Дмитрий Калинин - Дао Вероники. Книга о необычайном

– Какая ты милая, Ника! – с сарказмом заметил я.

Она ободряюще толкнула меня плечом и рассмеялась.

– Да всё просто. Выбор стоит между шансом на свободу и комфортной несвободой.

Вероника добавила, что путь – это не цепочка событий человеческой жизни и не предопределённая заранее судьба, а степень вероятности, с которой исполняется предназначение. Путь многовариантен. Он есть то самое движение, которое составляет основу всякой жизни. Путь существует до рождения и до появления судьбы, а зов – это музыка, под которую происходит танец с путём.

– В этом танце ты и путь – отдельны и едины одновременно, и ты есть путь, а путь есть ты, – говорила Вероника. – Вы оба создаёте музыку, под которую танцуете. Это полная завершённость, замкнутый внутри себя взрыв, начало потенциала. Понимаешь?

– Нет, – вздохнул я, – не понимаю. Никакой мелодии во сне я не слышал. Зато я слышал самолётный рёв, который очень соответствовал чёрному охотнику, и намерения там были явно не потанцевать!

Вероника захихикала.

– Да тебе, считай, крупно повезло! На дороге к зову можно встретиться с вещами и похуже твоего чёрного комка.

– Например? – спросил я. – Хотя, знаешь, не уверен, что хочу это знать.

– Например, просветлёнка, – усмехнулась она, – она случается тогда, когда человек, услышав зов, становится одержим его сакральным величием. Зов может вызывать экстаз, который порабощает волю, и если такое происходит, зов начинает уничтожать человека. Когда приходят мысли: «Я и бог – одно» или: «Я есть бог» – это просветлёнка. Так что тебе повезло, что у тебя оказалась такая незамутнённая в своей темноте теневая часть. С ней проще договориться.

Я тяжело вздохнул. Вероника немного помолчала, а потом добавила:

– Чтобы победить, нужно оказаться побеждённым – вот универсальное правило пути. Чтобы чёрный охотник стал твоим союзником, нужно узнать его имя, а для этого надо позволить ему добыть себя. И тогда ты обнаружишь, что он – это ты. Просто прекрати воевать с самим собой, и ты победишь.

– Это не вмещается в моей голове, – сокрушённо сказал я.

– Бедненький, – она погладила меня по волосам, – это потому, что ты мужчина. А мужчинам с детства внушают, что нужно непременно побеждать. Но я помогу тебе. Закрой глаза и представь, как…

– Э нет! – я вытянул перед собой руки. – Вчера я уже так закрыл глаза по твоей рекомендации!

Моя подруга развеселилась.

– Да не бойся ты, я рядом. Представь, как охотник поймал тебя. Что ты чувствуешь?

Я закрыл глаза, и шевелящийся сгусток чёрных нитей немедленно возник передо мной, словно всё это время сидел в засаде, только и выжидая этого момента. Испытывая непреодолимое желание бежать без оглядки, я почувствовал сильную тошноту. Я немного подождал, прижав руки к животу, а потом открыл глаза.

– Ощущение, что в мою глотку заливают свинец, – быстро проговорил я.

– Прекрасно! – обрадовалась Вероника. – Просто великолепно. Чернота и свинец. Чёрный свинец почитался древними алхимиками как первопричина. Ты определённо на верном пути. И пусть свинец зальёт твою глотку, ничего не бойся!

Трудно описать всю гамму чувств, которую я испытывал. Меня словно раздирало на части. Я отчаянно не хотел верить Веронике, но я верил ей, и верил безусловно и до конца. Эта невесть откуда взявшаяся вера сама по себе пугала почти так же, как и перспектива быть схваченным потусторонним охотником. И вряд ли дело тут было в уверенности, которая чувствовалась за Вероникиными словами…

«Она говорит не словами, а паузами тишины!» – неожиданно понял я. Вероника говорила тишиной. Это была изнанка речи, которая несла зашифрованное послание, и именно это заставляло меня безусловно верить ей.

– Ты… – я хотел было поделиться с ней своим озарением, и вдруг понял, что это невозможно. Я не мог подобрать ни единого слова.

Будто прочитав мои мысли, Вероника тихо сказала:

– Мне можно доверять, я искренняя. Я могу хитрить, но никогда не стану тебе врать. А теперь пойдём.

Она поднялась и потянула меня за руку.

– Я посижу тут, а ты иди, поспи, – вздохнул я. – Мне засыпать сейчас никак нельзя.

– Да нет же, пошли к морю. Чего тут-то сидеть.

Мы вернулись в комнату, быстро оделись, захватили Вероникин рюкзачок и отправились на залив. Ночное море встретило нас лёгким шелестом прибоя и свежестью. Вода была тёплой, и мы, разувшись, побрели вдоль берега по самой кромке. Мы шли молча, и постепенно в моей голове воцарился покой. Вскоре захотелось искупаться.

– Только не заплывай далеко, – попросила Вероника, расстилая на песке полотенце. – Я тебя тут подожду.

Немного поплавав и, кажется, окончательно вернувшись в норму, я вышел на берег. Вероника сидела со скрещёнными ногами, прямой как струна спиной и закрытыми глазами. Я тихонько устроился рядом, стараясь не потревожить её.

Наступало предрассветное время, таинственный промежуток между ночью и восходом солнца, когда вышедшие в реальность духи снов возвращаются обратно в свои владения, уступая место бодрствованию человеческих существ. Первые звуки просыпающегося городка напомнили мне сегодняшнее пробуждение, и я принялся размышлять о природе снов во снах. Не сказать, что это явление было мне незнакомым, – я и раньше изредка засыпал во сне, но сейчас я ощущал, что ещё никогда не погружался в своих сновидениях настолько глубоко. Поразмышляв и не найдя никаких внятных ответов, я решил всё же потревожить свою подругу.

– Ника, что такое сны во снах? – спросил я, дотронувшись до её плеча.

– Двери к состоянию нерождения, – загадочно изрекла она, плавно подняла руки и, сложив их ладонями над головой, замерла с полуприкрытыми глазами. Я зачем-то повторил все её движения. Она открыла один глаз и одобрительно кивнула.

– Давай вместе так посидим, – сказала она и снова зажмурила глаза.

Некоторое время мы неподвижно сидели в тишине. Я погрузился в странное, какое-то зыбкое состояние: словно не имея отношения к окружающему миру, я в то же время был полностью в нём растворён. Потом Вероника встала и снова уселась уже за моей спиной. Обхватив меня руками за грудь, она сильно и резко сдавила их. От неожиданности я попытался было извернуться, но она так крепко вцепилась в меня, что казалось, встань я сейчас и попытайся её стряхнуть – ничего бы не получилось. И вдруг внутри меня что-то щёлкнуло, и я с изумлением понял, что снова сплю.

Я огляделся. Вокруг всё было прежним, и тем не менее я знал, что нахожусь в сновидении. Сейчас можно было как проснуться, так и заснуть ещё глубже, в следующий сон.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.