Эва Альварес - У кого план круче? Или с кем переспать, чтобы на утро проснуться знаменитой?

Ее руки скользнули по его спине, большими пальцами она нащупала каждый позвонок, поднимаясь все выше, пока снова не дошла до плеч. Инстинктивно он опустил голову, надеясь, что она пройдется пальчиками по шейным мышцам. Людмила улыбнулась и поднялась еще выше. Евгений застонал, ощущая, как каждая мышца сначала стягивается от боли, а затем расслабляется, будто сбрасывая с себя килограммы тяжелого груза.

Женщина продолжала:

– Мы оказались в раю. Небольшой кусочек счастья для двоих, где не звонят телефоны, не ждут неотложные дела, не докучают журналисты, где не нужно притворяться или думать, как ты выглядишь и что говоришь… там можно все. И мы не стеснялись в проявлении своих чувств, весь берег был наш, мы упали в его объятья и в руки друг друга. Знаешь, как нежно ты меня целовал? – она наклонилась к его уху и облизнула мочку, слегка покусывая ее зубками, потом чуть ниже.

Евгений уже был далеко, в своих мечтах. Он чувствовал приятные прикосновения, пальчики, мягко перебирающие его волосы, нежность кожи на своих щеках и еле уловимый клубничный запах помады, но воображение рисовало образ другой женщины, и пока он не открыл глаза, он может представлять что угодно, он может обмануть разум.

Не желая больше сдерживать свою поистине животную страсть, он запрокидывает голову назад и впивается жадным поцелуем в губы Людмилы, кусая их, облизывая и буквально проглатывая целиком. Одним резким движением он усаживает ее на колени, спиной к себе и обеими руками берется за шею, чтобы ощутить полную и безоговорочную власть в своих руках. Теперь уже она изворачивается, чтобы коснуться его губ, зажав ее в крепких объятьях, он шепчет:

– Я хочу тебя, здесь!

– У нас полный дом прислуги…

– Мне плевать!

В подтверждении своих слов он одним рывком снимает легкое платье и разводит ее ноги в стороны, лаская внутреннюю часть бедер.

– Прижмись ко мне, – она послушно выполняет, – чувствуешь?

Вместо «да», она жадно хватает ртом воздух и вздрагивает от каждого поцелуя в шею. Его руки спустились ниже, пройдя по соблазнительным изгибам груди, и остановились возле пупка, затем скользят под кружевную ткань трусиков.

– Ты сумасшедший! Нас могут увидеть!

Ничего не говоря, он распахивает халат и, обхватив ее обеими руками, прижимает к себе. Жаркое дыхание, горячий воздух ласкает шею. Больше ни о чем не думая, она стягивает трусики и бросает их под стол, на лице мужчины мелькает победная улыбка. Не медля, он опускает руки в ее самое сокровенное место, пощипывая чувствительную кожу возле интимной зоны, потом резко засовывает средний палец во влагалище, она вздрагивает от неожиданности, но тут же с наслаждением опрокидывает голову назад. Единственное что ей удается произнести:

– Возьми меня…

Эта просьба была лишней. Евгений сам больше не мог терпеть, раздвинув ее изящные ножки еще шире, он приказал ей податься вперед и одним мощным толчком оказался внутри пылающего тела. Стон нетерпения разнесся по столовой:

– Еще…

Поддавшись животному инстинкту, Людмила отбрасывает все комплексы и облокачивается о стол, Евгений быстро срывает мешающий халат и теперь тоже может встать в полный рост. После нескольких глубоких толчков он замедлил движения и снова закрыл глаза, так он может думать, что обладает телом юной модели, недоступным в реальности, но вполне осязаемым в воображении. Одурманенный страстью, Евгений уже с трудом отдает отчет своим действиям:

– Ты моя… – его пальцы обвивают ее шею. Как пластилин в его руках, Людмила прогибает спину, позволяя войти в себя еще глубже.

– Да…

– Я твой хозяин…

– Да…

С каждым возбуждающим «да», он все больше теряет над собой контроль, все сильнее сжимает в руках ее ягодицы, затем легкие пощипывания превратились в безжалостные хлопки.

Эхо с тройной силой разнесло стон по огромному помещению. Еще никогда прежде Людмила не испытывала боль в сочетании с оргазмом. Ее тело содрогалось и билось в диких конвульсиях, разлетаясь на тысячи мелких частиц. Потом новый взрыв и новая волна накрывает тело дрожью и пронизывает насквозь, как сильный удар током. Она обмякла и упала на стол, не в силах даже устоять на ногах, но мужчина даже не думал останавливаться, он схватил ее за волосы и воздух снова задребезжал от крика.

– Я буду мучить тебя, пока не упаду без сил рядом с тобой!

– Мне больно… – застонала она.

Не обращая внимания на ее слова, он продолжает одной рукой крепко держать копну густых светлых волос, а второй мять уже раскрасневшиеся ягодицы. С каждым сильным толчком она содрогается, издавая крик, толи от боли, толи от наслаждения. Потные ладони скользят по столу, она кусает нижнюю губу, чтобы заглушить одну боль другой. На несколько секунд это помогает, но когда во рту появляется противный привкус крови, она снова обессиленная подает на стол и, закрыв глаза, полностью теряет над собой контроль, падает в адский костер, наслаждаясь новым для нее сочетанием: счастьем от мучительной боли и ощущением того, насколько она беспомощна в этой эйфории…

Спустя еще 20 минут он кончил, прижавшись к ней всем телом и с криком дикого бизона в брачный период. Два изнеможенных тела опустились на пол. Оба молчат, может от того, что нечего сказать, а возможно просто пересохшее горло не дает выдавить ни звука. Дрожь в коленях медленно отступает, в мышцах снова чувствуется сила, теперь взмокшие тела начинают дрожать от холода, а может от отступающего наслаждения. Евгений дотянулся до халата, прикрыл обоих и, наконец, решил нарушить тишину:

– Прости, если сделал тебе больно. – Она молчит. – У нас так давно не было секса, что я просто обезумил от страсти.

– Мне было невероятно хорошо… спасибо.

«План работает, я все еще могу сводить его с ума!» – мелькает в ее мыслях.

«Черт! Как же нежно она произносит это спасибо! А что она ответит, если узнает о ком я думал, пока трахал ее на этом столе!» – в его висках снова начинает пульсировать кровь.

Людмила ложится на его плечо и прижимается еще сильнее, чтобы поделиться своим теплом. Он понимает, что должен обнять ее, но руки не слушаются, вместо этого он закрывает глаза и заживо сжигает себя на костре, под радостные возгласы собравшихся зевак. Сердце сжалось, словно в самый центр груди вбили железный кол, воздух давит на грудную клетку, мешая сделать новый вдох, а внутри живота что-то надорвалось. Незнакомое прежде чувство: «наверное, это и есть совесть».

Утро следующего дня для Евы началось суматошно. Чуть не проспав после изнуряющей и тяжелой смены в клубе, она с трудом успела в агентство, стукнув каблучком по крыльцу «Подиума» в 8:58.