Эва Альварес - У кого план круче? Или с кем переспать, чтобы на утро проснуться знаменитой?

Мужчину совсем не тронули эти слова, не зацепили и даже не обидели, он ничуть не изменился в лице, Ева даже не была уверена, что он ее слушал. Но все же подумав, Евгений Борисович скомандовал:

– Пройдись!

Девушка вдохнула полной грудью и, насколько смогла, уверенно зашагала по кабинету.

– Повернись! Покажи мне удивление. Теперь страх. Как, по-твоему, должна выглядеть нежная женщина? А страстная?

Сначала Ева испугалась его напористости и даже какой-то грубости, но потом взяла себя в руки, ведь другого такого шанса просто не будет.

Через несколько минут испытаний мужчина махнул рукой.

– Достаточно! – и застыл в кожаном кресле, глубоко задумавшись.

Ева смотрела на него и пыталась понять мысли этого человека, стараясь уловить мимику или эмоции, которые могли бы хоть что-то подсказать. Но ничего. Ожидание затянулось, устав быть в диком напряжении она выдохнула, решив, что и так сделала все что смогла. Сейчас ее судьба в руках Всевышнего, а внимание привлек сам Евгений Борисович. Девушка пронзительно и даже немного нагло стала разглядывать надменного человека сидящего перед ней. Теперь Евгений не казался ей таким благородным семьянином, каким обычно выставляет его пресса. В журналах он выглядел веселым, гладко выбритым, на все вопросы журналистов отвечал вежливо и с достоинством, тогда ей казалось, что мир глянца и шика совсем не тронул его. Сейчас же она видит перед собой нервно курящего, обросшего сорокалетнего мужчину, не отличающегося хорошими манерами. Он вообще мало походил на большинство дизайнеров из модельного бизнеса, слишком брутальный, слишком грубый, без эпатажных тряпок, звездной пыли и кучи цацек на шее. Сейчас, он больше напомнил девушке директора местного рынка, а не модельного агентства и уж тем более не дизайнера.

«Представляю, сколько таких как я, уверенных в своем таланте, ходят за ним толпами!» – мелькающие мысли прервали:

– В общем, так, – Евгений пробегает глазами по листку, ища имя девушки, – Ева, мне абсолютно не нравится, как ты ходишь. Где твои бедра, куда ты их прячешь? – Она молчит, но несмотря на страх перед ним и волнение, смотрит прямо глаза, пытаясь выдержать его тяжелый взгляд. – Меня раздражают твои брови, они слишком широкие, время ниточек давно прошло, но то что у тебя – это перебор лохматости! И, в конце концов, где ты делала эту ужасную прическу? Она совершенно тебе не идет, ты похожа на школьницу, не хватает только белого фартука! Создается впечатление, что ты сама обкромсала себя перед зеркалом!

Ну вот, она не выдерживает и опускает глаза в пол.

– Я все поняла. Я могу идти?

– Больше не смей меня перебивать! У тебя много недостатков, но все они поправимы. Для моей новой линии одежды мне нужна особенная девушка: настоящая львица в шкуре ягненка, ангел с нежным взглядом и сексуальным телом. Сейчас ты – ангел, мне нравится глубина твоих чувственных глаз и невинный взгляд. Остается сделать из тебя сексуальную львицу, и я вижу в тебе этот потенциал, к тому же у тебя очень красивая фигура. – С каждым его словом Ева расплывается в улыбке все больше и больше. – Мне нужны невинность и секс, в одну минуту, в одном образе, на одной фотографии. Справишься?

– Конечно! – она уже еле сдерживала слезы.

– Тогда завтра здесь, в восемь утра. И не стоит думать, что я сразу подпишу с тобой контракт, я даю тебе две недели испытательного срока, за это время с тобой поработают лучшие учителя, стилисты, визажисты и хореографы, и только после этого я скажу свой окончательный ответ.

– Спасибо! Спасибо вам большое за то, что дали мне шанс!

– Только не надо соплей! Тебе предстоит еще много работы. А теперь можешь идти, – уже возле самой двери он ее окликнул, – будь добра, больше не выливай на себя эти духи, не переношу приторные, дешевые запахи.

Ева лишь покорно махнула головой. Ни одно грубое слово не могло расстроить ее или обидеть, сейчас она летела на крыльях счастья, опьяненная мечтами и иллюзиями. А дома Екатерина уже не находит себе места, часы показывают 00:40.

Когда в замке повернулся ключ, женщина уже стояла в коридоре.

– Мама, ты почему еще не отдыхаешь? Тебе завтра рано вставать! – Уставшая девушка еле перебирает босыми ногами, держа в руках обувь и сумочку.

– Как я могу спать, когда тебя до сих пор нет дома? Почему так долго?

– Кастинг закончился только в двенадцать часов, автобусы уже не ходят, поэтому пришлось прогуляться пешком. Не злись, мама, если бы ты знала, как удивительно красив наш город в это время…

– Да неужели? – Екатерина удивленно приподнимает брови.

– Сотни огней вокруг, яркие вывески магазинов, витрины украшенные манекенами в брендовых нарядах, оглядываешься и кажется что ты идешь по Нью-Йорку… – Ева потянулась, чтобы обнять мать. – Машин совсем мало, и даже воздух становится чище…

Теперь мать насторожилась и даже принюхалась.

– Ты пьяна?

– Нет, я счастлива!

– Ты прошла кастинг? Все получилось?

– Да. С завтрашнего дня начинается моя новая жизнь!

– Я так за тебя рада!

– Поверь мне, я рада еще больше!

Не удержавшись, Ева начинает петь, кружась в ритме вальса.

– Тише, сумасшедшая, Ванечку разбудишь…

Мать с дочкой еще долго просидели на кухне. За разговорами прошло несколько часов, а Еву по-прежнему было не остановить, она еще долго могла рассказывать про агентство «Подиум», про Евгения Борисовича, про каждую девушку, что стояла перед ней в очереди и про то, как голыми руками смогла вырвать свое счастье! Она оказалась лучшей, среди девятнадцати девушек, с разным цветом кожи, волос, глаз, с разным материальным положением, судьбой и характерами. Это еще не победа, но впервые кто-то счел ее достойной хотя бы для того, чтобы дать шанс. Дальше она сделает все, чтобы этот шанс не упустить!

Казалось, Ева только закрыла глаза, а будильник уже сообщает, что пора вставать. Впервые раннее утро кажется девушке милым и солнечным, а не жутким началом длинного, ужасного дня. Как ни странно, никто из домочадцев уже не спит. Из кухни слышится приятный треск масла на сковороде, а Ванечка тихо смотрит картинки большой советской энциклопедии, которую вчера раздобыла для него мама. Не теряя времени, Ева принялась приводить себя в порядок, а когда через пятнадцать минут забежала на кухню, стол уже был накрыт чаем и золотистыми гренками:

– Мама, когда ты успела?

– Встала чуть раньше. Я тут тебе и с собой приготовила, – женщина протянула еще теплый пакет, из которого пахло чем-то очень вкусным, – держи.

Дочь улыбнулась.

– Ты, правда, думаешь, что работники «Подиума» носят на работу еду в коробочках и пакетиках?

– А ты думаешь, мама есть только у тебя?

– Нет, но такая заботливая только у меня! – Губы матери дрогнули, расплывшись в легкой улыбке. – Все работники обедают в кафе в этом же здании.