Алексей Труцин - Абстрагируемая абстракция

– А с тобой, с тобой что будет?

– Таких как я много в мире людей, буду и дальше заниматься любимым делом – трепать нервы мужчинам, да развлекаться, а ты, ты найдешь себя здесь, в лесу. Лешие нужные природе существа.

Человек, который так стремительно хотел обрести себя в обществе, достигнуть его идеалов и каких-то атрибутов всеобщего признания в одну секунду превратился в самого настоящего лешего. Лес постоянно взаимодействовал с его телом, Олег чувствовал, что стал с ним единым, подконтрольно осознавая все, что в нем происходило. Ценности социума показались ему ничтожными, когда он столкнулся с тем, что оленей в лесу сравнимо меньше, чем волков. Что низкорослые кусты черники в этом году плохо дают плоды. Ужас и бесконечная погоня за блестящим сменилась спокойной и размеренной жизнью среди живой природы. Маша смогла отсудить дом в Праге, после разбирательства по делу таинственной смерти Ярослава. Спустя пару месяцев она переехала, а родители до сих пор считают, что Олега убили на том рок-концерте, а тело так и не нашли и наверное продали куда-нибудь на органы. Так бывает в криминальных сводках, да и по телевизору полно таких передач. Зомбированная ими мать всегда говорила Олегу, что такая судьба его и ждет, ведь парень ничем толковым не занимался и вечно слонялся без дела. Алексей Девин, к ужасу, даже особо не расстроился, хоть и погоревал где-то с месяц. Главное, что у его любимой дочурки все было хорошо, а к старшему сыну он всегда был холоден. Страшные люди порой на свет рождаются, в своих желаниях и мыслях темных на свет тьму же и порождая. Сердца их давным-давно потухли, а умы статичны и бесцветны.

Небольшой предмет, похожий на эллипс катался из одного угла комнаты в другой и с ходу было совсем не понятно, почему инерция этого процесса не сходит на нет. Дело в том, что место, в котором находился этот шар, подобно маятнику шаталось из стороны в сторону. Оно фиксировалось на двух продолговатых конструкциях, созданных из арпуса – эластичного материала, который позволял держать огромные грузы над землей, но при этом полная стабильность в конструкции отсутствовала и создавался эффект шаткого маятника. «Мячик» внутри был бирюзового цвета, а на его фронтальной поверхности черной краской был изображен максимально упрощенный символ человека. Каждый раз во время пошатывания он оказывался в разных частях комнаты. Строение возвышалось в месте, где подобных зданий было около тысячи или даже больше. То, в котором находился наш мячик, было наиболее приближено к самому центральному строению. Мяч в этом доме считался самым важным, а все другие лишь являлись его упрощенными копиями. Окраска центрального мяча была серебряного цвета, а в качестве рисунка на нем фигурировало странное животное, похожее на мускулистого буйвола с огромными рогами.

Эластичный и устойчивый материал арпус производили из мячиков, которые катались по своим комнатам уже достаточно долго и со временем они натыкались на специально смоделированные острые предметы, лопающие их в хаотичном порядке. Летающие существа, выглядящие на подобии огромных мух золотого цвета, вместо головы у которых торчали по двое щупалец, собирали ими остатки мячей и отправлялись к огромному котлу ярко красного цвета, куда эти остатки и помещали. Котел располагался на возвышенности, через нижнюю часть которого проходил туннель. После того, как остатки помещали в котел, спустя сорок четыре минуты оттуда появлялись огромные пласты арпуса, которые тоже транспортировали золотые «мухи» – войтены.

Описываемая конструкция, в которой существовал мячик, отвечала за то, чтобы появлялась грусть. Как только достаточное количество мячиков, катаясь в своих «домах» лопалось, и войтены при этом не успевали приносить новых – она появлялась.

Наш мячик был последним из допустимого количества для того, чтобы это чувство возникло. Если бы он лопнул, то грусть мигом бы появилась. Что самое интересное – конструкция этого мячика отвечала за самого важного персонажа, живущего на планете Земля и занимающего максимально выгодную позицию в общности местной фауны. Если этот человек начинает грустить, то огромное количество людей, подвергнутое его влиянию, в свою очередь также погружается в это состояние, поэтому для землян крайне важно, чтобы наш мячик не лопнул.

– Я не хмурюсь, я от солнца жмурюсь! – сказал Вова. – Почешешь животик?

– Вот так? Нравится? – спросила Мирта.

– Ну, ты можешь опустить руку ниже и посмотреть…

– Придурок! – засмеялась Мирта.

Двое молодых людей лежали на пляже и нежились под теплым июльским солнцем. Ничто не удручало и не заботило этих двух влюбленных. Казалось, что весь мир только и существует для того, чтобы они были счастливы.

– Люди любят все усложнять, а начинают они знаешь с чего? Со своих лиц! Терпеть не могу высокомерных идиотов, – промямлил Вова.

– Что? Перегрелся? Я едва сейчас понимаю, что ты несешь, любимый!

– Да фифего, жабудь…

– А?

Мирта подскочила и начала щекотать бедного сонного Вову, отчего он начал истерично и жалостно смеяться, а затем сбросил ее на песок с покрывала и поцеловал. Отпустив девушку, он снова лег под палящим солнцем.

– Я что говорю, Мирта, терпеть не могу снобов! Что-то слишком много их вокруг меня стало. Это мелочи в принципе, но не могу не обратить внимания, что их совсем как-то много развелось.

– Мелочи. Если мелочь для тебя важна, то это уже не мелочь! А привыкший искать везде говно, знаешь ли, найдет его даже в моче.

– Бу-е-е-е, ну ты изъясняешься, из уст дамы подобное вообще не комильфо слышать.

– Ну а что ты занудничаешь. Все люди по-своему прекрасны. Даже эти, с задранными носами.

Неожиданно к ним подошла женщина, торгующая мороженым.

– Нет, спасибо! – резко бросил Вова.

– А я хочу, – дразня, крикнула Мирта.

– Одно с бананом. С бананом же? С бананом, пожалуйста.

Мирта жадно начала поглощать свой рожок.

– Прикинь, мой дед, голубых кровей который, помнишь я рассказывала?

– Ну.

– Так вот, он был настолько богат, что нанимал специально людей, чтобы наказывать и даже избивать всех, кто только посмотрит на мою бабушку! Да-да, кого-то просто лупили, были же и фатальные случаи. Такой был ревнивец. Все вокруг боялись даже подумать о моей бабуле.

– Вот это тирания.

– Да уж, а ей нравилось, нравилось такое положение. Им обоим нравилась грубая сила. Злые были. Вот уж кто действительно и были пропитаны снобизмом. Мой дед превосходил ее во всем, но только его она и считала выше себя.

– А знаешь ли ты, почему мужчины всегда превосходили женщин в большинстве начинаний?

– Прямо таки и всегда, ерунда.

– Как знать! Ответ на этот вопрос скрыт, наверное, за пеленой тысячелетней истории и традиций разных народов, хотя и вполне себе объясняется простым физиологическим, общеизвестным и общечеловеческим мужским оргазмом.