Роман Базальев - Дилогия невроза. Часть I

Абсолютная апатия наносит последнюю попытку побега, когда мне приходиться идти по небольшой тропинке, на которую восемнадцать лет не ложили бетон. Эта тропинка проводит меня между детским садом и стадионом, с которых я постоянно ловлю какие-нибудь взоры. Всегда есть небольшая паника, что с стадиона на тропинку прилетит мяч и меня попросят его пнуть нормально, а мне это не удастся и получение дозы позора обеспечено. Поэтому я со скоростью самой максимальной, которая дарована мне от моих физических показателей, проношусь меж этих двух объектов и соверша один небольшой поворот оказываюсь подле моего подъезда, хотя технически он мне вообще не принадлежит. Чёрная стальная дверь является входом в промежуточный мир, после которого я могу наконец-то попасть в свою обитель нестабильности и фантазии. Как же хорошо оказаться перед входом в таинственное, неизведанное, но давно уже изученное и знакомое. Каждый раз как я захожу в квартиру что-то да меняется. Если честно я и сам слабо подозреваю, что изменилось на этот раз, но атмосфера чувствуется совсем другой… ААА! Я понял! Просто никого дома нет, вот что изменилось, а так всё нормальненько. Осталось только сбросить защиту от атмосферных явлений земли, и я полностью окажусь дома.

Да где эта кровавая луна? Уже несколько часов жду. А за окном группировка подростков устроила рейд на детскую площадку. Все говорят на повышенных тонах. Вероятнее всего, что некоторые парни хотят должное внимание от девушек, которых они позвали, а те лишь посмеиваются и делают фотографии, жить коим осталось от силы дня два. Девушки то сами не сильно проявляют внимание к парням, вышли на улицу наверно от скуки. Я конечно так бы не поступил. С некоторыми парнями они знакомы от силы с утра, что за безрассудное доверие? Будь я на их месте, то раскопал о товарищах по прогулке как можно больше информации. Ну да ладно – это их дело. Я лишь сужу по тёмным силуэтам на улице, освещаемой тусклым светом от фонаря, который висит над подъездом. Иногда проскакивают блистающие глаза, целью которых служит моё окно, но лишь с его помощью я могу увидеть, что твориться на улице.

Иногда конечно хочется поговорить с людьми, но также это желание быстро отпадает. Я научился пресекать это стремление. Кто как не я лучше поймёт себя в отличие от остальных людей, включая и тех подростков за окном, которые, кстати, мои ровесники – я их пару раз видел на учёбе, но не более того. Разговоры с самим собой у меня за спиной я считаю самыми конструктивными и полезными для моей головы. Никто кроме меня не предпочитает выражаться литературным языком, то есть как в книгах. Обычно я не против высечь пару аллегорий на своём языке, зашифровав несколько важнейших посланий моему собеседнику, но он ничего не понимает и приходиться отмахнуться и показать эмоционально, что собеседник безнадёжен. Мало кто пытался выжать из меня объяснение, и мало кто пытается сделать это до сих пор. Они предпочитают прервать общение со мной. Но мои чувства так просто не обидеть, я же не верующий (извините меня верующие). Я просто не считаю, веру в своём жизненном цикле важным атрибутом и мне будет просто хорошо, если она не будет вмешиваться в моё времяпровождение. Разговоры с самим собой происходят постоянно, даже сейчас, когда идёт процесс написания текста. Я вообще многогранная личность и имею сто мнений на один предмет, насчёт которого мне предлагают высказать своё мнение. Коллапсы в сознании моём дело частое и я принимаю их как должное. Могу придумать остроумный диалог из-за того, что просто вспомнил каков запах у энциклопедий из прошлой версии нашей системы. Например такой:

– Бокфорд… БОКФОРД!!!

Бокфорд с ошарашенным изумлением взглянул на своего соседа по парте. Получив должное внимание от Бокфорда, Стэн продолжил глагольствовать:

– Хватит листать эти томные страницы, – произнёс Стэн, отворачиваясь от Бокфорда, – встал такой запах, что аж мне захотелось читать.

Даже названия своеобразных глав продуманы задолго до самой писанины, которую вы сейчас наблюдаете. Она может казаться скучной. Вы можете прямо сейчас закрыть это и заняться чем-то лучшим, что вы считаете интересным в вашей жизни. Но финалы не всегда такие предсказуемые, как вам кажется. Он навеян многими произведениями, которые мне довелось прочитать в своей жизни, но сейчас не про программу на учёбу, в которую входит классическая литература. Совсем другие произведения, кои не дают неокрепшим умам, сидящим за партами по команде «смирно». Я никогда не был таким. Я могу следовать той программе, абсолютно не воспринимая её, но внешне преподаватели будут думать: «Ой, какой прелестный ученик. Всё схватывает на лету. Ну, просто золотце, а не дитя». Я всегда могу показать эмоцию, которую от меня ожидают, но в действительности у меня есть своя сотня мнений.

Обожаю длинные абзацы, чтоб прямо на всю страницу. Так на меня повлиял антиутопист. Я его всего перечитал, но также мне нравятся краткие главы юмориста. Но я сейчас хотел не о книгах говорить, а о том, что эти подростки на улице обсуждают своего преподавателя литературы, которая загрузила их на всё лето, а сейчас вытягивает из них очень развёрнутые отзывы на книги, которые они даже в глаза то никогда не видели. Также вероятнее всего, что проводятся тематические занятия по книгам, но преобладающая часть учащихся не может поддержать разговор с преподавателем и ему приходится вытягивать из них слова с клещами и раскалённой арматурой. «Вопрос! Как ты относишься к этому персонажу?» – с внезапностью преподаватель обратил внимание на притаившегося возле окна учащегося. Он встал с томным взглядом, сделал протяжный вздох, означающий всю бесполезность вопроса и того, что его задали именно ему. «Я плохо отношусь к нему» – с взглядом, жаждущим свободы, он глядел в окно. Преподаватель, конечно же, попросит его аргументировать свой ответ, но чего можно ожидать от не читающего. Лучше оставить их в покое, пусть спокойно сидят и слушают, о чём говорят те, кто прочитал произведение. А потом если угодно и контрольную проведите. Ведь не читавшие уже слышали, что произошло, когда кто-то убил кого-то, и какая погода в это время была в лесу, и какие ногти были у рассказчика, когда он написал слово в произведение «весна». Примерно так мне представлялись эти задания на тематических занятиях. Обсуждали то, что было уже тысячи раз обговорено до нас. Мне не интересны были те книги, которые преподаватели соизволили мне предложить. Из-за этого в ранние годы я не любил читать. Эти попытки заставить меня читать вызывали только отвращение к книгам. Желание читать приходит со временем и не надо дитя заставлять читать – просто показывайте ему, что вы читаете и он может заинтересоваться в этом занятии. Некоторые дети (те которые мыслят ясно) начинают заниматься спортом, насмотревшись на более старшое поколение. Я так же поступал от части, когда меня заставили написать, кем я хочу стать в будущем – я написал, что хочу стать солдатом и защищать свою страну потому, что видел этих самих солдат в жизни, в кино и мне стало интересно это.