брови Идаира поползли вверх.

– …а сам сел на городской стене и стал играть на флейте. Пришёл враг и остановился в замешательстве. По логике вещей тот полководец должен был запереться в крепости и выставить воинов на стены, но он поступил и вовсе наоборот.

– И что противник? – мой нетерпеливый товарищ подался вперёд.

– Заместитель вражеского генерала усмехнулся: «Ага! Они смирились со своей судьбой и сами открыли нам ворота. Войдём же в них!». Генерал нахмурился: «Что-то не так. Посмотри, почему, когда враг на пороге, жители подметают улицы, а их командир предаётся искусствам? Это очевидная ловушка. Если мы войдём туда, нас разобьют». И он скомандовал армии отступать 25 25 Подобный эпизод произошёл в эпоху Троецарствия в крепости Сичэн, когда Сыма И из царства Вэй отступил перед Чжугэ Ляном из Шу. Этот приём Чжугэ Ляна впоследствии назван «стратагемой пустого города». Его вариацией воспользовался Иэясу Токугава против Сингэна Такэды в Японии в 1571 г. .

– Во даёт! – рассмеялся Идаир. – Думаешь, этот трюк спас бы наших врагов? Мы бы ушли?

– Если бы мы не ушли, то и впрямь бы попали в их ловушку. Вспомни про конницу. На улицах города, она вполне могла бы развернуться, а в узком проходе ворот нас бы обстреляли их лучники. Я не знаю, спасло бы это их, но наши потери были бы больше, чем сейчас.

– Я смотрю, в моём подразделении любитель хитроумных трюков, – мы с Идаиром вскочили и отсалютовали командиру Кон Кею, чьё лицо и запах говорили об изрядной доле выпитого алкоголя, – Верно говорят, что женщины – страшный враг, они хитры и коварны!

Трёхтысячник громко рассмеялся и прошёл мимо. Когда он уже не мог нас слышать, я скрестила руки на груди и изобразила обиду:

– Пф! Что это он так любезен сегодня?

– Говорят, Кон Кей очень любезен с теми, кто хорошо отличился перед ним.

– Ага, и крайне не любезен со всеми остальными. Прозвучало так, будто, кроме коварства, у меня ничего нет!

Идаир тепло улыбнулся.

– Кстати, об этом. Что ты сегодня сделала со своим отрядом?

– А? Что ты имеешь в виду?

– Я сейчас проходил мимо него и слышал, как кто-то сказал, – он понизил голос и передразнил, – «Командир Акили сегодня была страшной!»

– Что? – мои брови поползли вверх. – Я что-то не пойму, это был комплимент или как? Ну-ка выдай мне этого невежу.

Идаир начал отступление и помахал рукой:

– Эм, пока.

– Эй!